Ближайший к Асаду телохранитель мощным толчком отпихнул опешившего генерала в сторону, рванул из подсумка ручную гранату и метнул снаряд в толпу приближающихся тварей. Раздался оглушительный грохот ближнего взрыва, смешавшийся с визгом и воем посеченных осколками симбионтов.

Землю под ногами вновь сильно качнуло. Не удержавшийся на ногах генерал упал, ударившись головой о кусок обвалившейся стены. До меркнущего сознания еще доносились крики разрываемых на куски пехотинцев, позиции которых за огнеметными точками захлестнула лавина прорвавшихся через стену огня симбионтов.

Перед тем, как отключиться, Асад увидел, как метнувший гранату боец выставил вперед свою винтовку, на которой моментально сомкнулись челюсти ближайшего симбионта, метившего в прыжке вцепиться врагу в лицо. Телохранитель резким рывком увел зверя в сторону и повалил его на бок. И, прежде чем тот успел избавиться от засевшего в пасти куска металла, человек, выпустив оружие и выхватив нож и пистолет, всадил несколько пуль в голову симбионта. В следующее мгновение в его вытянутую руку вцепилась очередная тварь, сбив солдата с ног. Боец, истошно крича, стал наносить здоровой рукой многочисленные удары клинком в бок симбионта. Зверь, не разжимая челюстей на раздробленной, кровоточащей руке телохранителя, сдох, наваливаясь на человека всем телом и окончательно лишая его возможности двигаться. Подскочившая следом тварь моментально вгрызлась своей длинной мордой в лицо несчастного…

Сознание, по-видимому, вернулось к нему достаточно быстро. Асад разлепил веки. Голова противно ныла в месте ушиба. Перед глазами стояла мутная, качающаяся из угла в угол пелена. Генерал застонал и вытер рукой лицо, размазывая по коже налипшую грязь и песок. Зрение немного прояснилось, и первое, что он увидел, было выеденное лицо одного из телохранителей. Рядом на трупах нескольких убитых симбионтов лежало безногое тело кого-то из генералов.

Асад собрался с силами и сел, обхватив голову руками, чтобы хоть как-то унять головокружение. До него только сейчас дошло осознание, что бой уже закончен. В глаза не бросалось движение ни людей, ни этих уродливых тварей. С правой стороны до оглушенного доходили волны тепла от прорванного симбионтами огненного фронта. Тошнотворно несло обгоревшей шерстью, пластиком, резиной и мясом. Слева где-то далеко был слышен шум движения и разноголосые крики людей. То здесь то там в общую какофонию встраивались разрозненные автоматные очереди и одиночные выстрелы. Несколько раз что-то взорвалось.

Окончательно придя в себя, генерал понял, что провалялся какое-то время на улице без респиратора. Его сорвало с лица, и теперь он болтался на груди. Значит, все то время, пока он находился без сознания, его легкие подвергались атаке бесчисленных и невидимых бактерий, которые теперь непременно его убьют. Если раньше его не разорвут эти твари!

Генерал понял и то, что находится рядом с живыми симбионтами. Огромное количество этих уродов располагалось среди тел вдоль залитой кровью улицы. И все как один не сводили глаз с…

Генерал проследил взглядом – и оторопел.

Посреди улицы медленно вышагивали два мощных симбионта. Четыре пары зеленых глаз пристально оглядывали очищенную от людей улицу. А между ними, положив руки на бугристые черно-зеленые спины, шел человек.

Асад мотнул головой, стараясь сфокусировать зрение, и образ человека трансформировался в стройную девушку. Она шла неторопливым, уверенным шагом между охраняющих ее тварей.

Рука сама потянулась к висевшей на поясе кобуре. Если глаза его не обманывают, то сейчас он видит не просто очередную ведьму, а само исчадие ада, явившееся сюда, чтобы истребить всех правоверных. Потому что человеком оно быть не может.

Ему уже все равно. Он умрет при любом раскладе. Но сейчас он избавит мир от этого чудовища в человеческом обличье.

Асад поднял пистолет и, быстро прицелившись, выстрелил. Он успел заметить, как оба охранника-симбионта синхронным движением повернули к нему свои чудовищные морды, среагировав за секунду до того, как генерал нажал на курок.

За 82 года до описываемых событий.

2058 год. 344 километра над поверхностью Земли. Сегмент орбиты над Бенгальским заливом. Борт Международной Космической Станции.

– Еще один, – тихо бросил Лайнт.

Он ни к кому не обращался. Просто говорил это самому себе, констатируя увиденный факт. Но находившаяся рядом Элеонора услышала голос мужа и подплыла к одному из семи иллюминаторов панорамного обзорного купола станции.

– Где?

– На территории Индии.

Но Элеонора уже без подсказки видела очередную катастрофу.

Среди бескрайнего моря зелени во все стороны разрастался ярко-оранжевый круг чудовищного взрыва. Оставлял за собой перемешанную, вываленную радиально массу горящих деревьев. Из его эпицентра в атмосферу планеты поднимался клубящийся гриб, в черной шапке которого вспыхивали огненные пятна. Всесокрушающая ударная волна, намного опередив радиус огненного безумия, ушла вглубь территории, увеличивая объем поражения в несколько раз. Два ярких скопления многочисленных светящихся точек, обозначающих все еще борющиеся за жизнь людские поселения, погасли.

– Шестая за последний год, – сухо бросил женщине Лайнт. – И, ставлю на кон нашу асептику, не последняя. Будут еще.

– Какое безумие! – покачала головой Стейз. – Несчастные люди. – В ее голосе отчетливо слышались ноты горечи и боли. – Какая ужасная и несправедливая судьба! – Элеонора посмотрела на мужа: – Сколько их еще может быть?

Дэвид продолжал смотреть на пожар, словно ожидая чего-то еще. В памяти опять возникло воспоминание: темный круг иллюминатора космического челнока, тусклое стекло из прозрачного плавленого кварца с заслонками противоударных устройств, а за ним – непроглядная тьма. Всепоглощающая, завораживающая своей пустотой и неизвестностью. Таящая в себе свой личный большой секрет. Что там, за стеклом, внутри челнока? Он столько раз смотрел на него, с тех пор как внутри навсегда погас свет. С тех пор, как челнок перестал подавать признаки жизни, превратившись в мертвый космический мусор. И вот однажды, когда он вновь попал в поле зрения Лайнта, он увидел в этом иллюминаторе пятно света. Как будто кто-то внутри прошел мимо, держа в руках фонарь или, помилуй бог, свечу!

– Дэвид. – Встревоженный голос Элеоноры вывел астронавта из состояния задумчивости.

– Да? – Он посмотрел на жену. На ее лице отчетливо читалась тревога.

– С тобой все в порядке?

– Да, милая. – Дэвид подлетел к Стейз и ободряюще положил руку ей на плечо. – Прости, я немного задумался. Что ты сказала?

– Я спросила тебя о том, сколько еще может взорваться атомных станций.

– За несколько лет до начала Катастрофы, – Дэвид почесал затылок, – атомная энергия эксплуатировалась в тридцати странах. И общая численность энергоблоков доходила до четырехсот пятидесяти. Еще пятьдесят были на разных стадиях строительства.

– Но ведь это сродни ядерной войне!

– Нет, – усмехнулся Лайнт. – Ничего подобного.

– Но почему?

– Взрываются далеко не все АЭС. Большинство из них, во избежание катастрофы, уже выведены из рабочего состояния персоналом. Ведь срок эксплуатации даже у такого современного и сложного оборудования не безграничен. И специалисты прекрасно понимают, что по истечении времени станцию придется законсервировать и покинуть. Взрываются только те АЭС, где из-за инфекции весь персонал погиб. Мне думается, что сейчас персонал АЭС живет на территории, добровольно изолированной от остального мира. Это же целый небольшой город с собственной водой и энергией! В обмен на продовольствие они могут передавать часть вырабатываемой энергии в близлежащие убежища и города. Я как-то нашел информацию о Пало-Верде в Аризоне. Крупнейшая атомная станция нашей страны, снабжавшая электричеством города с населением в четыре миллиона человек. Благодаря ее энергии, там смогли организовать закрытый город-государство, ведя торговлю за еду и чистую воду.