Я постучала сначала тихо, потом сильнее — и наконец услышала шаги. Дверь открыл мужчина. И, едва он ее открыл, я почувствовала тошнотворный запах, классический для жилища, в котором обитают беспробудные пьяницы, причем в неограниченном количестве.

Однако мужчина впечатление пьянчуги явно не производил. Он был одет в спортивный костюм, наверное, только что постиранный, чуть ли не поглаженный. Лицо его было чисто выбрито, и, вглядевшись в его очертания, я не нашла даже отдаленного сходства между этим человеком и Иваном Бахваловым. Он смотрел на меня с явным недружелюбием.

— Вам кого?

Я заранее решила, что буду действовать в открытую — ведь поиски мужа и брата были, собственно, в интересах семейства, а о том, что пропавший подозревается в убийстве, они пока еще не знали.

— Здравствуйте, — невзирая на его явное отрицательное ко мне отношение и отсутствие приветствия, как можно мягче произнесла я. — Меня зовут Надежда Александровна. Я занимаюсь поисками Ивана Бахвалова, а вы, насколько я понимаю, его брат?

— Я — его брат, а вы, что, сотрудник милиции? — с сомнением в голосе произнес он.

— Вроде того, — не стала я уточнять. — Мне бы хотелось с вами поговорить.

Однако он, судя по всему, теплых чувств ко мне так и не начал испытывать и приглашать меня пройти в квартиру явно не собирался.

— Знаете, мне нечего вам сказать, я сам две недели назад приехал из Сургута, а здесь, вообще-то, не живу. Последний раз я видел Ивана два года назад, когда приезжал сюда в командировку. Понятия не имею, где он может быть, поэтому, собственно, уговорил его супругу подать заявление в милицию.

— А его супруга? — с надеждой в голосе поинтересовалась я. — Она где?

— Она спит и вряд ли проснётся в ближайшее время. Она тоже ничего не знает, так что — извините.

Еще некоторое время потоптавшись возле двери, я поняла, что больше мне здесь ничего не светит. В следующее мгновение дверь скрипнула и захлопнулась прямо перед моим носом, всколыхнув дерматиновые лохмотья. Называется, ни здравствуй, ни прощай.

«Странно как-то все это, — рассуждала я про себя, медленно спускаясь вниз, — такое ощущение, что он что-то скрывает. Остается надеяться только на то, что Верка, любовница искомого мною Бахвалова, окажется более благожелательной и разговорчивой особой».

Моя машина, как и было обещано, осталась в полной целости и сохранности. Полтинник за пять минут — не слабый заработок для ребят тринадцатилетнего возраста. Вообще, на мой взгляд, это, конечно, многовато, но обещание свое я сдержала. Отсчитав пять червонцев, я распрощалась с ребятами и направилась в Ленинский район города, разыскивать Верку, о которой больше ничего не знала — кроме того, что зовут ее Верка и что живет она в доме напротив кинотеатра «Россия».

По дороге я раздумывала — как мне представиться? Играть в открытую в данном случае вряд ли стоило, так как любовница могла выступать и в роли сообщницы. В любом случае, всякое подозрение с ее стороны гарантировало мне полный провал. Вытянуть из нее информацию наверняка окажется не так-то просто — выдавать своего дружка она вряд ли станет, если только мне случайно повезет и Верка по каким-либо причинам будет озлоблена на Ивана, причем озлоблена до такой степени…

Но почему случайно? Ведь вполне в моих силах такое озлобленное состояние спровоцировать! В конце концов, на то я и женщина! Бахвалова наверняка у Верки не окажется — это место слишком засвечено, если адресок я смогла получись у первого попавшегося во дворе дома подростка. А уж Верку я сумею довести до такого приступа бешенства, что она мне все выложит на блюдечке! Только бы она была дома…

Дверь Веркиной квартиры оказалась точной копией той, предыдущей двери, проникнуть за которую мне не удалось полчаса назад. Те же обшарпанные висевшие лохмотья — только цвет их был вызывающе вишневым, а не серо-буро-малиновым, как в первом случае. И звонок работал — да еще как! Нажав на кнопку, я едва не зажала уши, так громко он затрезвонил. Что же творится с той стороны?

Однако наличие работающего звонка, как выяснилось, не означало наличия признаков жизни в квартире. Я еще пару раз позвонила, но дело с мертвой точки так и не сдвинулось.

Что ж, надо было быть к этому готовой. В силу сложившихся обстоятельств тот факт, что Вера больше здесь не живет, вряд ли должен был вызвать у меня удивление.

Однако все оказалось не так уж и безнадежно, как я было предположила. После того как я позвонила в дверь четвертый раз, дверь открылась. Правда, не та, что была мне нужна, а соседняя. И из нее выглянуло старушечье лицо, которое если и нельзя было назвать симпатичным, но, по крайней мере, недоброжелательным — тоже.

— Ты к кому, доченька? — проскрипела бабуля.

— Я к Вере, только, кажется, она здесь уже не живет.

— Почему же не живет, еще как живет, — заулыбалась старушка. — Она в магазин пошла, скоро вернется, а ты сама-то кто будешь?

Черт бы побрал это вечное старушечье любопытство! Хотя в данной ситуации оно скорее сослужило мне добрую службу — я снова почувствовала, как мое отчаяние сменилось чувством облегчения.

— Знакомая, — ответила я неопределенно, но старушке этого показалось мало.

— Работаете вместе, да? Или просто подружка? Что-то я тебя раньше не видела!

В общем, наша беседа затянулась на добрые двадцать минут, по истечении которых бабушка наконец лишила меня своего драгоценного общества, а я осталась возле закрытой вишневой двери поджидать хозяйку в одиночестве.

Прислонившись к стене, я на время отвлеклась. Интересно, как там Андрей? Что за осложнения возникли у него после операции, насколько они серьезные?

Надо же было умудриться встретить этого человека. Жила себе спокойно, проводила мирные, полубытовые расследования, стреляла из пистолета раз в полгода, а то и реже. А теперь — ни дня без покушения! Я вспомнила, как пару дней назад играла роль живой мишени.

Я нисколько не жалела о том, что согласилась на осуществление этого безумного замысла. Нервы я себе пощекотала прилично, что и говорить. Но я сама этого хотела. Только кто мог подумать, что вслед за первым покушением последует второе — а теперь не исключено, что попытка может повториться. Да уж, не человек, а пулевой магнит этот Туманов. Но все-таки он мне нравился.

И я ничуть не обижалась на него за то, что в тот вечер, после того как в меня выстрелил наемный убийца, он не подошел ко мне, а сразу бросился к тому парню, с единственной целью — пристрелить. Я его прекрасно понимала и догадывалась, какие эмоции он испытывал в тот момент. Напрасно я тогда пыталась сделать обиженный вид…

Мои размышления были прерваны появлением юной особы с большим полиэтиленовым пакетом в руках. Она возникла передо мной настолько внезапно, что я даже не успела сосредоточиться и настроиться на нужный лад.

— Вы к кому? — поинтересовалась она, оглядывая меня придирчивым взглядом с головы до ног.

В руках она вертела связку ключей. Шестое чувство подсказало мне, что это она, хотя, честно говоря, мысленно я представляла себе Веру дамой более солидного возраста. На самом деле ей оказалось, может быть, чуть больше восемнадцати. Оглядев ее в ответ не менее придирчиво, я решила, что Вера ничего — яркая девушка, только немного вульгарная. Длинные, густые волосы — но цвет вызывающе вытравленный; большие, красиво очерченные глаза — но слишком сильно обведены черным карандашом, а цветовая палитра щедро наложенных на веки теней чересчур разнообразна, от перламутрово-розовой до ядовито-зеленой. То же самое можно было сказать и о ее одежде — юбка слишком короткая, сапоги-ботфорты из репертуара «бульварной женщины», да и ядовито-желтый цвет короткой куртки тоже вряд ли служил признаком элегантности ее обладательницы.

Я молчала, несмотря на то что прекрасно расслышала заданный мне вопрос, Вера же в этом Засомневалась.

— Я вас спрашиваю, вы что, не слышите?

— Значит, вот ты какая, — задумчиво, растягивая слова, проговорила я, как бы не обращая внимания на то, о чем меня спрашивают. — К тебе, к кому же еще. Ты ведь Вера?