Бога можно обрести по-разному. Есть люди, рождающиеся со столь сильным ощущением Бога в своей душе, что им не нужна рассудочная аргументация. Автор не принадлежит к таким избранникам. Он пришел к Богу трудным путем размышлений и отказа от внушаемой нам лжи, которую так соблазнительно принять, ибо она избавляет нас от самого тяжелого – от ответственности за выбор своей судьбы.

Но многие готовы сейчас пойти этим трудным путем, и данная книга может указать им верную тропинку.

Увы, есть все основания ожидать, что самые драматические события в этой области еще впереди. Не надо обладать сверхъестественной проницательностью, чтобы понять, что материалистические увлечения, бывшие еще совсем недавно знамением времени, меняются в настоящее время в широких слоях общества на оккультно-теософские. Очевидно, что этот процесс сопряжен и с изменением в содержании «коллективного бессознательного», направляющего в эту же сторону и работу умов современных интерпретаторов научных данных. Если в прошлом околонаучное мифотворчество выполняло материалистический мировоззренческий заказ, то в настоящее время ориентация этого движения меняется на оккультно-теософское, возводящее на базисной основе науки вместо грубых материалистических построек свою изощренную архитектуру, на первый взгляд соответствующую всем современным стандартам. В русле этого движения ведутся разговоры о чем-то «божественном», но в сугубо своем, довольно расплывчатом контексте, в котором тем не менее отчетливо проступают традиционные для оккультизма и теософии формы.

Самое же печальное заключается в том, что наблюдается проникновение этих форм и в христианство. Это движение происходит под разговоры о необходимости установления гармонии между христианским мировоззрением и современной наукой. На деле же здесь осуществляются попытки установления ложной гармонии с околонаучным мифотворчеством оккультно-теософского толка. Настоящая гармония тут, безусловно, невозможна. Требуется определенная уступка со стороны одной из гармонизируемых сторон. И такая мировоззренческая уступка, как показывает жизнь, ожидается со стороны христианства. Ведь околонаучные мифы оккультно-теософского толка защищены от критики ореолом «научности», что большинством людей гипнотически воспринимается как синоним «истинности».

Неутомимый «механизм» продолжает свою злокозненную работу.

Обложка первого издания книги

«Виктор Тростников родился в Москве в 1928 году. Во время Великой Отечественной войны был эвакуирован в Узбекистан, где с 14 лет почти до окончания войны работал на сахарном заводе. По возвращении в Москву был мобилизован на трудовой фронт и работал слесарем на 45-м авиамоторном заводе.

Учился на физико-техническом факультете МГУ. Затем, будучи в звании доцента по кафедре высшей математики, преподавал в МИФИ, МИСИ, МХТИ, МИИТе и ряде других вузов. Вёл кружок по математике в Московском городском Дворце пионеров и школьников. Защитил кандидатскую диссертацию по философии в 1970 году («Некоторые особенности языка математики как средства отражения объективной реальности»).

В начале своей литературной деятельности подготовил ряд статей и книг по истории математики и математической логике. Постепенно его интересы сместились к религиозной философии. Одна из первых его книг о православной философии («Мысли перед рассветом») была опубликована в Париже в 1980 году. Этот факт, а также его участие в альманахе «Метрополь» было расценено как диссидентство, и Виктор Тростников был уволен с работы.

Его карьера математика окончилась. Вплоть до распада Советского Союза Тростников работал сторожем, каменщиком, чернорабочим.

В 2015 году была издана книга «Мысли перед закатом», получившая премию «Литературной газеты» – «Золотой Дельвиг». Предполагалось, что эта книга будет последней, но летом 2016 года Виктор Николаевич написал ещё одну – «После написанного», которая вышла в январе 2017 года…»

Сложна, огромна и загадочна жизнь каждого человека. В детстве беспредельная доброта и искренность уживаются у него с острой завистью к чужой удаче и вспышками нетерпимости и эгоизма. В юности он бывает безрассудным, но при этом испытывает постоянный страх перед будущим, и романтические идеалы сочетаются в нем с карьеризмом и цинизмом. В зрелые годы он еще тверже становится на путь двойной жизни: в своих сокровенных мыслях и в частных беседах оценивает выше всего как раз то, чем полностью пренебрегает в практической и служебной деятельности. Недаром говорят: «Человек соткан из противоречий».

Но насколько же загадочнее и противоречивее история человечества! Вглядываясь в дальние и ближние века, мы с разной степенью подробности видим одно и то же обескураживающее переплетение надежд и отчаяния, страстности и безразличия, счастья и страдания. Возникают и уходят в небытие царства, открываются и забрасываются торговые пути, ценой тяжких трудов воздвигаются храмы, мечети, памятники и обелиски, чтобы потом быть сожженными, разрушенными, оскверненными, взорванными. А пастух все так же щелкает своим бичом, переводя стадо через брод, девушка гадает на жениха, молодая мать поет свою нежную и печальную колыбельную песенку, а старик мерно кивает головой и хранит на бледных губах едва заметную неподвижную улыбку, слушая обещания политика. А вслушайтесь в этот гул времен! В нем вы различите истошные призывы фанатиков и предсмертные речи ораторов, и лающие приказы офицеров, яростный крик взбунтовавшейся толпы и приветственные возгласы сторонников нового лидера. Все. это, приправленное канонадами сражений, цокотом копыт и гудками фабрик и паровозов, оглушит вас, и вы потеряете надежду в чем-то разобраться и что-то понять.

Как же разыскать в этом колоссальном клубке начало той нити, которая повела к медленному, но верному вытеснению религии наукой? Ведь во все времена беспристрастное исследование соседствовало с безотчетной верой и доводы рассудка вели нескончаемый спор с показаниями чувств. Тем не менее, сегодня наука сидит на троне – к ней апеллируют кандидаты в президенты, ее восхваляют журналисты, перед ней заискивают администраторы, на нее тратят миллиарды, на нее возлагают основные надежды по спасению человечества от будущих бед. Хотите осуществить любое привлекающее вас чем-либо предприятие? Сумейте обосновать его интересами науки (как это делали остроумные люди, которым очень хотелось переплыть океан на лодке или на плоту) – и поддержка будет обеспечена. Религия же в наши дни выглядит как нечто не совсем приличное, как остаточное явление веков невежества и суеверий. Ученый сколько ему угодно может поносить религию, но ни один священник не осмелится сейчас ругать науку. Но ведь так было не всегда, когда-то наука и вера находились в обратном соотношении. Значит, был хотя бы условный рубеж, после которого это соотношение изменилось.

В книгах по истории мы действительно читаем о таком рубеже: это конец шестнадцатого – начало семнадцатого веков. Более того, во многих трудах даже указана конкретная личность, которую можно считать «пограничной» от которой ведет отсчет времени современная наука, вытеснившая религию: Френсис Бэкон (1561–1626). В энциклопедиях обычно говорится, что он является основателем эмпиризма, т. е. важнейшей составляющей нашей науки. Можно было бы привести множество цитат, показывающих, что все специалисты более или менее согласны с тем, что Ф. Бэкон и по времени, когда он жил, и по характеру своей деятельности может служить наиболее адекватным выразителем происшедшего перелома.