— Ни с кем я не флиртовал, — улыбается, подтягивая меня к себе. — Они мне улыбались, потом подошли, предложили провести вечер вместе, но я сказал, что приехал сюда с женой. Просто ты как всегда не досмотрела до конца, а психанула и убежала. Но мне всё равно приятно, что ты меня ревнуешь. Я то думал, что это только я готов набить морды всем, кто подойдет к тебе хотя бы на метр,— усмехается. — Оказывается, я и к собственному брату тебя ревную... Даже не знаю, когда это началось, — произносит задумчиво. — Но я не хочу тебя терять. Нет ... вас… Я не хочу терять вас.

Взгляд Матвея опускается на мой живот, и в этот момент внутри как будто растекается горячая лавина. Я хочу дать ему шанс. Хочу поверить. Знаю, что будет нелегко, ведь это же Громов…

— Я ревновала, — выдавливаю нехотя. — И к Юле тоже ревную. Поэтому в будущем ты тоже обходи других женщин не менее чем за метр!

— Как скажешь, — Громов улыбается и, кажется, словно выдыхает с облегчением. — Кстати, наши вещи принесут сразу сюда, а у меня есть для тебя еще один сюрприз.

— Еще один?!

— Да, пойдем! — берёт меня за руку, выводит на улицу и обходит дом.

На заднем дворе рядом с бассейном стоит сервированный стол и два кресла, а все вокруг освещают маленькие желтые фонарики.

— Я конечно так себе романтик, но что смог, — встаёт у меня за спиной и кладёт руки на плечи. — Сойдёт?

— У меня… нет слов. Правда… Мне еще никто столько подарков не делал…

— Это хорошо, — я не вижу Матвея, но чувствую, что он улыбается. Неожиданно ловлю себя на том, что и сама улыбаюсь. Настолько широко, что у меня начинают болеть щёки. А сердце так неистово лупит по рёбрам, что мне хочется придержать их рукой, чтобы оно не вылетело.

Тяжело сглотнув, оборачиваюсь к Матвею лицом и смотрю ему в глаза.

— Спасибо, — шепчу одними губами.

— Было бы за что. Я же сказал, романтик из меня херовый, так что…

Договорить я ему просто не даю. Встаю на носочки, обхватываю Громова за плечи и с грохочущим на разрыв сердцем осторожно прижимаюсь к его губам своими, мысленно надеясь, что он меня не оттолкнет.

Глава 28

Матвей не отталкивает. Наоборот. Чувствую, как его руки крепче стискивают мою талию и в этот же момент он углубляет поцелуй. Жёстко, напористо сминает мои губы, проталкивает язык мне в рот. Наши дыхания смешиваются, а вкус его слюны действует на меня, как самый настоящий наркотик, разливая по венам мощную дозу эндорфинов и непривычной эйфории.

Буду лгуньей, если не признаю, что Громов не только красивый мужчина, он и целуется так, что ноги подкашиваются. Мне все еще не верится, в то, что это правда… всё, что сейчас происходит между нами. Я как будто попала в какой-то нереальный сон и до жути боюсь того, что в любую секунду могу проснуться и всё закончится.

— Я не хочу останавливаться, но тебе надо поесть. Ужин остынет, — шепчет мне в губы, обдавая их жаром своего дыхания. А потом отпускает меня.

Тяжело дыша, сажусь на стул, который Матвей для меня подвинул. Голова кружится от недостатка кислорода и целого шквала эмоций, разрывающих грудную клетку. Словно в ней была платина и сейчас её прорвало.

И да, наверно я буду самой последней врухой, если наконец не признаюсь хотя бы самой себе в том, что я влюбилась. Как самая настоящая дура влюбилась в собственного босса, которого ещё несколько месяцев назад терпеть не могла.

И, если уж быть до конца честной, то меня это пугает. Пугает настолько, что я до последнего отрицала этот факт даже в собственных мыслях…

Официант приносит блюда и ставит их перед нами на стол. Пахнет просто божественно. Не удержавшись, беру кусок рыбы и салат, а еще мясо и что-то, вообще не понятно что.

Положив в рот первый кусок рыбы, не могу сдержать довольный стон. Это невероятно вкусно.

— Лучше не делай так, — хрипло говорит Громов.

Поднимаю на него взгляд и только сейчас понимаю, что он ничего не ест.

— Почему?

— Потому что у меня слишком богатая фантазия. Сразу представляю, как ты стонешь совсем по другой причине.

Резко закашливаюсь, подавившись куском рыбы. Хватаюсь за сок и делаю несколько больших жадных глотков.

— Прекрати!

— Что?

— Смущать меня!

— А мне нравится, когда ты смущаешься. Сразу такая милая становишься. И вообще, если бы ты знала, как меня торкает, когда ты краснеешь. С недавних пор это мой фетиш.

— У нас сегодня что, вечер признаний? — выдавливаю, отодвигая от себя стакан. — С чего тебя вдруг потянуло на такие откровения?

— Типо того. Будем считать, что сегодня особенный день.

— Ну раз так, то я, пожалуй воспользуюсь ситуацией… Расскажи мне о Юле. Как получилось, что она теперь с Костей?

— Давай в другой раз. Сегодня слишком хороший вечер, чтобы его паршивить.

— А я хочу сейчас, — настаиваю.

Вечер действительно волшебный, но что-то мне подсказывает, что в другой день я из Громова уже эту информацию не вытяну. А я хочу знать. Мне это нужно.

— Ты в курсе, что ты упрямая, как баран?

— В курсе. Это не самая плохая черта, если что.

— Но и не самая лучшая.

— Так ты расскажешь или нет?

Скрестив руки на груди напряжённо смотрю на Матвея, а он на меня. Не знаю, сколько длятся наши гляделки, но в итоге он закатывает глаза и тяжело выдыхает.

— Мы с Юлей знакомы много лет. Наши родители хорошие друзья. После универа я улетел в Англию на два года, а вернувшись решился предложить ей быть вместе.

— Так ты значит ещё с тех пор в неё был влюблён?

— Более того. Я был на ней просто помешан, — усмехается. — Готов был подарить ей всё, на что она только ткнёт пальцем. Но когда отец передал мне управление компанией и работа отнимала практически все мое время, Юля начала устраивать истерики. Ей не хватало меня, наших поездок в дорогие заведения. Полетов в Париж или еще куда-то. Мы начали часто ссориться… А потом всё закончилось.

— В смысле? Как закончилось?

— До тошноты банально, — закатывает глаза. — Как в самом низкосортном сериале. Я приехал с очередной командировки на день раньше и застал Юлю в постели с моим братом.

— Матвей, это… ужасно… — выдавливаю, смотря на Громова.

Теперь-то понятно, почему он так резко сегодня разговаривал с Костей и почему психанул, увидев нас вместе…

— По началу, да. Было дерьмово… Сейчас я уже понимаю, что Юля мне не нужна. Я ничего к ней не чувствую. И возможно это прозвучит глупо, но я с какой-то стороны даже понимаю Костю. Наверно потому что он похож на меня самого, только несколько лет назад. Жаль, что и ему нужно время, чтобы увидеть, что из себя представляет его жена. Только пока это время пройдет, она уничтожит его полностью.

— Единственное, чего я не могу понять, в какой момент ты ее разлюбил? Ты пил. Много пил, потому что страдал. Прошло не так много времени, а ты такой спокойный сейчас.

— Я пил не потому что страдал от любви к Юле. Хотя, наверно в тогда мне ещё казалось, что я что-то к ней чувствую. Сейчас эту уже сложно оценивать. Я в тот момент вообще соображал слабо. Просто сам факт того, что твоя невеста у тебя за спиной трахается с твоим родным братом, а потом ещё и замуж за него выскакивает, это, знаешь ли, херачит по мозгам не слабо, — усмехается. — А потом эти мысли просто вышибло из моей головы. Их просто вытеснили другие события. Ещё более мощные.

— Какие? — спрашиваю, и тут же чувствую себя полной дурой. Потому что по взгляду Матвея всё более чем понятно.

— Ну, например, тот факт, что моя секретарша нарядилась в рыжий парик, я с ней переспал, а через месяц она пришла ко мне в кабинет и сказала, что беременна, — отвечает, делая глоток вина.

— Ты всё ещё злишься на меня за это? Только честно! У нас же сегодня вечер правды…

— Ну если вечер правды, то слушай, — наклоняется через стол и смотрит мне прямо в глаза. — Правда в том, что меня до безумия раздражает твой острый язык… Но в то же время я готов слушать твои слова постоянно. Вот такой вот необъяснимый парадокс. И нет, я не злюсь.