– И что ему нужно? – перебила Леся.

– В идеале он предлагает сотрудничество, – сказал Корсаков. – Все-таки у нас в Москве возможностей побольше…

– Да с чего бы это? – снова перебила Леся. – Вам сейчас никуда ни вылететь, ни поехать, а я вот Рождество провела в Бремене, а через неделю поеду в Испанию, а вы?

– При чем тут Бремен и Испания? – удивился Маслов. – Тебе там деньги платят, что ли? – Он демонстративно осмотрел ее и сказал: – Ну, так-то ты дама приятная, конечно…

– Дурак, – улыбнулась Леся и повернулась к Корсакову: – И этот ваш коллега гарантирует, что у вас меня будут печатать?

– Зависит от ваших ответов, – ответил Корсаков.

Леся огляделась вокруг:

– Здесь, наверное, не курят?

– Ты не увиливай, – попросил Маслов.

Она снова помолчала и сказала огорченно:

– Дело все в том, что никаких материалов у меня нет…

– Как это «нет материалов»? – искренне удивился Корсаков. – Вашу статью я читал, и читал, честно сказать, с удовольствием. Язык у вас хороший, излагаете хорошо, интригуете читателя, да и примеры у вас все такие… жизненные, я бы сказал, завлекающие, а вы…

Леся перебила с досадой:

– В общем, слушайте… Я, когда вышла замуж, приехала в Таллин к мужу и стала работать в газете. Так получилось, что место нашлось только в одной русскоязычной газете, и писать для них надо было на темы всякой эзотерики, астрологии, ну и тому подобное. А я этим давно интересовалась и многое знала. В общем, мои статьи стали печатать довольно часто, и тут как раз устраивают в Таллине какое-то сборище всех подобных специалистов, и меня, естественно, редактор туда отправляет.

И я, конечно, хочу набрать материалов как можно больше, чтобы на них потом долго и с толком сидеть, пришла пораньше, чтобы осмотреться, хожу там, знакомлюсь, беру интервью… Вдруг меня вежливо приглашают к организатору всей этой бодяги, которого я знать не знаю. Подхожу. Он так любезно со мной здоровается и знакомит с каким-то старичком лет шестидесяти. Ну, я возражать не стала, хотя не понимала, на кой он мне сдался. Но если самый главный эстонский спец его так ценит, значит, и мне что-нибудь перепадет. Ну а когда все началось, у меня буквально глаза на лоб: этот старичок там вроде самого главного авторитета оказался. Все его слушают, спрашивают, хотят поговорить, в общем, он в центре внимания. После банкета поехали к нему в гостиницу.

Леся ухмыльнулась:

– Ну а мне жалко, что ли? Пощекотались немного, а потом он, как все вы, мужики, стал рассказывать, какая у него жизнь трудная была, как его не признавали, ну, все как всегда. В общем, я решила, что больше с ним ни-ни. Но через пару недель он звонит, хотя я ему номер телефона не давала. Я, мол, в Таллине, давай пообедаем. После обеда снова к нему… Потом он и говорит: хочу дать тебе материал для публикации, а то ты вроде как выдыхаешься. А я, честно говоря, уже еле-еле темы находила и, конечно, согласилась и уже сама стала к нему ездить за информацией. Верите – нет, но библиотека у него оказалась офигенная, это уж точно. Я у него иногда на ночь оставалась только для того, чтобы почитать, не смейтесь! Ну а потом он предложил работать с этой газеткой и денег дал, и инфой продолжал снабжать… А потом он умер, и почти все закончилось. Вот так.

– Почему после его смерти все разом рухнуло? – спросил Корсаков.

Леся снова помолчала и заговорила уже как-то по-другому, осторожно:

– В общем, мне после его смерти досталась его квартира. Он женат не был, детей нет, так что все оформил на меня и говорил, что главное тут не квадратные метры в центре Питера, а его библиотека, а особенно старинные рукописи. Все время, что мы были знакомы, он сам ими занимался, меня не подпускал, но в последние два-три месяца стал мне кое-что рассказывать, говорил, что это рукописи из Тибета. Однажды он заявил, что на «тибетской теме» я смогу жить припеваючи лет десять, не меньше, а если буду умело использовать разработки и заготовки, которые он мне отдаст, то и в научное сообщество смогу войти, как его наследница.

Леся вздохнула:

– Честно говоря, я над его словами только смеялась, а оно вон как получилось. Мне вдруг звонят в Таллин, говорят, что он в больнице, доставлен в тяжелом состоянии и все время меня зовет! Я сразу в Питер, бегу в больницу, а он уже… все… И мне передают все бумаги, которые он там у них оставил. Поехала к нему в квартиру, там все закрыто, опечатано, я – в полицию, а там говорят, мол, наследники уже в квартире побывали, все осмотрели и протокол подписали…

– Какие наследники? – вмешался Маслов. – Или ты выдумала?

– Ничего я не выдумала, – сердито ответила Леся. – Все бумаги были у его адвоката, я ему позвонила, он приехал в полицию, все им показал, все доказал, они согласились, но, говорят, те, кто называл себя наследниками, тоже какие-то бумаги показывали, так что…

– И дальше что? – спросил Корсаков.

– А дальше что… Пришли мы в квартиру с адвокатом и полицейским, а по квартире ветер гуляет и книги многие пропали, а тех самых рукописей вовсе нет…

– Как это нет? – сердито спросил Маслов.

– Да никак, – устало ответила Леся.

– Ты хотя бы заявление написала?

– Адвокат написал, а толку-то? Как я их могла описать, если видела несколько раз и то издалека…

– И все закончилось? – спросил Корсаков.

– Ну, раз все пропало, газета тоже зависла, – кивнула Леся. – Пришлось собирать, как говорится, с миру по нитке.

– Так, ну а та статья, из-за которой я вас искать стал? С той-то статьей что? – спросил Корсаков.

Леся снова помолчала, потом легко отмахнулась:

– Ну, можно сказать, тот материал заказной.

– Как понимать? – удивился Корсаков.

– Так и понимать, что статья эта от немца какого-то.

– Что значит «какого-то»? Вы его не знаете?

– Нет.

– А где же текст взяли?

– Друг дал.

– Друг твой?

– Ну да. Друг в смысле… – замялась Леся.

– Понятно, понятно, – поторопил ее Маслов, – а он кто, твой друг?

– Аспирант.

– Ну а конкретно – чем занимается?

– Астрофизик… кажется.

– Как с ним повидаться?

– Он сейчас в экспедиции.

– Где?

Леся задумалась.

– Не знаю. Сказал: приеду – позвоню.

– А что за экспедиция?

– Что-то связанное с Белым морем, – наморщила лоб Леся.

– Изучают северное сияние? – саркастически предположил Маслов.

– Может.

Корсаков кивнул и продолжил:

– Так. Ну, значит, статью написал ваш друг?

– Нет, – возразила Леся. – Статью написал его друг, а Саша – мой друг – перед отъездом сказал, что статью друга, которую он пришлет, надо опубликовать. Сказал еще, что мне это будет не трудно, а тому приятно будет.

– А как платил за редактирование?

– О деньгах речи не было. Саша сказал, что тот друг пригласит его потом на стажировку в свой институт, вроде как на полный пансион.

– Прислал статью и все? – не отступал Корсаков. Что-то в этой истории ему не нравилось, что-то было не так. Понять бы еще – что?

– А чего хотели-то от публикации? – выпытывал он.

– Ну, мол, если будут отклики, то просил ему отправлять, – с готовностью отвечала Леся.

– Куда?

– Так на его же мыло.

– И что, были отклики?

– Было немного, но какая-то фигня неинтересная.

– Ты ему отправила?

– Просто переадресовывала, – ответила Леся и спохватилась: – Да, вот какое-то письмо еще пришло пару дней назад, не успела пока отправить.

– Ну а черновики, материалы, в общем, все, что немец присылал, у вас сохранились? – поинтересовался Корсаков.

– Нет. Он сразу предупредил, что это только для меня. Чтобы я прочитала и уничтожила.

– И вы уничтожили?

Леся снова замялась:

– Ерунда какая-то с ними приключилась. Я их не могу найти.

– Это как?

– Ну, вот так: не могу и все. Вроде их никогда и не было.

– Они у тебя на компе были? – вмешался Маслов и после кивка Леси уточнил: – А какие-нибудь чудачества у твоего компьютера появились с той поры?