И в какой-то миг меня озарило.
Я мстил за сестер, за близких. Мстил всему миру, а не кому-то конкретному. Мстил безжалостно и расчетливо, с полной уверенностью, что делаю это во имя Аллаха.
Сегодня стало ясно, как долго я себя обманывал, скрывая эту черную жажду под маской Веры.
Желание мстить переполняло меня, делало жестоким и бесстрашным. Так называемая Вера, контролируя мою всепоглощающую ярость, управляла разумом. Таким образом я превращался в смертельное оружие для всех, на кого устремлялось мое внимание.
И вот огонь мести погас, спалив дотла все содержимое, наполнявшее сердце долгие годы. Страх смерти проник в меня. Но ведь как раз ее я не боялся – наоборот, хотел, точно зная, что ожидает по ту сторону. Однако не боялся я «вчерашний». Сегодня мои знания оказались лишь просто золой от пожара.
Назад пути нет. В этом я не сомневался. От этого трясло. Все, во что твердо верил; все, что было моей основой, – рушилось. Я напоминал развалины, в которых проводил остаток этой ночи.
Сон, как назло, не шел. Мысли назойливо продолжали лезть в голову и добивать того человека, кем я был еще утром. Сколько так просидел, не помню, но за это время я несколько раз прожил всю свою жизнь.
«Как взгляд младенца смог такое сотворить со мной? Как?» – я поднял глаза, вопрошая у неба.
Вдруг одна из звезд стала расти и становиться ярче. Увеличившись в несколько раз, она замерла на мгновение, как будто спрашивая разрешения, чтобы упасть, а после молнией пала за горизонт.
Я опустился на колени и начал молиться. Это знак свыше. Всевышний не оставил меня.
5
Под утро пришел сон, и, выспавшись в тени уцелевшей части стены одного из строений, я уже не так терзался охватившими меня ночными сомнениями. Но это лишь временно. Облегчение скоро вновь сменится пыткой.
Я знал, что изменился… Бесповоротно. Вчерашние мысли выжгли нутро, лишив меня уверенности и силы, поэтому сейчас мне нужно безопасное место, чтобы получить возможность хоть как-то восстановиться.
Когда на небе россыпью заблестели звезды, я тронулся в путь и часто задирал голову, вглядываясь в небесную высь, ища знаки. Надеялся, что Повелитель Миров укажет мне новый путь.
До ближайшего поселения было два дня. Запасов воды и пищи хватало.
Длинная ночь, дальняя дорога, пустыня – все это вновь погрузило меня в несвойственные размышления.
В голове сами по себе возникали картины, шрамами лежащие на моей памяти. Ко многим из них я привык, но была одна, до сих пор вызывающая тупую боль. Как на старшем, забота о сестрах целиком лежала на мне. Я их очень любил. Даже не смерть родителей, а их смерть ножом в сердце сидела во мне все эти годы. Сейчас, думая об этом, понимал, что готов отдать все на свете, чтобы Аллах вернул мне их.
«Я был бы готов даже предать Братство», – пронеслось в голове.
От неожиданности я резко выпрямился в седле. Конь недовольно захрапел подо мной. Как такая мысль могла возникнуть? Постарался ее отбросить, но ничего не получилось – это было сильней меня. От злости я со всей силы ударил коня, тот резко бросился вперед и понесся не разбирая дороги. Холодный встречный ветер выл в ушах, царапал лицо, проникал под одежду.
От такой скачки голова стала проясняться. Я продолжал нестись в темноте, пока ветер и стук копыт не вытеснили все мысли.
Резко остановив коня, огляделся. Песчаная пустыня стала каменной. Я слегка отклонился.
Взглянув на звезды и определив направление, двинулся дальше. И как только мне показалось, что могу спокойно продолжать путь, так перед взором снова возникли глаза младенца, будто видел я их прямо сейчас.
Опять?
Что Всевышний хочет сказать мне этим? Почему туманит взор мой подобными видениями?
Через какое-то время, достигнув пика, бунт в моей душе все-таки улегся. Аллах явно хочет, чтобы я что-то понял… Да и кто я такой, чтобы сопротивляться Его Воле? Тот мальчик в доме телохранителя был Его посланником. Это – бесспорно.
Думая так, я почувствовал некоторое облегчение и решил перестать бороться с собой, смирившись с происходящим.
Будь что будет.
6
Меня вновь унесло в прошлое.
Вспомнил первое задание. Потом было еще несколько. Тогда я думал, что мне не везло – я был «долгожителем». Большинство Аллах забирал сразу. Со временем появилось даже прозвище – Бессмертный. Мой Господин говорил, что Всевышний готовит меня для чего-то более важного и весь мой извилистый жизненный путь – это подготовка. Но для чего?
Мой Господин был ставленником Аллаха на земле, глашатаем Его священной воли.
Я стал одним из избранных, когда вступил в Братство, и давно жил по иным законам, подчиняясь только Моему Господину.
7
Внезапно обнаружил, что только сейчас я вспомнил о нем. Все, что творилось в моей голове вчера, происходило без его участия. Обычно я часто мысленно обращался к нему, ища поддержки в трудные моменты, а сейчас его образ поблек и потерял значимость. Почему-то от этого стало легче.
«В райские сады можно попасть, минуя чистилище, приняв смерть по моему непосредственному приказу», – проповедовал он.
Долгие годы это было всем, ради чего я жил и хотел умереть.
Он гарантировал вечное блаженство в райских садах взамен отданной жизни. Его дом был храмом первой ступени на пути в рай. Я бывал там. Опиум, гурии, вино – все это достанется мне по праву и навсегда.
Сейчас обещанное полностью теряло смысл. Я понял, что не хочу умирать!
Но ради чего жить?
8
Мы ищем друг друга,
Блуждаем в пространстве.
Мы звездные дети
В убогом убранстве…
Свет костра впереди прервал мои размышления. С большой осторожностью я приблизился и увидел разбросанные в беспорядке тела мужчин. Их было пять. Огонь еще не затух, значит, их убили недавно.
Я огляделся по сторонам, опасаясь, что те, кто это сделал, могут быть рядом. Выждав какое-то время и не увидев ничего подозрительного, я обошел стоянку.
Еще одно тело. Женщины. Она стояла на коленях, лицом уткнувшись в песок, руки распростерла перед собой. Судя по коже рук – старуха. Наверное, она умоляла о пощаде, когда ее убивали.
Изучил следы вокруг. Вывод напрашивался сам: их ограбили, женщин увели в рабство, мужчин и старуху прирезали.
Уже собравшись уходить, услышал тихий стон в стороне.
Я обнажил меч, ожидая подвоха. Другая рука непроизвольно легла на рукоять кинжала. Приблизившись к тому месту, где послышался стон, увидел груду тряпья. Зацепив мечом похожий на хиджаб кусок ткани, я резким движением отбросил его.
Передо мной лежала молодая женщина. Она была беременна. Еще раз оглядевшись вокруг и убедившись, что мы одни, я отложил меч и встал на колени. В тусклом свете отдаленного догорающего костра разглядел порванную на плече одежду и глубокую рану. Она очнулась, когда я стал перевязывать ее. В страхе отпрянув, женщина стала молить, чтобы я не убивал. Поспешив ее успокоить, я одновременно прикидывал, что мне делать с раненой беременной женщиной посреди пустыни. Вдобавок ко всему у нее начались схватки.
9
Я не знал, как поступить. Мне захотелось просто вскочить в седло и ускакать. Так бы я и сделал еще день назад, но не сейчас. Перед моим взором вдруг возникли лица сестер, во всех деталях, как будто они были рядом.
Долго не раздумывая, я спросил у женщины, что ей нужно. Не получив вразумительного ответа, собрал все, что, в моем понимании, могло помочь, включая почти весь свой запас воды. Потом подошел к костру и затушил его, чтобы не привлечь внимания еще каких-нибудь «гостей». Сидя в темноте, я прождал почти до рассвета, пока не услышал крик младенца.
