Глава первая

Москва утренняя новогодняя сияла ярко. Порошили тонко красиво снежинки, как по заказу доброго бородатого волшебника. Высотки колоритные одна за другой тянулись далеко. И что-то скрывали за собою. В воздухе повисал привычный гул тачек с лёгким переливом клаксонов. По дорогам вовсю рассекали разные автомобили. Их поток не иссякал. На Кутузовском проспекте эту волну разбавлял мопед потенциальных самоубийц. Мотор прямо пылал, разгоняя витые колёса. Фара жгучая сияла. За рулём восседал полупьяный панк Тимоша по кличке Матюк. Он получил своё прозвище за то, что не умеет выражаться без матов. И часто говорит, лишь применяя одни матерные слова. Он перенял опыт у своего папы сапожника Тита. И хотя тот порой давал крепкого ремня своему сынишке, но не смог выбить из него эту дурь. Затем Тимоша по прозвищу Матюк возмужал. И сам крепко набил морду своему бате. И мало того выбросил из окна второго этажа. Но батя Тит был не из робкого десятка. Он, сильно заломив куст, живо пересчитал все свои целые рёбра. Крепко досталось лишь правой ступне. Но и ту он сам себе тут же вправил. Он сумел быстро восстановиться. Он сплюнул изо рта кровавую пену. И самостоятельно поднялся на ноги. Он немного захромал. И даже чётко сказал соседям, что, мол, не вызывайте копов. Я сам разберусь со своим щенком… Он думает, что сил набрался и теперь может меня бить. Хрен ему лысого… Я сейчас сам всё решу. Я ещё крепкий. У меня много заказов. Вон он в окне сволочь, факью мне показывает… ААААА… АААА. Кого я воспитал? Моя спина. Ломит немного. Он сейчас оттуда далеко полетит. Вот же вырастил балбеса… Бабу себе найти и то не может. Щенок мамин. Думает, сила есть, ума не надо. Сапожником, видите ли, не хочет стать… Я сейчас ему покажу, где киты зимуют. АААААА… АААА… Сволочь иди сюда… Тит тогда громко заорал на весь двор. И матерился громко. Он живо поднялся по деревянной лестнице подъезда на родной второй этаж. И смело вошёл в квартиру, проломив закрытую дверь ногой. И тут же вновь завязалась драка. Батя Тит с ходу напал на буйного сына Тимошу, который взялся за обед в виде лапши быстрого приготовления. Он только ту заварил кипятком. И та пролилась ему на голову. Батя Тит не стал ёрничать. Тит крепко схватился с сыном. И они, толкаясь, сбили все полки и плакаты в комнате. И успели вломить друг другу крепко. Но крайние удары пришлись по лицу Тита. И прямо густая пенка кровавая отлетела на стенку. И всё же он умудрился устоять на ногах. Тимоша стал его крепко душить своими мощными мускулистыми руками. И чуть приподнял. И успевал ещё отборно умело громко материться. И вновь грезил выбросить из окна, чтобы пообедать. Соседи по дому сошли с ума, боясь, что эти двое переломают и сожгут четырёх квартирный деревянный дом. И тот уже имеет славу публичного, бандитского и сверхъестественного. И грезили вызвать копов. И первой не выдержала Валя Дристова. Она говорила в трубку горячо и прямо без рожи, вызывая наряд. Тит сдержал натиск крепкого сына. И плюнул тому в лицо. И тут же пробил крепко под дых. Тимоша задышал тяжело. И схватился за свой пояс. И это уму стоило ещё десяти ударов по лицу. Он засморкался, еле отмахиваясь от разъярённого бати. Тот крыл матов всех подряд, но больше доставалось сынку. Тит схватил того крепко за волосы на голове, где имелся небольшой зеленовато-красный ирокез. И ещё громко заорал, что, мол, ты как петух… Сейчас закукарекаешь сволочь… Я тебя научу любить Родину. Иди прогуляйся лось буйный. ААААА… АААА… Батя Тит повалил сыны на подоконник. И ловко выбросил на улицу, кувырнув того за ноги. Тимоша свалился грузно на волчий куст. И сильно ободрал своё лицо. Бока ломило. И пока он приходил в себя, приехал наряд копов. Те живо упаковали буйного Тимошу, который ещё оказал небольшое сопротивление. И заорал на весь двор, что, мол, я вернусь скоро домой папочка. Так и знай… Я вломлю тебе. И вам всем вломлю, кто копов вызвал. Так и знайте… Не будет вам Нового года. Я вас всех проучу. Всех проучу. АААААА… АААА… Тимоша угодил в камеру временного содержания. И получил пятнадцать суток ареста за все свои дерзости. Он присмирел, после отбытия наказания. И домой вернулся, как миленький. Но уже через неделю сорвался, напившись портвейна. И вновь устроил небольшую драку с батей, где победила бензопила Дружба.

Веял со свистом ветерок. И сейчас сорока пятилетний Тимоша он же Матюк нёсся на битом мопеде. И рулил тем ловко. Он рослый накаченный мускулами бородатый редкий тип. Глаза раскосые, тёмные. Позади него держался весьма развитый приятель панк Брюква. Он тоже бородатый. Он носит розовый ирокез. И обожает модничать. Его прозвали так потому, что он любит есть сырые овощи. Он зубастик. У него яркий белый оскал. И лицом он прямо сильно напоминает футболиста Суареса. Но футбол далеко не его стихия. И сейчас он держал в руках зелёную свежую весьма высокую ёлочку, которую он со своим приятелем пять минут назад стибрил на городской площади. Они там свели с ума продавщицу Валю Дристову. Она пышка просто очумела, когда наглые панки прихватили свежую пушистую ёлку. И тут же быстро помчались на мопеде. И ещё закричали, что, мол, с Новым годом клуша жирная… Мужика тебе богатого. А нам ёлку… С Новым годом мамаша. Хаахахахааа… Панки мило помахали женщине руками. И ещё попытались изобразить невинные лица. Но у них получилось совсем не правдоподобно. Они смеялись громко, как кони ржали. Валя Дристова побежала со всех ног за дерзкими тунеядцами. И даже бросила в них снежок. Но промахнулась. И с горечи свалилась с ног. Она ещё закричала им вслед, что, мол, стойте козлы… Отдайте ёлку. Чтоб вам провалиться негодяи. Я вас запомнила… Я сейчас Паше Аралову позвоню. Он у меня не последний человек в городе. Он у меня ёлку покупал. Мы вас живо схватим… АААААА… АААА… Стойте придурки. В кутузке будете хоровод водить у ёлки… Валя живо взялась за телефон. И быстро набрала один красивый номер. Она сразу дозвонилась до Паши. И тот посчитал, что это дело чести. Он быстро поднял все свои связи, которые накопил за несколько лет. И подключил к делу знакомых гаишников, байкеров, куртизанок, бродяг, трутимовцев, скаутов и приятелей с этого района. В их число попал и ветеран труда в прошлом ударный комбайнёр восьмидесятилетний крепыш Филимон Колотов. Он завсегда гуляет со своим огромным московским сторожевым псом Шерифом в районе знакомого всем проспекта. И сам он рослый не в меру упитанный щекастый Паша Аралов не смог усидеть на месте. Он сорвался из своего тёплого кабинета, который располагается в здании теле радиостанции, где он обожает флиртовать с красивыми девушками. Он посчитал, что может стать рыцарем в глазах Вали Дристовой. И возможно у него наконец-то будет секс, если он вернёт ёлку пышногрудой продавщице лично. Он уселся в свою подержанную уже двадцатилетнюю тачку. И тут же погнал как шальной по московским улочкам. И пару раз чуть не съехал с дороги. Он лишь недавно получил водительские права. И ещё не знал, что те же самые полупьяные панки нарисовали ему на капоте неприличное слово краской из баллончика. Они уже наследили, устроив драку в баре Поплавок, разорив на триста рублей попрошаек-бродяг в переходе метро и даже наехали на эпичного депутата. У того они подрезали фетровую дорогую шляпу. И ту запустили по ветру, когда бешено понеслись на своём мопеде.

Ветер свистел. Порошили снежинки. Кутузовский проспект тянулся далеко. Ярко мерцали огни светофоров и дорожных знаков. Автомобили мчались большими потоками в разные стороны. И здесь раз за разом закладывали крутые виражи на битом мопеде нагловатые полупьяные панки Матюк и Брюква. Они, распив остатки портвейна, избавились от бутылки. И веселились буйно, поймав смешинку. Матюк выжимал всё, что можно из мотора. Он давил на гашетку. И поток воздуха прямо освежал и холодил. Панк Брюква крепко держал в руках ёлку. И боялся выпустить её из рук. Панки веселились. Но всё же они несколько опешили. Вой сирены и проблесковые яркие маячки служебного автомобиля быстро дали о себе знать. Блюстители закона сели им на хвост. И даже воспользовались громкоговорителем через рацию. И мило посоветовали остановиться на краю дороги или у тротуара. Но тут же получили отрицательный ответ. Панк Матюк не выдержал. Он показал факью. И ещё закричал, что хрена с два вы нас поймаете… Сначала догоните сопляки… Вы ещё пороха не нюхали. Вот вам факью. Хаахахахахаа… Панк Матюк странно веселился. Он надавил на гашетку. И лихо обогнал несколько встречных автомобилей, которые сбавили ход из-за светофора. Матюк же решил не тормозить. Он живо промчался через перекрёсток на запрещающий сигнал светофора. И топил на всю катушку. И чудом избежал столкновения с тёмной Волгой 31105, за рулём которой восседала гламурная бестия Вики Оденцова. Сексапильная малышка, не сдержавшись, показала факью панкам. И ещё крикнула им вдогонку, что вы, мол, тупые недопёски… Матюк даже не заметил помехи. Он вновь выкрутил ручку газа. И решил выжать из мотора мопеда всё, что только можно. Но стальной конь напрочь отказывался ехать свыше пятидесяти семи километров в час. Он так дрожал, что, казалось, разлетается на запчасти. Колёса витые на лысой резине свистели. Матюк не сбавлял. И руль держал крепко. Он был верен сам себе. И жаждал встретить Новый год, также весело. Его приятель панк Брюква несколько спасовал. Он забеспокоился. Он вновь заприметил неподалёку автомобиль блюстителей порядка. Его напугал и гул золотистого внедорожника, за рулём которого находилась молодая бойкая девушка фигуристка Саша Русова. Она мобильно подключилась к поиску несчастных панков. Её поддержали её приятели по группе в контакте и её родные псы. И те, вылезая в люк, гавкали громко. Трутимовцы стали бросать в панков тухлые помидоры. И закричали громко, что вы тупые балбесы… Верните ёлку… Это не по-пацански козлы… Вы тупые панки. Вы вас забросаем помидорами… За ними следом уже мчался сам Паша Аралов на своём битом седане. Он пытался выскочить вперёд. Но у него не получалось, обогнуть долгий поток автомобилей. И он злился сам на себя, то и дело ударяя по рулю. Он уже видел похитителей ёлки. И несколько в мыслях витал в облаках, где уже занимался любовью с пышкой Валей Дристовой. И с ней же оголённый жарко танцевал у той самой ёлки в новогоднюю ночь. Паша бесился. Он видел панков на мопеде, он видел и ёлку, но взять её не мог. И это его выводило сильно из себя. Он, не выдержав, пошёл на обгон. И врезался в яркий кадиллак местного качка Олега Кувшинникова. Тот просто офигел и обезумел. И не сдержался, вылетев из-за руля как пуля. Олег выказал оскал как у бульдога. И просто вытащил Пашу Аралова через дверное стекло из салона тачки. И тут же стал отбивать тому лицо своими бетонными кулаками. И сказал прямо, ты мне заплатишь за всё сопляк… Ты хоть знаешь, сколько стоит эта тачка… И как она мне досталась… Через что я прошёл ты козявка липкая? Вот тебе ещё морда наглая… Ты где права получал? Ты будешь пахать на меня всю жизнь… Паша лишь слегка махал руками, чуть защищаясь. Он уже не сопротивлялся. И его любовные планы на вечер мигом рухнули.