Немного подумав, я решила, что очень даже может. Не исключено, что Андрея могли вычислить как человека, тесным образом со мной связанного — например, заметить, как он приходил ко мне домой в тот вечер, когда я впервые встретилась с Парамоном в ресторане. Тогда получается, что вчера в его квартире искали кассету — вернее, копию той самой кассеты, существование которой было так опасно для Парамона, что он решился меня ликвидировать — и не нашли ее. Поэтому решили просто устранить человека, который мог быть опасным.

Но эта версия мне казалась все же немного притянутой за уши. Почему они так настойчиво искали кассету в квартире у Андрея и даже не попытались проникнуть в мое жилище? Ведь видеозапись и в самом деле находилась у меня, а не у него дома. Да и потом, в свете последующих событий поиск кассеты и уж тем более ликвидация Туманова были более чем бессмысленными — ведь Парамон находился в камере следственного изолятора, а видеопленка стала достоянием следственных органов. Какой смысл был в убийстве Андрея? Непонятно. Каким образом Бахвалов, среднестатистический полубомж мог оказаться связанным с достаточно крупной и солидной криминальной структурой? Тоже неизвестно.

Еще некоторое время подумав, я вдруг четко поняла, что вся эта история с кассетой, с покушением на мою жизнь и арестом Парамона мешает мне работать. У капитана Киреева в этом отношении был существенный плюс — он не знал обо всех предшествующих событиях. Вводить его в курс дела я не стала, а Вадим, брат Андрея, пока еще для допроса не вызывался. Мне же именно это знание мешало сосредоточиться на поиске других, более продуктивных версий. А я нутром чувствовала, что они существуют.

И для того, чтобы отработать все возможные версии, мне было необходимо хоть немного поподробнее узнать о жизни Андрея. Ведь несмотря на нашу духовную и физическую близость, Андрей в некоторой степени до сих пор оставался для меня незнакомым человеком. Я понятия не имела о том, есть ли у него друзья, есть ли у него враги, и вообще, не знала, чем он, собственно, живет, кроме дизайна и мыслей о погибшей Полине.

Помочь хоть немного развеять мрак и сориентироваться в ситуации мне мог в данном случае только один человек — Вадим, брат Андрея. У меня был записан его телефон — Туманов несколько дней назад оставил мне этот номер на тот случай, если я не смогу связаться непосредственно с ним. Только бы он не был на дежурстве!

Поднявшись наконец с дивана, я поняла, что мне просто необходимо начать работать в этом направлении, причем чем скорее, тем лучше. Андрея хотели убить — но не убили, следовательно, повторное покушение на его жизнь исключать нельзя. Поэтому промедление в данной ситуации может оказаться чревато серьезными последствиями.

— Вадим, здравствуйте это Надя, — услышав на том конце голос младшего Туманова, я облегченно вздохнула — кажется, судьба дает мне шанс. — Как Андрей?

— Плохо, — ответил он печально, — пока без сознания. Какие-то осложнения во время операции.

— Вас уже вызывали для допроса? — поинтересовалась я.

— Нет, у меня повестка на завтра.

— В таком случае, может быть, вы не откажетесь встретиться со мной и поговорить о случившемся?

— Какой в этом смысл? — спросил он без энтузиазма. — Я понятия не имею, кому понадобилось в него стрелять. Говорил я ему, не связывайся ты с этой бабой, черт бы ее…

— Вы имеете в виду Полину? — предположила я.

— Полину, — ответил он угрюмо. — Влюбился в нее, как пятнадцатилетний. А она оказалась девушкой с темным прошлым.

— Вадим, нам необходимо поговорить, — снова попыталась я убедить его. Поймите, что повторное покушение на жизнь Андрея нельзя исключать, следовательно, нужно начинать действовать как можно скорее, а я не могу действовать, не имея абсолютно никакой информации!

— Хорошо, — согласился он, — где вам удобно встретиться?

— Мне все равно, могу пригласить вас к себе в гости, — предложила я. — Вы далеко живете?

— Смотря откуда, — резонно заметил он.

Оказалось, что Вадим жил совсем недалеко от моего дома, поэтому спустя полчаса он уже звонил в дверь моей квартиры. Я повела его в комнату и тут же поставила на столик две чашки чая и вазочку с конфетами.

— Садитесь, не стесняйтесь.

Я сразу заметила, что он чувствует себя немного неуверенно. На вид Вадиму было лет двадцать пять, может, даже чуть меньше. С братом они были совсем не похожи — Андрей был хоть и немного выше, но значительно миниатюрнее, если можно так сказать, а Вадим с первого взгляда производил впечатление мужчины физически сильного. Даже под свободным свитером было заметно, насколько крепкие у него мускулы. Вадим нерешительно опустился в кресло и поблагодарил меня за чай.

Почувствовав его нерешительность и смущение, я решила, что сразу приступать к официальной части беседы не следует — нужно дать Вадиму время освоиться и почувствовать себя более уверенно.

— Знаешь, а вы с братом совсем не похожи. Как будто и не братья совсем!

— Это мы с возрастом… А в детстве были одинаковыми. Несмотря на разницу в шесть лет. А теперь я стал больше походить на отца, Андрей на маму, а родители у нас совсем не похожие. Так что вы не первая говорите об этом.

— Давай не будем на «вы», я ведь не намного тебя старше, — предложила я. — Послушай, расскажи мне про Андрея.

Он пожал плечами.

— Что я могу о нем рассказать? Знаешь, Надя, я знаю о нем все — и ничего. Я очень часто его не понимаю.

— Например, в случае с Полиной?

— Да, например, в этом случае. Подобрал какую-то бездомную, совершенно дикую девчонку, взял ее к себе жить. А она сразу же, с первых дней темнить начала, и я еще тогда почувствовал, что все это добром не кончится! Оказывается, за свои неполные двадцать три года она уже успела несколько лет с каким-то бандитом прожить, потом тот смылся с большой суммой денег, а с нее эти самые деньги требовать начали. Да ты, наверное, знаешь всю эту историю — как и почему убили Полину.

— Знаю. Только не могу понять, связана она с тем, что произошло вчера с Андреем, или нет.

— Может быть, что связана… Хотя все действующие лица этой драмы в основной своей массе отошли в мир иной. Сама Полина мертва, ее бывший муж скончался приблизительно за месяц до того, как ее убили, заказчик убийства, благодаря нашим стараниям, находится в камере следственного изолятора, стрелок — там же.

— Хорошо, тогда давай попробуем отойти от этой версии и подумать о том, у кого еще могли быть причины лишить жизни твоего брата.

— Я уже вторые сутки над этим голову ломаю — и знаешь, просто не могу ничего предположить. У Андрея, насколько я знаю, не было не то что врагов, а даже недоброжелателей.

— Ну а конкуренты? Конкуренты у него же наверняка были? Ведь за свои дизайнерские проекты Андрей получал очень приличные деньги. Может быть, он перебил у кого-то выгодного клиента или же только собирался этот сделать? — предположила я.

— Не знаю. Честно говоря, мы с Андреем редко разговаривали о работе. Слишком разным делом мы занимаемся — для меня все эти его рисунки и чертежи еще с детства казались непонятными и бессмысленными. По-моему, чем с карандашом в руках целыми часами напролет сидеть, уж лучше в тренажерном зале позаниматься. Поэтому и я, и он откровенно скучаем, когда разговор заходит о работе, и подобных разговоров стараемся избегать.

— Вадим, скажи, тебе говорит о чем-нибудь фамилия Бахвалов?

Он задумался.

— Да вроде нет, хотя, не уверен…

— Подумай хорошенько, вспомни.

— А кто это?

— Это человек, который стрелял в Андрея.

Вадим чуть не подпрыгнул от удивления.

— Так его, что, уже нашли?

— Не нашли, но опознали. Сегодня я составила словесный портрет того мужчины, которого увидела, когда входила в подъезд. Этого же мужчину выходившим минуту назад из квартиры Туманова видела девушка-соседка. А фамилию его нам удалось установить на основании составленного фоторобота. Оказалось, что этот человек уже две недели числится без вести пропавшим. Пока его не нашли.