ДЖОСЕЛИН

Остался ровно месяц до исполнения моей долгожданной мечты: переезда в Нью Йорк и поступления в Бронкскую академию искусств и танца[1].

Каждое утро я просыпаюсь с мыслью о том, что осталось совсем немного, и я наконец-то освобожусь от оков этого города и своего красивого снаружи, но такого пустого внутри, дома. Еще совсем чуть-чуть, и я буду свободна.

Я стою на автобусной остановке, пинаю носком, уже хорошенько изношенных кроссовок, камушки на дороге, пока в моих наушниках звучат дерзкие ноты трека группы «Chase Atlantic».

Заметив в сумраке вечернего города свет фар, я схватила подарочный пакет с лавочки и, подбежав ближе к краю дороги, зашла в автобус. Я занимаю свободное сидение в конце транспорта и мои размышления о будущем прерывает входящий звонок. Кайл.

— Привет, Блуми, ну, где ты? Мы ждём тебя на входе. Ты приедешь или уже передумала? — ехидно спрашивает мой друг, и я представляю выражение его лица, когда он это произносит.

Да, я та самая послушная девочка, которая никогда не ввязывается в неприятности и не соглашается на сомнительные предложения. Никогда не перечит своим родителям, точнее маме, и делает все для того, чтобы ею гордились. Но сегодняшний день я проведу как «плохая девчонка», ведь моя лучшая подруга решила отметить свой день рождения слегка необычно.

— Только села в автобус. Буду через 10 минут, — взглянув на наручные часы, прикидываю, сколько мне потребуется времени, чтобы добраться до места назначения.

— Ждём. А то Эшли уже не терпится что-то испортить, — я закатываю глаза так, что кажется могу увидеть часть своего мозга.

— Я в этом не сомневаюсь, отбери у нее орудие, а то все веселье закончится так и не начавшись. — возмущаюсь я, разглядывая за окном блики, отражающиеся в лужах после летнего дождя.

— Джо, давай быстрее! — слышу, как полупьяным голосом кричит подруга.

— Скоро буду, — коротко отвечаю и сбрасываю звонок.

Оплатив проезд, я выхожу на нужной остановке и направляюсь в сторону клуба, где работает Эшли.

— А вот и наша главная «бунтарка», — девушка крепко обнимает меня, и мы обмениваемся искренними улыбками.

— Заждались? С Днём рождения, Эшли! Вот, держи, это твой подарок! — отстранившись, протягиваю ей блестящий пакет.

— Да ладно, ты серьезно? — смеется подруга, заглядывая внутрь. — Это то, о чем я думаю?

— Посмотри, — улыбнувшись ей в ответ, я указываю глазами на пакет.

— УНАГИ[2], о мой бог, Джо-Джо, это же УНАГИИИ! — развернув толстовку с культовой надписью из сериала «Друзья», кричит Эшли и подбегает ко мне с очередной порцией объятий.

— Да тише ты, главная фанатка Росса! — шипит Кайл, легонько толкая в бок свою девушку, — Так, раз с этим разобрались, может уже войдем внутрь?

Кивнув друг другу, мы входим в большое помещение. Мои глаза постепенно привыкают к мерцанию ярких лучей стробоскопа. В нос моментально проникает едкий запах алкоголя, исходящий практически от каждого находящегося там человека. Музыка гудит так, что, кажется, внутри мои пять базовых эмоций[3] устраивают настоящий челлендж под названием: «Кто сильнее раструсит хозяйку?»

Дойдя до барной стойки, мы с Кайлом садимся на свободные места, а Эшли уходит в подсобку, чтобы убрать подарок.

— Чего желаете, господа? — вернувшись, спрашивает подруга, складывая локти на противоположной от нас стороне.

— Я ничего не буду. Я согласна оторваться с вами, но пить — нет, — поднимаю руки вверх.

— ЗА-НУ-ДА! — повернувшись ко мне и скривив гримасу разочарования, протягивает по слогам Кайл. — Ром, пожалуйста, а моей девушке маргариту.

— О, Кайл, ты такой милый, — погладив его по руке, говорит Эшли и обходит стол, чтобы сесть на колени своего парня.

— Боб, сделай, пожалуйста, — просит своего сменщика и поворачивается ко мне, прожигая взглядом, пытается сломать мою оборону.

— Ну что? Ты прекрасно знаешь, что, если я вернусь домой и мама услышит запах алкоголя, она меня убьет.

— Да знаем мы все. Когда ты наконец-то станешь свободной? — спрашивает Кайл, залпом выпивая шот.

— Остался ровно месяц, и я уеду. Через это время у меня будет нужная сумма и я смогу спокойно уехать из этого города.

— Почему ты не хочешь поработать здесь? Ты прекрасно танцуешь и, я думаю, для тебя это будет хорошей практикой перед академией? Да и платят здесь гораздо больше, чем на твоей автомойке. Ты за неделю здесь заработаешь, как за два месяца там, — настаивает на своем девушка, допивая коктейль, и заказывает еще один.

— Это слишком. Я не смогу танцевать, как эти девушки. Да и как я объясню это маме?

— Никак. Вот, посмотри туда, — Эшли разворачивается и указывает в сторону, где девушка в маске и розовом парике грациозно двигается вокруг пилона. — Здесь ты можешь быть кем угодно, милая.

— Все равно не могу. Я лучше буду проводить время с водой, пеной и машинами, — отрицательно качаю головой.

Закончив «набираться храбрости» в клубе, мы направляемся исполнять мечту Эшли: раскрашивать стены ее родного района, чтобы он стал красочнее, живее и веселее.

Она выросла в месте, где каждый день был серым, скучным и грустным. И сейчас она хочет подарить радость людям, чтобы они, по пути на работу, видели и понимали, что даже в самом тусклом месте есть крошечный намек на свет. Поэтому мы здесь — одеты во все черное, с кепками на головах, с темными масками, которые скрывают нижнюю часть наших лиц и с рюкзаками, наполненными баллончиками с краской.

— Ну что, ребятки, готовы? — скорчив рожицу, спрашивает Эшли, потирая руки друг о дружку.

— Да, обезьянка, готовы, — поправляет капюшон на голове девушки и протягивает инструменты.

Отойдя на небольшое расстояние, я приступаю к работе, взмахивая баллончиком по поверхности стены, я настолько вживаюсь в роль художницы, что не замечаю, как летит время. Использовав 5 балкончиков краски, я заканчиваю свой рисунок и оцениваю свое творение.

Нет, я, конечно, не художник, как Эшли, но в школе рисовала неплохо. Со стены на меня смотрит птица с перевязанным, яркими и разноцветными бинтами, крылом. Птица, которая выбирается из клетки и направляется к долгожданной свободе, пусть и с потерями, но она обязательно достигнет своей цели. Рядом с птицей идет девушка, с яркими лентами в волосах. Девушка, которая является точным олицетворением птицы и направляется навстречу своей мечте.

— Джо, ты точно в танцевальную академию собралась? — подходит и спрашивает Кайл, открывая рот от восторга.

— Ты, я смотрю, тоже в художественную захотел? — поворачиваю голову в сторону рисунка Кайла. — Нет, Кайл, нам там точно делать нечего, — скрещиваю руки на груди и качаю головой, когда мы подходим к картине, которую сотворила подруга.

Мы стоим и рассматриваем творчество Эшли. Она сделала этот район ярче: на стене изображен зеленый, спокойный и красочный лес, высокие деревья, между которых стоит одинокий, потерянный олененок, сзади которого яркими бликами проскальзывают солнечные лучи, намекая на то, что каждый его день, не взирая ни на что будет солнечным и ярким.

— Ребята, нужно уходить, — кричит Эшли, указывая на противоположную сторону, откуда исходит гул сирены приближающейся полицейской машины.

Мы переглядываемся, и закинув на плечи рюкзаки, разбегаемся в разные стороны изо всех сил. Я чувствую, как пыль поднимается под ногами, оседая на моих джинсах, а легкие наполняются чувством тревоги и опасности. Адреналин бьет в ушах и разливается по венам холодной струйкой.

Почти добираюсь до поворота на улицу, где находится дом Эшли, и спотыкаюсь о развязавшийся раннее шнурок. Наклоняюсь и быстро убираю его во внутреннюю сторону кроссовка. Я оборачиваюсь и замечаю, что машина едет в 20 метрах от меня, а впереди я не нахожу своих друзей. Поднявшись, я заворачиваю на улицу и бросаю взгляд на припаркованную около аптеки машину. Недолго думая, я перебегаю через дорогу и, замедлив шаг, осторожно пробираюсь к пассажирской двери, стараясь привлекать поменьше внимания.