Что из этого следует? Сильное неравенство делает экономику ещё менее эффективной. Остаётся золотая середина: неравенство есть, но всем достаётся по более-менее сытному куску экономического пирога (яблочного, конечно же). Миллиардеры по-прежнему покупают роскошные яхты и летают на Лазурный берег на личном самолёте пить бургундское. Хорошо это или плохо?

Так сразу-то и не поймёшь. Особенно с нынешней слежкой. За углеродным следом. Возьмём, например, деструктивных богачей – хозяев контор по микрозаймам до зарплаты. Их действия направлены на получение прибыли, при этом остальные слои общества либо не становятся богаче, либо – что чаще – беднеют и умирают. Нужны ли такие персонажи экономической системе – вопрос открытый. На этом моменте на задней парте могут проснуться адепты так называемой «трикл-даун» экономики[10] (о ней подробнее расскажем позже) и начать собирать свою маленькую секту. Да, богачи концентрируют в своих руках капитал. Но некоторые из них направляют его на создание чего-то нового и интересного, нанимая людей и создавая что-то прекрасное.

Представьте, что товарищ Маск завтра построит лифт с Луны на Землю, чтобы таскать оттуда всякие полезные и дорогостоящие ништяки вроде гелия-3. Другой упоротый богач захочет сверхбыструю яхту и отвалит материаловедам мешок золота на разработку таковой. Но новые композиты пойдут не только на десятипалубный дом в океане, но и на машины, дома или более эффективные самолёты для всего общества.

А не кажется ли вам странной идея ориентироваться на одну-единственную цифру как на показатель здоровья экономики? И почему именно Джини? Это самый попсовый индекс в макроэкономической тусовке, потому что он попросту был придуман раньше остальных. Однако он не единственный; современная экономическая наука знает порядка дюжины других измерителей неравенства, отличающихся от Джини чуть более, чем никак. Но так повелось, что считать начали именно его, и в последующих работах было удобнее посчитать ещё один Джини и сравнить с какими-нибудь другими, чем пересчитывать массивы под новый коэффициент. В чём же заключаются его недостатки?

Во-первых, индекс индексу рознь. Напомню, что в Швеции, Нидерландах, Дании и Норвегии индекс Джини по доходам невысокий [14], и американские социалисты обожают тыкать им в чешуйчатые лица собеседников. Посмотрите, как надо строить справедливую экономику для каждого! Собеседники усмехаются и идут обсуждать коэффициент по капиталу за бокальчиком Шато Сижу-Пердю 666-летней выдержки. Да, в Северной Европе твоя зарплата не сильно отличается от зарплаты соседа. Но его капитал может быть несоизмеримо выше, и с такой зарплатой (одинаковой для всех) ничего ты с ним не сделаешь. Никогда. Он богач, а ты на работу ходишь. Вы разные.

Более того, одинаковый Джини по доходу в соседних странах отнюдь не означает, что люди по обе стороны границы живут в одинаково справедливых государствах. В условном Зимбабве индекс могут считать по налоговым декларациям, которые включают в себя все источники дохода, будь то зарплата, дивиденды, торговля акциями, золотые парашюты, платиновые унитазы и всё такое. А в условном соседнем Мозамбике индекс вычисляется исключительно по зарплате, и большая часть жирка чешуйчатых остаётся незамеченной исследователями. А через дорогу – в Замбии – коэффициент вообще считают по опросам потребителей в торговых центрах. А потом меряются, у кого меньше [15].

И это ещё не самый вопиющий случай! Где-то считают подоходный Джини до вычета налогов и прибавления бюджетных подачек, а где-то – после. В книге «Сверхдоходы в XX веке» Аткинсон и Пиккети [16] показали, что в 70-х и 80-х годах доля от общего пирога доходов, которую забирает себе самый богатый процент людей, была на минимуме. Но в англоязычных странах неравенство после этого попёрло вверх, а в странах континентальной Европы и Японии либо росло не сильно, либо вообще не росло. Вот ведь англосаксы проклятые, плодят неравенство! Так, гляди, скоро докатятся не до мамы с папой, а до «инвестора 1» и «инвестора 2». А там и (шшш!) до «инвестора 3»! Даёшь японскую справедливость в ирландские массы! Но про ирландский ВВП на душу населения я расскажу в другой раз, хотя ладно, забегу вперёд: с ним не всё ок.

Теперь посмотрим, как снижается коэффициент после того, как государство коварно отняло деньги и мудро их распределило. В англоязычной Ирландии он снижается на 40 %, а в Японии – всего на 15 % [17]. Не такая уж очевидная зависимость. И что в сухом остатке? Коэффициент Джини – такая себе статистика, но в первом приближении и с рядом условий ей можно пользоваться. А значит, воспользуемся и мы.

Итак, американский Джини. В 1979 году он составлял 0.31. Not great, not terrible. Но уже через какие-то 15 лет он уверенно подрос до 0.37 [18], а к концу ковидного карантина и вовсе составил 0.49 [19]. Но давайте не зацикливаться на индексе, а копнём другие данные! Здесь все тоже выглядит жутко несправедливо: доходы (после налогов и плюшек от государства) с 1979 года росли неравномерно. Для 1 % самых богатых граждан рост составил без малого 226 %. А для следующих за ним 19 % доходы выросли в 2.5 раза скромнее [20]. Мироощущение американцев не обманывало: послевоенное единение закончилось, и общество начало уверенно расслаиваться на рептилоидов и остальных. Вопрос лишь в том, что же именно поменялось на североамериканских просторах, почему поменялось и как хвостатые создания поймали сверхприбыли за хвост (sic!).

Независимые экономисты выделяют три ведущих фактора расслоения доходов: рост цен на недвижимость, рост рынка ценных бумаг и налоги [21,22]. На самом деле факторов гораздо больше, и все они хитроумно связаны между собой.

Попробуем распутать этот клубок.

Сейчас уровень НДФЛ в 91 % может шокировать, но в 1950-х так и было [23], а общая налоговая нагрузка держалась в районе 50 %. Максимальный налог был снижен в 1960-х – до 70 %, но всё равно с текущими 37 % это не сравнить [24]. Хотя по факту самые богатые платят порядка 27 % с доходов – они хорошо умеют их скрывать и прикидываться, что доходов-то никаких и нет!

Медианный работник в 1960 году получал 5600 долларов в год и платил 22 % налогов. Сейчас медианный работник платит порядка 11 %. Многие считают, что огромные налоги на сверхбогатых – пример того, как государство распускает руки, но тогда максимальная ставка касалась доходов выше $1.5 млн в год (это уже в современных цифрах), в 30 раз больше медианной зарплаты. Такой доход представлялся доходом среднего гражданина за всю жизнь, поэтому высокий налог никого особенно не пугал.

Корпоративные налоги были тоже довольно высоки. В 50-60-е годы максимальная ставка крутилась около 50 % – это куда больше, чем 21 % – после снижения налогов в 2017 году [25]. Сейчас многие республиканцы критикуют высокие налоговые ставки – ну типа, что если богатых людей и крупные компании обложить дополнительными налогами, то снизится экономический рост. Почему-то 70 лет назад это никому в голову не приходило! Ишь ты, рост снизится! А если не снизится?

В 1993 году Билл «Мачо» Клинтон поднял налоги на богатых с 31 до 39.6 %. Консерваторы предсказывали кризис, но вместо этого экономика дико росла. Было создано 23 млн рабочих мест, а ВВП рос 32 квартала подряд – самый длинный период за всю историю. В 2001 и 2003 годах Джордж Буш снижал налоги, ограничив верхнюю планку 35 процентами. К тому же он снизил налоги на дивиденды и прирост капитала – это как раз основная часть дохода ультрабогатых. Консерваторы ожидали буйный рост, которого не случилось. Наоборот, в 2008-м грянул финансовый кризис. Снижение налога на дивиденды никак не повлияло на зарплаты рабочих и на инвестиционные программы большого бизнеса.

Обама попытался вернуть налоги, и экономика даже стала расти чуть быстрее. В Калифорнии, например, налоги на богатых – одни из самых высоких, но и экономический рост там выше, чем в других штатах, и богачей гораздо больше. Это, конечно, не означает, что усиленное налогообложение ведёт к экономическому росту, а уменьшение налогов ведёт к рецессии. Тут закономерность непростая, и в классической экономике описывается кривой Лаффера: до определённого момента поднятие налоговой ставки повышает налоговые сборы, но после определённой точки – только снижает, так как экономическая активность оказывается придушена. Казалось бы, логично. Но некоторые исследования говорят о том, что кривая Лаффера для корпоративных налогов в США вообще оказывается плоской! Это аргумент против тех, кто ждёт от олигархов больших зарплат сотрудникам или инвестиций в свою страну.