– Живые, – наконец сказал он.
Академик все так же молча кивнул, и Костыль, потащив на себя засов, толкнул дверь наружу, давая понять пришедшим, что теперь можно входить.
Через порог шагнули двое крепко сбитых коротко стриженых парней, за которыми появился один из помощников Хозяина.
Взгляд его водянистых, бесцветных глаз прошелся по лицам сидевших за столом Левши и Академика, скользнул в темный угол.
– Приветствую вас, господа пастухи. – Помощник подошел к столу.
– И тебе не хворать. – Академик кивнул на освободившийся стул. – Присядь, раз зашел. Сам же знаешь, в ногах правды нет. Левша, открывай ящик.
– Нет-нет-нет. – Плотников махнул рукой, давая понять, чтобы престарелый уголовник оставался на месте. Сам он сел и, скрестив пальцы рук, улыбнулся: – Расчет подведём чуть позже. Не в этот раз. Сегодня я к вам с другим предложением. С просьбой, если быть совсем уж откровенным.
– Рассказывай. А мы послушаем.
– Нашему Хозяину, уважаемый Академик, необходима помощь ваших людей. Сегодня вечером намечается одно предприятие, которое обещает стать чрезвычайно прибыльным, в случае успеха. Хочу еще раз подчеркнуть: чрезвычайно прибыльным. Речь идет о действительно нехилом барыше. Не могу назвать вам точную сумму, но это и не нужно. За время нашего сотрудничества, смею надеяться, вы и ваши люди убедились в том, что Хозяин предпочитает вести свои дела честно.
– Никаких подстав с его стороны не было, – процедил Академик. – Дела мутит четко. И, если сказал, что рыжье или бабки будут, то слово свое сдержит. А в чем там дело?
– Доподлинно мне не известно. Хозяин предпочел держать все в секрете до самого конца, во избежание утечки информации на сторону. Конкуренты в дружественных нам структурах занимают свои места не просто так. Знаю только, что к нам поступила информация об одном обнаруженном складе, на котором должно быть спрятано много чего ценного. Но, чтобы быть до конца честным… – Плотников на секунду замялся, пожевал тонкие бледные губы, – вам, Академик, стоит знать, что наметившееся дело представляет определенную сложность и опасность. Опять же, повторюсь, подробности мне не известны, но Хозяин собирает группу почти из пятнадцати бойцов.
– Много. Менты не вмешаются?
– Исключено.
– Ну, что ж… – Академик склонил голову и провел рукой по коротко стриженому затылку. – Тут еще одна тема. Если часть моих уйдет в замутку с вашими, то мы тогда здесь просядем. Мы на хате втроем остаемся и, стало быть, сможем пасти только трех гашеных. А значит, Хозяин получит кусок меньше. И что мне под конец месяца в общак отваливать? Мне перед братвой отвечать надо. Что ты на это скажешь?
– Хозяин предвидел этот вопрос, – кивнул Плотников. – Взамен, за вашу помощь и вне зависимости от исхода сегодняшнего мероприятия, он предложил вам сумму, достаточную для того, чтобы вы могли рассчитаться с вашими людьми. В случае же успеха, вы сможете рассчитывать на дополнительное вознаграждение.
– Люблю, когда все по понятиям. – Уголовник повернулся к Тузу: – Надо уважить хороших людей. Собирайся. Возьмешь Костыля и сходишь с ними.
Тот молча кивнул и вместе с Костылем подошел к одной из кроватей.
– Разозлился старик, силой наделен,
Как пушинку, метнул молот свой.
Дверь железная, с петель вылетев,
С громким шумом упала на двор.
Как ты смеешь с таким предложением
К кузнецу от нее приходить?
Забрала она всю семью мою,
Я не буду ей косу точить…
Плотников мысленно скривился. Только что он в очередной раз убедился в правдивости своей теории. Кот дает тем, кто его слушает, именно то, что они хотят услышать. Как будто подстраивается под интеллектуальный уровень или какие-то душевные порывы. Насчет сказок он, конечно, не уверен. Все-таки сказки есть сказки. Их, наверное, трудно подобрать под определенный склад личности. А вот с песнями такое провернуть гораздо проще. И пока что все, что он замечал, укладывается в его версию «подборки Кота». Во всяком случае, подобные песни про семью, судьбу и нелегкий выбор чаще всего звучат именно в компании подобных отбросов.
– Видел я, как тускнеют глаза,
Понял я, что просить его незачем,
И уже собирался уйти,
Но услышал слова его тихие.
Заточу, ты ее позови,
Много лет я живу, и моя семья
Ничего не знает про то,
Как один человек пожалел меня
И дал шанс мне исполнить мечту…4
Плотников продолжал слушать песню очередного неизвестного автора, наблюдая за тем, как уголовники готовятся к выходу. Туз сунул в заплечный мешок запасные магазины к пистолету, аккуратно уложил две фляжки с водой. Костыль наконец нашел свои «кресты» и, надев под тельняшку, стал натягивать на себя маскхалат.
– Душевно все-таки у вас тут, уважаемый Академик. – Кирилл Эдуардович посмотрел в сторону радиоприемника. – Хороший репертуар. – Он кивнул двум пришедшим с ним, давая понять, что можно выходить на улицу. Затем еще раз бросил взгляд на сидевших за столом: – Какие-нибудь пожелания или просьбы будут?
– Тут это… – Левша достал из кармана потертый блокнотик и ловко раскрыл его покалеченной рукой на нужной странице. – Где оно?.. Вот. Нашел. Синьки осталось на пару дней. Если с этим считать. Баланда тоже на финише. Да и нам харчей не мешало бы подбросить.
– Завтра пришлю все необходимое. Что-то еще?
– И сваи… – Левша замялся, бросив быстрый взгляд в сторону угла, в котором висело несколько икон. – Грызет их как будто кто-то. На днях смотрел. Одна скоро накроется. Как бы хата не уехала на землю. – Уголовник торопливо перекрестился.
– Решим, – кивнул Плотников.
Выйдя на улицу, Кирилл Эдуардович осмотрелся по сторонам и, дав знак одному из сопровождавших, торопливо обошел домик кругом.
Как и говорил Левша, в дальнем левом углу опорная свая, державшая дом над землей, в нескольких местах белела свежими царапинами. Как будто кто-то точил здесь зубы или когти – если не пытался целенаправленно…
Плотников вздрогнул.
«Это за стенкой, – успокоил он сам себя, прислушавшись повнимательнее к звукам. – Алкаши просыпаются на выпас». Как же он ненавидит это место! И весь этот тупой сброд. Если бы не деньги…
Однако, как бы он ни относился ко всему этому, проблема возникла и ее необходимо решить. Сваи являются необходимым элементом безопасности, поскольку здесь, в Лукоморье, сильнее аномалий боятся появления только воды и тумана. Поэтому сваю нужно будет как-то заменить. Иначе, если постройка, в которой спит вечно пьяное быдло и не упадет, то сторожащие и пасущие его отморозки могут отказаться от дальнейшей работы. А это немаленькие деньги. Его деньги.
– Стремается, падаль. – Академик посмотрел на закрывшуюся за помощником Хозяина дверь. – Нутром чую, какие-то темные делишки мутит за спинами у нас.
– Может, его порасспрашивать как следует? – Левша убрал блокнот в карман и посмотрел на внутреннюю дверь, за которой усиливалась возня.
– Надо покумекать на днях. Посадить на перо – дело нехитрое. А дальше что прикажешь делать? Что мы жрать здесь будем?
За дверью начали кричать. Монотонно и длинно, словно не отдавая отчет своим действиям.
– Заткни ты его! – велел Академик стоявшему возле двери Максу. – И остальных поднимай. Сегодня всем нам придется поработать. – Он повернулся к Академику: – Тащи жрачку им, а я за бухлом.
– Заткнись, ты! – Голос Макса раздался уже из соседнего помещения. – Твою ж мать!
Академик и Левша разом обернулись на его повторный крик, одновременно бросились к открытой двери и столкнулись в проходе с выбегающим навстречу Максом. Не обращая внимания на его перекошенное от страха лицо, Академик, оттолкнув Макса, первым вбежал в комнату.
– Вот же сука… – Вторая комната, не имевшая окон, была пропитана удушливой, въедающейся в глаза вонью грязных вещей и немытых тел. В свете чадящего, дрожащего огонька масляного светильника были видны темные фигуры, лежащие вдоль стен и в центре комнаты, слабо шевелящиеся, пытающиеся подняться и шумно спящие, выдыхающие в ограниченное пространство комнаты многодневный перегар. Над одной из таких фигур, лежащей ближе всех к входу, склонился Академик: – По ходу сдох, падаль!
