У Руни было слишком много вопросов, требующих ответа, но главным был один:

– Что с моей мамой?

– Она жива, Руни. Она здесь…

– Здесь?! И ты молчал!

Девушка вскочила, но пошатнулась и схватилась за голову. Мей помог ей приземлиться обратно. Некоторое время Руни боролась с приступом тошноты и зудящим роем вопросов, на которые ей требовались ответы. Где мама? Если она здесь, то почему не приходит к ней? Если она не приходит, значит с ней случилось что-то плохое? Что же с ней? Может, она умерла?

– Она умерла? – выдавила из себя Руни, стараясь удержать слезы и содержимое своего желудка внутри.

Мей бережно поддерживал ее, а затем удобно усадил, прислонив к дереву и укутав одеялом. Все это время она с тревогой ждала ответа.

– Пока нет, – сказал он как-то удрученно, и Руни совсем сникла.

Мей занялся костром. С помощью еще тлеющих углей ему довольно быстро удалось воскресить огонь. Все его движения были очень лаконичны и верны, а лицо сосредоточенно.

– Она без сознания и очень плоха, – сказал он, навешивая котелок с водой над костром. – Если ты повернешь голову, то увидишь ее.

Пока Мей выливал в котелок что-то из маленького флакончика, Руни несмело повернула голову и увидела сверток. По-другому назвать это было невозможно, и не скажи Мей, что это ее мама, девушка ни за что бы не определила в этом свертке очертания человека. И тем не менее они были. Марижа стала такой маленькой и скрюченной, что у Руни заболело сердце. Мать лежала неподвижно. Совсем. Если бы Мей не сказал, что мама жива, девушка бы поверила в ее смерть.

– Мама, – выдавила она пропавшим голосом. – Мама…

Руни заплакала. Снова и снова она звала мать, но та оставалась неподвижна.

– Выпей это, – сказал Мей, поднеся ей свежеприготовленный отвар.

– Это поможет тебе исцелить голову, – ответил странник на невысказанный вопрос девушки.

Руни выпила беспрекословно. Она находилась не в том состоянии, чтобы задуматься о возможных последствиях. И, честно говоря, сейчас ей было абсолютно все равно что с ней сделает этот человек, который назвался другом ее родителей, и из-за которого умер ее отец.

Через несколько минут ей значительно полегчало. Голова прояснилась, Руни даже более-менее успокоилась.

– Ты знаешь, что с ней? – спросила она после нескольких минут молчания.

– Она проклята, – ответил он, и в воспоминаниях девушки что-то шевельнулось. Кажется, разбойники что-то говорили о какой-то проклятой.

– Может, выпила или съела что-то, приняв не из тех рук, – продолжал говорить Мей. – Я уже видел подобное. К сожалению, я не могу ей помочь.

– Тогда зачем она пошла к тебе?

– Уж точно не за исцелением. Я не лекарь и не маг. Она хотела, чтобы я позаботился о тебе.

– С чего бы это?! – взорвалась Руни. – Я даже не знаю тебя.

– На самом деле ты меня знаешь, Руни…

– Да! – девушка в очередной раз вскочила и на этот раз смогла устоять. – Я тебя помню. Помню, как ты привел за собой людей, которые убили моего отца!

– Я никого не приводил! – от возмущения Мей тоже встал. Напрасных обвинений он терпеть не собирался. – Я опередил тех людей, что шли убить вас всех. Я шел, чтобы увести вас и помочь спрятаться в другом месте! Но их было слишком много, и чтобы дать нам время Ларий остался и отдал свою жизнь.

Руни молчала. Она часто дышала. Ей никогда не приходило в голову посмотреть на эту историю под таким углом. Кто же он, этот человек, что появляется в ее жизни в самые страшные моменты и спасает?

– Почему ты делаешь это? – спросила она уже намного спокойнее, но не глядя на него.

– Что? – все еще напряженно уточнил Мей.

– Спасаешь меня.

Мей смотрел на нее, и постепенно с его лица уходила непривычная горячность.

– Потому что сильно задолжал твоим родителям, – ответил он, глядя ей прямо в глаза.

Руни услышала в его ответе правду, но поняла, что не всю.

– Это не объясняет того, что ты все время знаешь, где мы находимся.

Мей вновь уселся на свое место напротив. Разговор начинал тяготить его.

– А я все время и не знаю. Если ты не заметила, то в этот раз твоя мать нашла меня, а не наоборот. Она попросила присмотреть за тобой, и я нашел тебя по следам, которые привели к банде разбойников, собирающихся хорошенько поразвлечься. Кстати прими совет: такие случаи, как этот, не предполагают милосердия с твоей стороны.

Руни выслушала всю тираду стоя, а в ее конце на глазах девушки заблестели слезы.

– Прости, – сказала она, тоже садясь. – Не знаю, что на меня нашло. Ты спас меня от наихудшей участи на свете, а я набросилась на тебя.

– Поверь, что есть вещи пострашнее.

Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Руни чувствовала себя неловко, она не знала, как ей относиться к этому непонятному человеку. Она украдкой взглянула на него. Он был ее намного старше. По правде сказать, если бы ей предложили выбор кого заиметь врагом – его, или банду разбойников, она предпочла бы последнюю. Мей был суров и отчужден. Он даже отличался холодностью. Бесстрастностью. В нем чувствовалась внутренняя сила. Руни вдруг поймала себя на том, что в его компании совсем перестала заботиться о собственной безопасности. Что это? Глупое и наивное доверие, или последствия удара по голове? В то же время, Мей ответил на все ее вопросы, но умудрился не прояснить ничего. Руни вновь взглянула на странника. У него были красивые серо-стальные глаза. Почти такие же, как у нее. У нее они напоминали лед со стальным оттенком. Девушке вдруг показалось, что они чем-то похожи, но она тут же отбросила эту мысль и старалась больше не смотреть на Мея.

Мей чувствовал на себе все ее взгляды и мог представить, что творится в ее голове. Честно говоря, его жизнь странника не предполагала обузу в виде молодой девушки. Как о ней позаботиться он не имел представления. Его жизнь давно превратилась в бесконечное путешествие. Впрочем, как и ее. В этом они были схожи, как и во многом другом. Мей хорошо понимал, что отныне их судьбы связаны еще теснее, чем прежде, и что если он от нее откажется, то будет проклят навеки. Богами и самим собой.

– Нам нельзя здесь надолго задерживаться, – сказал он. – Люди Эрча бродят неподалеку. Нам надо уходить.

– Не думаю, что ты их боишься, Мей. Скорее наоборот.

– И тем не менее нам надо уходить. Если ты пришла в себя, пора выдвигаться.

Он поднялся и начал сворачивать лагерь.

– А как же мама? – спросила Руни с тревогой взглянув на Марижу. – Ты сказал, она проклята?

Под суровым взглядом Мея Руни принялась сворачивать свою постель.

– Я понесу ее. Я не мог нести вас обеих, поэтому пришлось ждать пока ты поправишься.

Вместе они быстро собрались, потушили костер и уничтожили видимые следы своего пребывания здесь. Спустя полчаса Руни и Мей уже шагали на северо-запад.

Девушка, наконец, осмелилась прикоснуться к руке матери. Она словно не могла поверить, что это скукоженное существо ее мама. Рука оказалась такой холодной, что Руни испугалась. Она не хотела ничего спрашивать, боясь услышать плохой ответ. Странник сказал, что она жива. Значит, так и есть. Есть и надежда. Ее мама сильная, она столько раз их спасала…

Руни прогнала непрошенные слезы. Она стала такой слабой в последнее время.

– Куда мы идем, Мей? – спросила девушка через некоторое время.

– К другу, – сказал он. – Мне нужен совет.

Руни уже стала привыкать, что ее новый спутник не слишком разговорчив. Он все время давал ей ограниченные ответы ни на шаг не выходящие за рамки вопроса. Порой это становилось просто невыносимо.

Девушка постаралась отвлечься от мрачных мыслей. День выдался солнечный и тихий, и в отдалении вновь защебетали лесные птахи, возвещая приход весны. По большому счету им можно было позавидовать – сиди себе на ветке и пой, забыв обо всем.

Странник при его комплекции как-то умудрялся идти очень быстро и вместе с тем бесшумно. Он явно торопился, и Руни старалась не отставать от него. Что за совет ему понадобился она так и не спросила, но Мей нес на спине Марижу, и этого было довольно для спешки. Руни была вынослива, как молодая кобылица и могла идти часами, не ведая усталости.