«Переместилась в прошлое? На самом деле? Но как отец мог не предупредить о подобном? Неужели нейронавигатор дал сбой?» – спрашивала себя Брана.
Внезапно возникшая боль вывела ее из одного шокового состояния и погрузила в другое, более глубокое. Кто-то схватил за волосы, вытаскивая из укрытия. Она в страхе закричала и стала отбиваться от невидимого врага, но силы были неравны, и вскоре Брану полностью вытащили из ниши, в которой она скрывалась. По мертвой хватке стало ясно, что отпускать незваную гостью никто не собирался. Единственное, что Брана могла видеть, стоя на коленях, это заляпанные кровью, пыльные ноги, обутые в некое подобие открытых мокасин. Предприняв несколько отчаянных попыток вырваться и поняв, что это бесполезно, Брана бросила взгляд в сторону, куда смотрела истошно орущая толпа. Несмотря на жару, внутри у нее все оледенело от представившейся картины. Чуть поодаль находилась еще одна пирамида, на которой только что обезглавили женщину, а рядом стояли в очереди будущие жертвы. Сердце у Браны колотилось с такой бешеной скоростью, что казалось, оно или выпрыгнет из грудной клетки, или мощный поток крови, поступающий в мозг, лишит ее сознания. Впервые в жизни она испытывала такой всепоглощающий ужас, который по мере развития событий только нарастал. Схвативший ее человек решил увидеть лицо пленницы и с легкостью приподнял Брану за волосы, поставив на ноги. Огромная желтая маска с клювом, обрамленная большими красными перьями, сквозь узкие прорези смотрела на путешественницу темными глазами. Едкий запах пота и чего-то еще, не менее вонючего, обжег ей ноздри. Несмотря на помутневшее сознание, Брана все же заметила, что в одной руке это чудовище сжимало окровавленный нож. Сжавшись, интуитивно пытаясь закрыться от безжалостного вулканического стекла, Брана приготовилась к удару, но вместо этого рука судорожно дернулась и резко отшвырнула находку в сторону, словно ядовитую змею. Не удержав равновесие, незваная гостья кубарем покатилась с пирамиды, стараясь при этом не разбиться и снизить скорость падения. Когда она долетела вниз, больно приземлившись на спину и ударившись затылком, то потеряла сознание.
Время превратилось в жидкий поток с кроваво-красными пятнами, размытые границы которого не позволяли определить, как долго Брана пробыла без сознания.
31
И времени ткань
Вся в разорванных нитях.
Успеть бы дожить…
Очнувшись, она увидела свои густые черные волосы, беспорядочно свисающие и почти полностью закрывающие ей обзор. С трудом она разглядела расступающуюся перед ней толпу. Ее волокли по земле, грубо подхватив за предплечья. Еще плохо соображая, Брана все-таки сумела определить, что, кроме ушибов, синяков, разорванного в нескольких местах платья и, вероятно, сотрясения мозга, серьезных повреждений ей удалось избежать. Голова болела от удара, но сознание уже полностью вернулось.
«Куда меня тащат?» – испуганно подумала Брана, и сердце вновь заколотилось в диком ритме.
Тащили ее к той самой пирамиде, на которой совершали жертвоприношения.
– Этого не может быть. Это какой-то бред, – в отчаянии прошептала она, не в силах сопротивляться.
От пережитого и увиденного ноги не слушались, а все тело ныло после падения. Затащив по ступеням, ее бросили, словно мешок с песком, к ногам жреца, возле которого дергалась в предсмертных судорогах только что принесенная в жертву девушка. Вдобавок к этому стоял жуткий смрад. Брану тут же вырвало на липкую от крови каменную плиту. Жрец простер руки к небу, и мгновенно стало тихо. Брана закрыла глаза, чтобы не потерять сознание. Она не могла видеть происходящего вокруг безумия, в котором так внезапно оказалась по неизвестным ей причинам.
Тем временем жрец резкими, обрывистыми звуками начал что-то выкрикивать в толпу – та восторженно завопила. Бране вдруг вспомнилось детство: Альпы, любящая семья, ее спокойно текущая совсем недавно жизнь. Прорвавшись сквозь пелену прошлого, возник единственный вопрос, в миг заполнивший собой все пространство мыслей. «Почему? – обращалась девушка к отцу, а из закрытых глаз обилием потекли слезы. – Ведь я должна была лишь выполнить твое поручение, а сейчас умру ужасной смертью, не просто вдали от родного дома, а вдали от времени, в котором родилась».
Брана понимала с предельной ясностью обреченного, что жить ей осталось едва ли минуту. Мольбы о спасении бесполезны, да и на каком языке? Остается лишь одно – смириться с судьбой, так внезапно бросившей ее в гущу столь кошмарной действительности. Она прощалась с жизнью, ожидая своей участи, но как же сильно не хотелось умирать…
32
Судьбы жестокая петля
Вдруг оборвется…
Навсегда?
Грубо подхватив под руки, ее рывком выдернули из этих гнетущих размышлений. Сердце подпрыгнуло к горлу, ожидая скорой гибели. Открыв глаза, Брана увидела перед собой морщинистое лицо старого жреца, лоснящееся от пота и обрамленное красными перьями. Тот что-то бормотал, закатив глаза. Его ладонь с еще не запекшейся кровью предыдущей жертвы медленно опускалась ей на голову.
«Мало того, что меня сейчас убьют, так еще хотят превратить в жертвенное животное», – в Бране закипела такая жгучая ярость, что, забыв обо всем на свете, она полностью оказалась во власти этой неукротимой энергии. В потаенных глубинах ее существа проснулись животные сила и скорость. Она резко дернулась и легко вырвалась из рук помощников жреца, уже не ожидающих никакого сопротивления.
– Я умру как человек! – с ревом выплюнула Брана ритуальному убийце после того, как со всей силы ударила по кровавой ладони, уже готовой коснуться ее лица. Жрец, внезапно выйдя из транса, в страхе присел, жалобно подвывая от боли. Другой рукой он схватил большой палец, в который пришелся удар. Скорее всего, тот был вывихнут, а может, даже сломан. Вспышка ярости мгновенно отрезвила. Мозг стал соображать предельно ясно, без примеси эмоций. Брана тут же вспомнила про талисман, полученный от коллекционера и плотно закрепленный плетеным ремешком у нее на шее, а также про мобильный, который каким-то чудом уцелел, пока она падала с пирамиды. Через секунду, ловко отстегнув застежку, Брана уже трясла возле носа жреца подарком коллекционера и орала что есть мочи:
– Кетцалькоатль, Кетцалькоатль!
Глава культа перестал скулить и, не вставая с корточек, начал пятиться. Брана не знала, чем именно произвела такое впечатление: талисманом или своим неожиданным сопротивлением с именем их божества на устах. Это надо было срочно выяснить.
В другой руке она уже сжимала мобильный, хотя совсем не была уверена в его исправности. Резко развернувшись, взбунтовавшаяся жертва стала размахивать талисманом перед лицами помощников жреца, стоявших в замешательстве и, скорее всего, ожидавших указаний. Брана внимательно следила за их реакцией, пытаясь понять, какое впечатление на них окажет находящийся в ее руке предмет. В их глазах постепенно нарастал ужас. Видимо, они никак не ожидали увидеть эту вещицу в руках обессиленной и беспомощной жертвы, коей Брана была еще минуту назад. Постепенно их тела оседали. Вскоре они лежали ниц перед Браной, вытянувшись в полном повиновении. Жрец, забыв о своем сане, стоял на коленях в молитвенной позе, протянув ладони к ней, и что-то лепетал. Брана увидела неестественно вывернутый большой палец.
«Все-таки сломала», – подумала она и, решив окончательно закрепить свою победу, подняла руку, развернув талисман в сторону толпы, и громогласно провозгласила:
– Кетцалькоатль!
Те, кто стоял рядом и мог видеть небольшой предмет в ее руке, так же покорно стали опускаться на колени. По толпе шелестом пронесся шепот. Информация быстро разлетелась среди людей, и скоро несколько тысяч коленопреклоненных сначала робко, но после все смелее и громче стали произносить какое-то слово. Брана догадалась, что, скорее всего, ее нарекли каким-то высоким титулом. Почему-то это слово показалось очень знакомым. Поискав в памяти, она вспомнила продавца, у которого купила платье, в котором была сейчас. «Дочь Утренней Звезды» – вот что произносила сейчас толпа на языке науатль.
