Моему другу, Валерии Литвиненко.

Это шершавое серое утро апреля показалось Ирине странным и нереальным. Она вновь прошла через границу миров и оказалась в заснеженном саду Чёрного плюща. Всего минуту назад она была на Той стороне, в своём родном городе. Позади неё, всего в шаге, за яблоней и туманной завесой осталась до боли знакомая весна. А вместе с ней – неуютный завтрак в квартире северянина, её стыд за содеянное накануне и неприятная, растравливающая душу ссора. Теперь перед глазами Ирины раскинулась во всей своей величественной белизне зима – чужая и враждебная. И она стояла посреди неё, как нагая, – уязвимая, потерянная и несчастная.

Всю дорогу до особняка, служившего переходом в мир сиверов, Ирина прокручивала в голове один и тот же вопрос. Почему она здесь и с ним? Почему? Владимир швырнул ей этот вопрос на кухне после спора из-за журналиста Тараса Бурова. Он заставил её глубоко задуматься над этим. Он заставил её колебаться и разбередил сомнения. От этих сомнений в животе что-то скручивалось и холодело. Без них всё было так ясно и просто: одержимые сиверы охотятся на неё и, чтобы не подставлять под удар родных, она вынужденно вышла за Чернова, ведь он обещал ей защиту. А теперь что? Он подталкивал её к чему-то другому – тёмному и липкому. Её отшлифованная мыслеформула уже не казалась такой убедительной. Звучала она до глупости наивно… А может, просто Ирина выбрала не те слова? Так бывает, когда сложные вещи называешь простыми словами, – они теряют значимость и глубину, становятся мелкими и плоскими.

Окружённая птичьим щебетом и слепящим светом Ирина шла следом за Владимиром, он вёл её через густой сад в замок. По пути им встречались сиверы, они почтительно или по-дружески небрежно приветствовали её мужа. То же самое было на Той стороне у особняка, когда они въехали на его территорию и оставили на подземной парковке серебристый «лексус» Владимира. Ирине это показалось странным, ведь всего двое суток назад после нападения порченых они прятались от стражей разлома и окольно крались к выходу в парк. Что изменилось сейчас? Почему теперь они не боялись стражей? Придавленная недавними намёками и обвинениями Владимира, Ирина остерегалась говорить с ним и потому ничего не спросила.

В замке у центральной лестницы они столкнулись с молодым сивером. Он торопился куда-то, рассовывая бумаги по карманам кожаного портфеля. Увидев молодожёнов, он с любопытством остановился и поднял на них свои тёмные, волчьи глаза.

– Недолог был ваш медовый отдых, – чуть насмешливо, но не грубо, произнёс сивер. – Добро пожаловать.

– Мстислав у себя? – сухо поинтересовался в ответ Владимир.

– Ты успеешь на совет, – сивер недоверчиво глянул на Ирину. – Как раз обсуждаем ваши свадебные подарки.

– Что южане?

– Виктор вчера отбыл. На Юге волнения. Да и мы не ждали вас так рано.

– Волнения?

– Похоже, яры чем-то недовольны, – увидев приподнятую бровь собеседника, сивер усмехнулся. – Вы тут ни при чём. Это связано с зерном или землёй. Ты же знаешь, как у них это бывает. Поговори с дядей.

– Сергей у него?

– Нет, Вишняковы прислали партию сыворотки сна. Он на разгрузке.

Ирина вскинула глаза на северян и нахмурилась. На Той стороне, когда она ничего ещё не знала о своём происхождении, за ней следили странные люди. У карьера рядом с разломом, ведущим в мир яров, в неё и Александра стреляли. В предплечье Ирины попала тонкая игла, и она потеряла сознание. Виктор потом объяснил, что это сыворотка сна, а те люди – северяне, они охотились на неё из-за пророчества и её особого дара, иммунитета к серебру. И вот теперь Ирина убедилась, что у сиверов действительно есть это боевое вещество. Виктор не обманывал!

– Ладно, счастливо оставаться.

– Ты уезжаешь?

– У меня дело у Белоозёровых.

– Демьян, – Владимир остановил сивера. – Передай Марго, что мне нужны обещанные материалы.

– Когда?

– В ближайшее время. Все чертежи готовы, завтра еду в Волчью долину, займусь работой.

Демьян кивнул и зашагал к выходу.

– Катерина, проводи Ирину в спальню, – обернувшись на шорох, велел Владимир скользнувшей из тени служанке.

– Чего-нибудь ещё хотите? – вытянулась в струнку та. – Вы ведь только приехали, устали! Голодны, наверно? Хотите, я принесу вам бокал?

Ирине стало не по себе от той животной преданности, с которой Катерина смотрела на северянина. Казалось, скажи он броситься ей в колодец, она ни минуту бы не раздумывала и сделала то, чего он желает. Однако Владимир не замечал этого: коротко ответив «нет», он повернулся к жене.

– Если тебе что-то нужно, Катерина поможет… – он хотел было что-то добавить, но раздумал и поспешил наверх.

Девушки проводили его взглядом. На середине пути Владимир сбавил шаг и, чуть ссутулившись, прижал руку к раненому животу. Кровь бросилась в лицо Ирины, и она виновато уставилась в пол. Когда Катерина ступила на лестницу, она, не подымая глаз, поплелась следом. В спальне, уже совладав с собственной совестью, Ирина робко спросила:

– А ярчанки?.. Они тоже уехали?

– Уехали.

– Ммм… Виктор ничего мне не оставил? Ну, может, записку какую-нибудь?

– Нет.

На вопросы новой хозяйки Катерина отвечала со скупым почтением, не глядя ей в лицо. Это напомнило Ирине то бессильное раздражение, с которым она сама говорила с Владимиром.

– А моя подруга, Аврора?

– Письмо, – Катерина кивком указала на прикроватную тумбочку, оказавшуюся копией тех, что были в квартире Владимира.

Сердце в груди Ирины учащённо забилось, когда она увидела белый конверт.

– Чего-нибудь ещё?

– Нет, Катерина! Спасибо большое! Мне ничего не нужно. Вы… Ты можешь идти.

– Ваши вещи я разобрала. Если захотите разложить иначе, я сделаю.

– Да, да… – рассеянно пробормотала Ирина, вскрывая конверт.

Не слыша, как закрылась дверь за Катериной, она опустилась на край постели и углубилась в чтение. Аврора писала:

Ирина! Дорогая!

Я надеюсь, с тобой всё в порядке! Утром мы узнали о вашем отъезде. Сиверы тоже удивлены. Какое свадебное путешествие? Мы ничего не понимаем! Мстислав говорит: Владимир никому ничего не объяснил, оставил послание и всё. Мы думали, это свадебный букет. Ты же знаешь, традиции… Прости, что напоминаю об этом! В общем, это оказалась просто записка, и мы ещё больше забеспокоились.

Мстислав сказал, что это свадебный сюрприз твоего мужа и вам не до букетов. Никто не знает, когда вы вернётесь. Мы думали ещё пару дней подождать. Но из Ярого мёда приехал посыльный с погребальным костром. Какой-то ужас! В Яром шипе и ещё нескольких областях начались беспорядки! Они назревали с лета. Александр пытается остановить волнения, но есть уже погибшие. Поэтому мы сейчас же вынуждены уехать. Пожалуйста, напиши мне, когда вы вернётесь! Я буду переживать, пока не получу от тебя вестей.

И ещё. Ирина, поверь, я очень хорошо понимаю, через что ты сейчас проходишь. Знаю, как тебе несладко! Но вспомни, о чём мы говорили в день твоей помолвки? Не забывай об этом! Потерпи немного. Когда утихнет буря, солнце просияет над твоей головой. Я в этом твёрдо убеждена.

Крепко тебя обнимаю. Любящая тебя Аврора.

– О чём мы говорили… – Ирина коснулась губ кончиками пальцев и застыла.

Круг замкнулся. Она снова вернулась к тому, на что в квартире ей указал Чернов: «Спроси себя, почему ты здесь и со мной».

– Потому что твои сородичи охотятся на меня, а ты обещал защиту, – упрямо прошептала Ирина. – Ты с Виктором заключил какой-то договор.

Ведь об этом Аврора говорила с ней в Яром шипе, на это намекала в своём письме. Не могли они ошибиться… Может, Владимир ждал, что Ирина сама обо всём догадается и спросит об условиях? Спросит, какова цена этой защиты, какова его выгода… Что мог он потребовать за закрытыми дверями у главы Юга прежде, чем посвататься к его сестре? При воспоминании о его недавней попытке приблизиться к ней Ирина передёрнула плечами и соскочила с кровати. Она быстро заходила по комнате, и в голове её укором звучал его голос: «Ты не хочешь спрашивать и думать, потому что не хочешь сомневаться и терять веру».