– Верховная ведьма хочет, чтобы я была смотрительницей. Неужели ты считаешь ее настолько глупой, Рраска? – угрожающе спросила Июрба, склонив голову набок.

– Чего ты хочешь? – прищурилась фурия.

– Ты любимица Ашдот, – был ответ.

– Будь я таковой, меня бы здесь не было, – Рраска стала понимать, к чему та клонит. Ей нужен был союзник, приближенный к королеве ведьм. Тот, кто был бы сходен с ней по происхождению – полукровка.

– Не будь ты таковой, тебя бы наказали намного злее за неисполненное желание Владычицы, – Июрба отмела всю ложную скромность Рраски, сказав правду напрямик.

– Ты уже знаешь? – Рраска глянула с испугом.

– Все знают. Дамирга и Зазра потрудились над этим. Эти двое хорошо спелись, и нам надо объединиться. Если Зазра придет к власти, нам обеим не поздоровится.

Женщина неожиданно застонала.

– Сейчас опять начнет орать, – брезгливо заметила Рраска, обдумывая слова Июрбы. Она предлагала союз, и этим стоило воспользоваться. Проблема была в том, что Зазра придет к власти всенепременно. Если только ей не помешать…

Июрба, тем временем, подозвала служительницу околооплотных казематов и велела ей убрать пленницу на место. Адептка склонилась над женщиной, освобождая ее руки от ремней.

– Постой-ка, – сказала Рраска. Не зная, когда вновь придется воспользоваться возможностью, она наклонилась к разорванным рукам рабыни, но Июрба остановила ее.

– Довольно! Еще один твой кубок ее убъет. Не забывай, что ты уже не имеешь прежней власти, а я теперь отвечаю за каждого мертвеца в казематах.

– Что за чушь?! – взбрыкнула Рраска, но кубок убрала. Да и крови что-то больше не хотелось.

– Происки Зазры. Она хочет, чтобы мы ослабли.

– Ты можешь рассчитывать на меня, Июрба, – сказала Рраска. Из этого союза она могла извлечь массу преимуществ и уже поэтому им не стоило пренебрегать. Но и расслабляться не следовало, это она понимала отлично, не будь она Рраска. Кто подставляет спину ведьме – тот долго не живет.

– Тогда сегодня твой северный сектор. Можешь распоряжаться там.

Рраска ушла в направлении северного сектора. Там пленники рыли длинные тоннели, ведущие из оплота наружу. Никто пока не знал, чем обернется будущее, и удастся ли ведьмам закрепиться в этом мире навсегда. Если найдется хотя бы один мудрый правитель среди человеческих королей, люди могут воспользоваться численным превосходством, прийти и уничтожить Ведьмину гору, пока черное сестринство не обрело полную силу. Ашдот хотела подстраховаться, организовав пути к отступлению, если таковое случится. Вот рабы и трудились, а иногда даже находили драгоценные камешки среди породы, но это случалось крайне редко.

Рраска принялась за грязную работу тюремщицы. Ей было не привыкать жертвовать чем-то на пути к желанной цели. Изменить что-либо прямо сейчас было невозможно, и ведьма скрипела зубами и срывалась на пленниках, но свою работу делала. Другого выбора у нее не было. Ведь она не хотела навлечь на себя еще больший гнев Владычицы.

ГЛАВА 5

Над Вислой настало тихое утро. Это было довольно прохладное, пасмурное и тусклое начало дня. Небо, покрытое светло-серыми облаками, то и дело роняло мелкие, редкие капли дождя. Дождинки падали на обожженную землю, на почерневшие камни беленых некогда домов и на жалкие остовы фруктовых деревьев. Небо словно не узнавало эту, еще вчера такую пригожую землю, и не хотело подарить ей теплый и ласковый лучик солнца, способный хоть немного оживить печальную картину.

Несчастные вислане, уцелевшие прошлой ночью, только почувствовав слабый сероватый рассвет, осмелились подать признаки жизни. До этого они прятались в руинах домов, в погребах, в лесу, кто успел убежать. Первым звуком, раздавшимся над разоренной деревней, был долгий, безутешный плач. Он пронесся над двумя берегами Ручьянки, долетел до леса и там угас.

Марижа очнулась от того, что кто-то легонько тряс ее, пытаясь привести в сознание. Открыв глаза, она поначалу не могла смотреть – все расплывалось, но голос она узнала – это был Ларий. Жених принес в пригоршне воды и плеснул ей на лицо. Девушке стало легче: в мыслях прояснилось, окружающий мир стал более четким. Но вместе с сознанием пришла и боль, какой она раньше никогда не испытывала. Марижа нащупала огромную шишку с правой стороны головы и все вспомнила. Вспомнила, что вчера должен был быть праздник – Скорогод, что готовила отвар для Фафика, что он капризничал. А потом пришел ужас в лице страшной ведьмы с глазами, горящими демоническим огнем. Марижа прикрыла лицо ладонью, и перед ее мысленным взором, незваным, встал образ той ведьмы: высокая, мощная, с копной спутанных волос, резким голосом, приказывающим отдать ей брата… И все, а дальше темнота. Марижа вскинула вопросительный взгляд на Лария, который терпеливо ждал, пока его невеста придет в себя. Ларий был бледен, а на виске у него запеклась большая кровяная бляшка. Глаза у него были потухшие, но в глубине их плескалось беспокойство за нее, и теплота, и боль, которая граничила с пустотой.

– Ларий?.. – подала голос девушка. В ее недосказанном вопросе слышалась робкая надежда, затаившаяся за незнанием. Марижа как бы спрашивала – мог ли ей привидеться весь вчерашний кошмар? В глубине души она знала, что ее мир необратимо изменился, и возврата к прежней жизни не было, но крохотная искра надежды не давала ей покоя. Марижа словно старалась посмотреть на новую реальность глазами Лария, как сквозь призму. Жених сейчас был для нее щитом, ограждающим от горя и ужаса.

Но Ларий лишь крепче поджал губы, и его лоб пересекла складка тяжелых дум. Он ничего ей не ответил, а Марижа поняла все без слов. Она учащенно задышала, стараясь сдержать затрепыхавшееся сердце, и отвела взгляд от жениха. Девушка старалась принять боль так, чтобы она не убила ее на месте.

Неосознанно Марижа отмечала детали всего происходящего. Они находились в саду, точнее там, где раньше был их сад. Сердце девушки сжалось, когда ей вспомнилось, как беззаботно она шла вчера мимо их дивных яблонь, наполненных солнечным теплом и светом. Это воспоминание было сродни последнему прощальному поцелую того прежнего мира, что с такой любовью взрастил ее, Марижу.

Она лежала на спине и никак не могла сообразить, как оказалась здесь. Девушка была наполовину присыпана землей, больше напоминавшей пепел. На ней был ее новый сарафан, теперь испачканный и порванный, венок валялся пожухлый и обгорелый тут же. Но последние воспоминания Марижи обрывались, когда она была в доме, так каким же образом ее занесло в сад?

Ларий помог Мариже подняться с земли, хотя его самого при этом пошатывало. Девушка увидела всю страшную картину разорения, постигшего их деревню. Ни одного уцелевшего жилища в Висле больше не осталось. Колдовской огонь был так страшен, что даже не пожалел камней, а уж раствор, их скрепляющий, был вовсе выжжен дотла. Вместо беленых каменных домов здесь теперь стояли порушенные и почерневшие от копоти, рассыпающиеся от легчайшего прикосновения руины.

Марижа старалась справиться с нахлынувшей дурнотой. В глазах все кружилось, в ушах грохотало… Спустя некоторое время зрение прояснилось и кровь перестала как бешеная шуметь в голове. Тогда девушка рассмотрела других людей. То тут, то там они появлялись побитые и покалеченные. Она осмотрела Лария.

– Как ты, милый? – спросила она, стараясь сосредоточиться на том, что Ларий жив и рядом с ней. Марижа гнала от себя все страшные и непрошенные мысли, предпочитая разобраться с ними позже.

– Живой, – односложно ответил он. Ларий в свою очередь также внимательно оглядел Марижу и, к вящему облегчению, не обнаружил у нее никаких повреждений кроме шишки на голове. – Ты в порядке?

– Да, – ответила она и тут же почувствовала горячую слезинку, побежавшую по щеке.

Ларий тут же крепко прижал девушку к себе и зарылся лицом в ее волосы. Он терпеливо ждал, пока она выплачется, но вся его душа содрогалась вместе с Марижей. Когда она подуспокоилась и вытерла припухшее от слез лицо, он непроизвольно восхитился ее красотой и нежностью. Ларий в который раз за последний год возблагодарил Торпа за то, что ему досталась такая невеста, и трижды возблагодарил Бога за то, что девушка, так же как и он, пережила эту ночь.