Говинда повторил. Глаза у него полезли из орбит, а усы встопорщились и распушились, как хвост у агрессивного кота. Из глаз брызнули слёзы. А нижняя челюсть отпала. Я быстро туда запихнул лепёшку и помог захлонуть челюсть. Говинда с мычанием зажевал.

– Вот, Говинда, видишь, дела твои уже гораздо лучше, ты уже мычишь как священная корова при виде своего быка.

Вскоре, он уже с удовольствием выпивал сам.

Как люди военные, речь у нас зашла о чём? Мы же не лесники, которые «в лесу о бабах, с бабами о лесе». Говинда меня спрашивал, как я так легко побил его и его воинов. И как я дошёл до жизни такой. Спрашивал о методах тренировки. Я в свою очередь рассказал ему о набивке. О тестах тамешивари по разбиванию кирпичей и досок, Говинда не поверил и поволок меня на кирпичный заводик, где я и стал ломать кирпичи различными ударными поверхностями.

Рабочие сбежались посмотреть и сами с удовольствием подтаскивали кирпичи. Я даже головой разбил им кирпич к их общему обалдению.

Потом Говинда, а он был уже хорошо «навеселе», решил попытаться повторить всё что видел. Включая разбивание кирпича головой. Ничего у него не вышло, только всё себе поотбивал.

На что я ему заметил, что ему видимо понравилось «лечиться» и боюсь, что ему в ближайшие дни понадобятся новые «процедуры»…

Два дня Говинду не видел никто. Потом он появился, весь трясётся. Весь синий. Другие старшие из Кшатриев спрашивали у него: «Говинда, что с тобой случилось?».

А он им отвечал:

– Три дня назад пил с русским, чуть не умер. А на следующий день чувствовал себя так, что уж лучше было умереть накануне.

Они его спрашивали:

– Говинда, а почему ты стал по цвету похож на наших Богов? Ты стал Богом? Или …ещё кем?

– Нет, богом я не стал. – Отвечал им он. – И «ещё кем» тоже не стал.

Ещё через пару дней они его уже спрашивали:

– Говинда, а чего ты такой жёлтый? Ты стал китайцем? А на зовут ли тебя теперь Го Вин Да?

На что им Говинда отвечал:

– Нет, китайцем я тоже не стал.

Или:

– Пусть вас всех Арджуна так полечит, быть может и совсем всех угробит или искалечит!

А вот у местных, обо мне сложилось мнение, как о великом целителе и знатоке медицины.

Но меня он после этого крепко зауважал. И за кирпичи, и за то, что пил с ним наравне, а был как огурец.

Не зря же, когда мы с ним уже выпивали на брудершафт, я его всё время спрашивал: «Говинда, ты меня уважаешь?».

На что он только утвердительно мычал и кивал головой.

* * *

Боевую подготовку я им построил следующим образом. Начали мы с безоружной рукопашки. Набивка тела. Тем, кто халтурил, я становился в пару сам, или их дубасил Говинда, если я был занят. Это для того, чтобы снизить чувствительность, и чтобы они боли не боялись.

В каждой паре назначался старший – тот, у кого лучше получалось и с него был спрос вдвойне «за себя и за того парня». А уж он отрывался, и «старшинство» показать «младшему», да и плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

Все действия с оружием заучивались вначале на воздухе, под счёт, а затем под этот же счёт всё отрабатывалось в паре.

Пару раз пришлось применить физические методы воздействия. Халтурщику давался в руки деревянный меч, и я ставил его себе в пару для поединка. В ходе условного боя, деревянным мечом проминал все мягкие части тела. А если тот бросал меч, то и вдвойне.

Выносливость же поднимал им бегом. Опять же, халтурщиков приходилось стимулировать деревянным мечом. Ну и ещё конечно, физические упражнения для увеличения силы.

Так, скоро, строевая для них стала отдыхом. При том, что петь песни этот «грузинский хор» очень любил.

По вечерам они занимались растяжкой и медитациями, ну, то есть йогой, расслаблялись в шавасанах, касатики, ну, тоже дело нужное, полезное и важное, так и быть, разрешаю.

Уже через месяц подобных девятидневных занятий, стали приносить первые видимые результаты.

В первый же день, подобного отдыха я был приглашён на некий праздник, посвящённый мне.

Присутствовал и вёл его Кришна.

Меня куда-то посадили, посыпали цветами и какими-то специями. Измалевали краской. Кошмар и ужас.

Аборигены пели и плясали, вкушали какие-то термоядерные на вкус яства. Пили какую-то хрень типа кумыса. А я должен был сиднем сидеть, не то как «свадебный генерал», не то как «дважды Будда Советского Союза». Самое главное, что я ничего не понимал из творящегося вокруг.

Спасибо Говинде, он шепнул мне, что меня посвящают в кшатрии и в их гуру-кала.

«Уф! Слава Богу, а то я уже стал бояться думать, вспоминая песню Высоцкого;

А почему аборигены съели Кука?

За что не ясно, молчит наука.

Мне представляется совсем простая штука.

Хотели кушать и съели Кука

Но есть однако же ещё предположение.

Что Кука съели из большого уважения…»

Вокруг меня всё также продолжали ходить брахманы, воскуривали благовония, посыпали меня лепестками цветов, что-то бормотали. А я всё сидел и сидел как болван для шляп.

Наконец, хоть что-то поменялось. Кришна ушёл, зато прибежали две «гёрлы», по-местному – «апсары». Обе в синих сари.

Каждая из них повесила на мою шею по гирлянде цветов и уселись от меня по разные стороны. Одна из них в руках держала свиток, а вторая, каменный – из нефрита выточенный лингам.

Жрец снова посыпал меня какой-то хренью, типа перца, от чего я зачихал. И он сказал:

– Хороший знак! Вот та, что слева это Гита, а та что справа, это Зита. Две не целованных апсары. Теперь они твои жёны.

Еще продолжил он, и как я его понял, теперь для них я как для личного состава старшина роты, который их и «пи-пи и кормит!».

Я сидел и в охренении хлопал нижней челюстью, вот так «без меня, меня женили!».

Этот жрец добавил:

– Тот свиток, это сутра, которую ты запросил, что под названьем «Камасутра». И тебе в помощь нефритовый лингам. Бери своих «избранниц» и шуруй в апартаменты. А мы здесь будем гулять – закусывать и выпивать. С песнями и танцами (можно сказать, прямо привели цыган, только медведя не хватает).

Эти «избранницы» подхватив меня «под белы рученьки», подняли на ноги и потащили в сторону дворца. Я только и успел подумать, вот слава Богу, здесь хоть нету простыней…

Кришну я встретил перед дворцом.

– Арджуна, поздравляю тебя, я вижу, что передал тебя в «надёжные руки». Видишь, смертный, в натуре, Бог не фраер, Бог сказал – Бог сделал. – Сказал он, и на меня так и повеяло девяностыми. Ладно, что хоть ещё не сделал пальцы «растопыркой».

(ПРИМЕЧАНИЕ автора: Если какой-нибудь этнограф, или иной специалист заявит «автор бестолковый не знает, как проводится индийский свадебный обряд». Спешу заметить, что описываемые события происходили за много тысяч лет до наших дней, и даже до «Войны богов». Обряды могли десятки раз меняться. Согласно нашим историческим представлениям, полторы тысячи лет назад, наши славянские предки «в лесу родились, пням молились», а теперь мы «Третий Рим» и четвёртого не будет». Факт крайне спорный. Зря ли человек, чьим именем назван самый рейтинговый ВУЗ страны бил морду немцу Миллеру. А часть его трудов по истории пропало. Но можно почитать и Татищева. Там изложено коротко и ясно, хотя и не бесспорно в отдельных случаях.

После того, как меня «приняли» и даже можно утверждать «доставили». Эти апсары начали без умолку трещать, что де они будут мне хорошими жёнами.

Я всё ещё не разбирал кто из них Гита, а кто Зита.

Одна из них сказала:

– Скорее, давай начнём изучать свиток, изучим, что-то из теории, а после станем и практиковать.

– Ещё у нас есть чудесный нефритовый лингам. Ты много времени проводишь на своей службе, мы будем ждать тебя и с ним, усиленно тренироваться. И вместе, и отдельно. – Добавила вторая.

– Такая сутра, есть только у нас у индусов! – С гордостью сказала первая развернув свиток и разглядывая картинки.