Захотелось разглядеть свое тело, сидящее в нескольких километрах от точки ее теперешнего обзора. Удивительно, но и это оказалось совсем просто. Восприятие всего происходящего обострилось, зрение стало нечеловечески острым. Она ясно различила свой силуэт, неподвижно сидящий на песчаном холме. Вокруг было все так же безлюдно. Возникло ощущение, что тело в безопасности, поэтому она тут же перестала о нем беспокоиться.
Любуясь землей с высоты птичьего полета, Брана все сильнее задавалась вопросом: «А куда, собственно, я поднимаюсь?»
39
Здесь космоса глубь,
И пульсары Сознания
Ткут нитью Судьбы
Полотно Мироздания.
Оказавшись так высоко, что диск солнца сиял на уровне глаз, она обратила внимание, что линия горизонта не опустилась, а продолжает быть на той же высоте и такой же ровной, как будто она сама по-прежнему стоит на земле. Но как это возможно? С такой высоты закругление Земли должно быть явным. Но разобраться с этим Брана не успела, ее внимание полностью переключилось на то, что ждало ее наверху.
От неожиданности она вся сжалась. Прямо на нее надвигался огромный небосвод, и… он был твердый. Столкновение казалось неизбежным!
«Неужели я разобьюсь?» – вопрос возник за мгновение до того, как она на высокой скорости проскочила купол насквозь и вылетела в иное пространство. Вместе с отрицательным ответом на ее последний вопрос пришло понимание, что пространство жидкое. Скорость подъема снизилась.
«Небесный Океан», – нашлось объяснение.
Бране казалось, что она начинает растворяться в этом океане, увеличиваясь в размерах. «Великий бог Нун поглощает меня», – шутливая мысль проникла в расширяющееся восприятие Браны, напомнив имя полновластного воплощения водной стихии и отца богов Древнего Египта. Жрецы древности называли его материнской утробой, из которой вышло все сущее.
Брана поняла, почему линия горизонта не опускалась, когда она подлетала к твердому небосводу, разделившему атмосферу с водами Небесного Океана.
«Скорее всего, философский камень закинул меня в мифологию Древнего Египта. Плавающие звезды, сдерживаемые небесной твердью вместе с содержащими их водами. Плоская, как блин, Земля, – Брана связала увиденное с ее скудными знаниями в области египтологии. – Интересно, а что это за прозрачный материал, из которого сделан купол и удерживающий такое количество жидкости над собой? Наверное, это нужно у богини Нут спрашивать, Великой Матери Звезд».
Мощная волна ультразвука, почему-то доступная для восприятия Браны, наполняла эти воды.
«Ультразвук должен разогревать жидкость, в которой я плаваю, – допустила она и продолжила рассуждать: – Вот почему температура верхних слоев атмосферы начинает резко расти с высотой. Ультразвук разогревает Небесный Океан за куполом. Купол, соответственно, тоже нагревается и отдает это тепло в ионосферу. Где же, интересно, светящиеся горячие пузыри – результат воздействия ультразвука на воду? Если не ошибаюсь, называется это „сонолюминесценция“. Пузырей здесь должно быть множество». Брана задумалась на мгновение, почему она не видит светящиеся пузырьки: «Может, в данной жидкости этот эффект не работает?»
И тут ее осенило. «Неужели звезды? – догадка потрясла Брану своей правдоподобностью, хоть это полностью перечеркивало все основы ее мировосприятия. – А если такая звезда загорится вблизи купола, она ведь его проплавит, и все эти верхние воды рухнут на землю…»
Она быстро постаралась успокоить себя, что, скорее всего, происходящее с ней лишь очень реалистичная фантазия, вызванная философским камнем. Как доказательство тому был предыдущий опыт в Мексике. Ведь только недавно она выдвинула наиболее логичное предположение, что философский камень закинул ее в мифологию Древнего Египта. А с другой стороны, как-то уж странно эта мифология переплетается с малоизвестными фактами в области физики.
40
Неизвестно откуда в памяти всплыли строки из Писания: «Разверзлись все источники великой бездны, окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей» (Быт. 7:11–12).
Брана совсем удивилась. Цитировать Писание не входило в перечень ее способностей. В дополнение к этому ей вдруг припомнилась информация, которую как-то поведал ей отец: дождь потопа был горячий.
«Если так и дальше пойдет, от моей предыдущей модели мироустройства не останется камня на камне», – подумала Брана с какой-то беспечной легкостью.
Достаточно высоко уже поднявшись в водах и глядя сверху вниз на твердый, прозрачный купол, сквозь который еще виднелась земля в прорехах белесой облачности, она вдруг ясно увидела «окна небесные». Через них потоп и пролился на землю. По форме эти «окна» походили на спиральные галактики, слегка поблекшие на фоне освещенной солнцем атмосферы внизу. Складывалось ощущение, что эти окна-галактики проплавили небесную твердь и в их центре образовались сквозные отверстия. Через них вода, закрученная спиральными рукавами, и пала на землю. К тому времени, как потоп закончился, целостность поверхности купола восстановилась.
Сознание Браны было шокировано увиденным.
«Неужели мои догадки верны? Тогда весь космос, который я знала, лишь иллюзия. А все, что мы видим в телескопы, всего лишь наша интерпретация лучей света, искаженных рефракцией атмосферы, преломленных стеклом небесного свода и водой за ним. А как же телескопы на орбите и космические полеты? Или это все…»
От очередного озарения, полностью ломающего все аксиомы астрофизики, если не сказать больше – столпы мировоззрения, восприятие стало сжиматься.
41
«Для древних египтян земля была плоскостью, над ней распростерся звездный купол в образе богини Нут, а над богиней – воды Небесного Океана. Об этом не стоит забывать! – пришла в голову спасительная мысль, внесшая спокойствие в начинающее закипать сознание Браны. – То, что я наблюдаю, это лишь версия древнего народа». Этим утверждением она попыталась вернуть пошатнувшуюся уверенность в стабильности знакомого ей мира.
Частота колебаний многомерных потоков ее сознания понизилась, и Брана почувствовала расслабление. Волна ультразвука, идущая откуда-то сверху, стала слабеть. Внимание переключилось и сфокусировалось на Орионе. Все остальное померкло.
Основные звезды созвездия были огромны. Особенно сверхгиганты – красный и самый яркий из всех Бетельгейзе, бело-голубой Ригель и гигант Беллатрикс. Они были величиной с шаровую молнию, находящуюся на расстоянии вытянутой руки.
От всего увиденного Бране казалось, что ее сознание одновременно поскрипывает, дымится и сворачивается спиралью.
Оно отказывалось принять за достоверную реальность плавающие в жидкой среде звезды, будто они фрикадельки в бульоне. Вдобавок ко всему эти звезды-фрикадельки были намного меньше тех размеров, о которых говорит современная наука. Впрочем, как и расстояния между ними.
И все-таки, несмотря на все эти мифологические вперемежку с научными странности, адаптация к этой новой реальности происходила стремительно. Как бы ни были велики всплески сомнений, ее восприятие довольно быстро, хоть и скачкообразно, принимало увиденное вокруг за реально существующий мир.
Вскоре Бране стало казаться, что между звездами в созвездии пробегают очень быстрые электрические разряды. Она не нашла другого определения этому процессу, происходящему со светилами. Мало того, из каждой звезды исходило звучание, объединенное в стройную мелодию.
Этот электрозвуковой импульс стал аккумулироваться на трех звездах Пояса Ориона, земным олицетворением которых являлись три великие пирамиды в долине Гиза. Через мгновение импульс, молнией прочертив линию, перекинулся на Сириус. Двойная звезда вспыхнула ярче обычного, и в водном пространстве разлился звон колокола. Словно звезды Сириуса стукнулись друг о друга и вновь разлетелись в своем звездном танце.
