Фрейя закидывает ногу повыше на моё бедро, принимая меня глубже, и это всё, что мне нужно. Я проливаюсь в неё так долго и сильно, что лишь через несколько секунд ко мне возвращается возможность дышать. Прерывисто втягивая воздух и нежно встречаясь губами, мы падаем в объятия друг друга. Я невесомо вожу пальцами по её спине, затем накрываю нас обоих одеялом и окружаю коконом мягкого хлопка, который в свете луны светится как облако. Ещё один поцелуй в уголок её рта, и я слегка отстраняюсь, чтобы получше посмотреть на неё и насладиться её удовлетворённой красотой.

— Это было… — я хрипло вдыхаю, стараясь перевести дух. — Вау.

Она улыбается и льнет ближе ко мне, её глаза закрываются, а на лице отражается чистое удовлетворение.

— Да, Эйден. Это было реально «вау».

Мы оба тихонько смеёмся, разделяя нежные касания и лёгкий, благоговейный поцелуй.

— Спасибо, — шепчу я ей в губы, затем краду ещё один поцелуй и нежно прикусываю её нижнюю губу.

Фрейя улыбается, не открывая глаз.

— За что?

— За то что любишь меня, — я снова прижимаюсь губами к её рту, вдыхаю её, мою жену и любимую, моего друга и партнёра. Женщину, которая любит всего меня, которую я люблю так, что это чувство вне слов и понимания.

Проводя большим пальцем по её губе, я снова и снова и снова целую её.

— Я люблю тебя.

Она открывает глаза, такие яркие и светящиеся, как мерцающее звёздное небо.

— Мой Эйден, — обнимая меня обеими руками, Фрейя шепчет в темноте: — Я тоже тебя люблю.

Глава 27. Фрейя

Плейлист: MisterWives — SUPERBLOOM

— Посмотри на себя! — орёт Мэй. Несколько человек оглядываются через плечо из-за её крика и моего не менее громкого смеха. Она крепко обнимает меня, и я отвечаю тем же. Пит и Эйден оставляют нас с нашими девичьими визгами и заходят в ресторан, чтобы заказать напитки.

Мэй отстраняется, держа меня за плечи и окидывая взглядом.

— Отпуск тебе идёт.

— Перестань, — я взбиваю свои волнистые пряди и улыбаюсь ей.

— И ты вставила свой пирсинг обратно. Да. Да. Я одобряю, — затем Мэй сжимает мои груди. На виду у всех. Потому что ну вот такая у нас дружба. — Мм. И эти сисечки такие роскошные и бодро торчащие.

— Спасибо! — я и сама их мну, любуясь своим декольте. — Это всё платье. В нём они выглядят на миллион долларов. Я купила его на Гавайях.

— Думаю, на Гавайях ты обзавелась не только платьем, — говорит она едва слышно.

— Не только, — опустив руки, я приглаживаю своё голубое платье спереди.

Мэй склоняет голову набок и оценивает меня.

— Но Гавайи согласились с тобой?

— Да, — счастливо признаюсь я. — Согласились. И ты тоже выглядишь невероятно. Будто проглотила бутылку солнечного света.

— Спасибо! Дети вчера проспали всю ночь. Это творит чудеса с моей кожей. А теперь прекращай попытки отвлечь меня. Поговори со мной о Гавайях. Они реально… — она поигрывает бровями. — Ну, знаешь, реально пришли к согласию? Ты и Эйден.

Мои щёки теплеют от румянца.

— Согласие высочайшего порядка было достигнуто, когда мы приехали домой.

Она визжит.

— Фрейя, это же хорошо. Ну то есть, хорошо, если он эпично пресмыкался и пообещал снова сделать тебя его Скандинавской Снежной Королевой-Богиней и тем самым заключил чертовски горячее «мы миримся и налаживаем это дерьмо» соглашение, а не просто соглашение трахаться из злости.

— Первый вариант, — говорю я, заправляя волосы за уши. Мой взгляд находит Эйдена за баром, стоящего плечом к плечу с Питом. Он смеётся над чем-то, что говорит Пит, затем оглядывается и встречается со мной глазами. Я мягко улыбаюсь. Он тоже улыбается. И бабочки в моём животе лихорадочно трепещут крылышками.

— Итак… всё хорошо с тех пор, как вы вернулись? — спрашивает она, бросая на меня знающий взгляд.

— Две недели возвращения в реальность, и пока что очень, очень хорошо, — я прислоняюсь к стене наружной террасы ресторана, где мы ждём наш столик, и получаю передышку от яркого вечернего солнца. — Мы ещё раз сходили к психологу и поговорили о том, что вкладывать больше намерения в наше совместное время, когда мы действительно проводим время вместе, а также находить баланс между этим и временем уединения. Временем, когда Эйден может работать несколько часов подряд и не чувствовать себя виноватым, не рваться в разные стороны; времени, когда я могу выходить из дома и делать вещи, которые дарят мне счастье.

Мэй кивает.

— Странно, да? Так легко словно провалиться друг в друга и застрять в этом. Каждой паре нужно делить меж собой немалую часть жизни, но обоим людям также нужна их независимость. Я стала намного счастливее с тех пор, когда мы установили расписание, и Пит получает свой вечер для викторин, а я ухожу на футбол.

— Вот именно. Я позволила своей жизни сделаться такой маленькой. Мне было грустно, когда отношения с Эйденом сделались непростыми, и вместо того чтобы обратиться к тем вещам, что дарят мне радость, я просто сделалась несчастной. Я перестала играть в нашей женской лиге, работала допоздна. Мне не хотелось выходить из дома или петь в караоке… Не знаю. Я просто позволила части себя померкнуть, и я не хочу повторять такое вновь. Особенно сейчас, когда столько всего в процессе изменения. Эйден работает над своим проектом, и в ближайшее время это никуда не денется. Вместо того чтобы сидеть дома и кипеть, я делаю то, что мне нравится. Вернусь к футболу или каким-нибудь интересным тренировкам, буду снова проводить вечера с тобой и девочками.

Мэй улыбается мне.

— Есть такие сезоны. У нас с Питом они были. Надо просто заботиться о себе и друг о друге, пережить это время, а потом вы будете чертовски наслаждаться друг другом, когда жизнь успокоится.

— Вот именно, — я улыбаюсь ей в ответ. — Вообще говоря, у вас есть места в команде на следующий сезон? Я всё хотела тебе написать, но немножко отвлеклась с тех пор, как мы приехали домой.

Прочистив горло, Мэй смотрит на свои ноги.

— Эм, да, есть.

Я читаю её язык тела. Она выглядит нервничающей.

— Что случилось?

Она шаркает подошвами сандалий о плитку на террасе.

— Ну, нам понадобится ещё один человек в команде, потому что кое-кто снова забеременел.

Боль в моей груди не такая резкая, как раньше, но она всё равно есть. Да, я благодарна, что проходила этот кризис брака с Эйденом, не будучи охваченной гормонами и не растя ребёнка, но это всё равно щемит сердце. Особенно учитывая, что мои месячные начались два дня назад. И я удивила саму себя, испытав… облегчение. Колоссальное облегчение.

— Кто? — спрашиваю я. — Если только они пока не держат всё в тайне. Я не хочу лезть не в своё дело.

Мэй вздыхает и смотрит мне в глаза, её лицо искажается от боли.

— Это я.

В моём горле встает ком.

— О! — я моргаю, прикусывая губу от желания расплакаться. — О Боже, Мэй. Я так за тебя рада! — я обвиваю её руками, мою подругу, которая такая же высокая, фигуристая и сильная, как и я, и её подбородок легко ложится на моё плечо.

— Я чувствую себя куском дерьма, — говорит она хрипло. — Я хотела, чтобы мы разделили это, и я знаю, как сильно ты хотела ребёнка. Теперь я причиняю тебе боль, а мне этого меньше всего хочется. Клянусь, это получилось случайно, Фрейя…

— Мэй, — я отстраняюсь и удерживаю её взгляд. — Прекрати немедленно. Это же такие хорошие новости, исключительно хорошие. Ребёнок!

Она всматривается в мои глаза.

— Ты уверена? Ты в порядке?

Я киваю.

— Да, в порядке. Я… я на самом деле снова начала принимать контрацептивы.

Мэй выпучивает глаза.

— Что?

— Шшш, — я кошусь и вижу, что Эйден и Пит берут наши напитки за баром. — Я не сказала Эйдену.

— Что? — она приподнимает бровь. — Фрейя, ты пытаешься всё похерить, когда всё только-только наладилось?

Я ёрзаю под её пристальным взглядом.

— Мэй, слушай. Я просто хочу провести немного времени только с ним прежде, чем всё усложнится ребёнком. Именно потому, что всё наладилось.