– Заходи, дорогая, – сказал я в дверь, и она зашла, в сногсшибательном дизайнерском комбинезоне с фигурчатыми дырками в нужных местах. – Что скажешь?
– Тяжёлый денёк выдался? – вопросом на вопрос ответила она.
– Да уж, непростой… в трёх скандалах поучаствовал, – быстро соврал я. – А у тебя как?
Уже месяц, как я пристроил её на одну скромную должность в Уорнере-Браззерз, надоело ей без дела дома сидеть.
– У меня тоже не всё гладко, – сообщила она, устраиваясь в кресле справа от стола, – плесни-ка ты и мне, кстати, – подставила она второй стакан.
– Но я не про это хотела поговорить…
– А про что же, дорогая?
– Понимаешь, Сергуня, у меня такое впечатление, что за мной всё время следят…
– К психотерапевту ходила? – попытался я увести тему в сторону. – Вдруг это паранойя?
– Ты мне мозги-то не пудри, какой ещё нахрен психотерапевт для выросшей на Автозаводе девчонки? – резко ответила она, – я сама себе психотерапевт. Раз говорю, что за мной следят, значит следят.
– Расскажи поподробнее, – попросил я, устраиваясь поудобнее в кресле.
– Нет уж, пойдём к бассейну, там и расскажу.
А и верно, подумал я, ну их, эти вероятные жучки и микрофоны. Возле бассейна, усевшись на шезлонг в дальнем конце нашего двора, Инна поведала мне следующее:
– Один и тот же хер, но одетый каждый раз по-разному, провожает меня от стоянки машин до входа в киностудию. Если я на метро еду, а так было пару раз, он в моём вагоне сидит, прикрываясь книжкой.
– Что за книжка-то? – спросил я, чтобы не молчать.
– Стивен Кинг, Кристина, всегда одна и та же – я сначала её приметила, книжку, в метро всё больше газеты читают ведь или глянцевые покеты, а тут такой солидный том в твёрдом переплёте.
– А хер точно один и тот же? Может тебе просто показалось?
– Я тоже сначала подумала, что показалось, но у него, у хера этого, есть одна отличительная примета, родинка на правой щеке… почти возле шеи… здоровая, даже уже не родинка, а родимое пятно почти, в виде птички, два крыла и клюв. Такое не перепутаешь.
Приплыли, подумал я, всю семью нашу обложили… ну думай теперь, Сергуня, где ты прокололся, раз, и как из этого дерьма выбираться, два…
– Вот что, Инночка, – ответил я ей после непродолжительного размышления, – мы с тобой всё-таки люди не совсем простые, с тяжёлой биографией и из страны – вероятного противника Штатов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что нас продолжают проверять и перепроверять даже через год после переезда сюда. Просто успокойся и возьми себя в руки… а чтобы утешить тебя окончательно, скажу, что за мной последнюю неделю тоже наблюдают.
– Вот как? – она даже и не удивилась, – теперь ты расскажи подробности.
Я вздохнул и вывалил ей всё про Шевроле-Кавалер и про наркошу в спортивной куртке. Простейший приём из психологии, если ты не одинок в своей болезни/расстройстве/подозрениях, то сразу становится легче. Инне тоже полегчало, на миру, как известно, и смерть красна.
Успокоилась, короче говоря, моя супруга и даже повеселела и начала строить планы на ближайший уикэнд, давай, сказала, съездим в пустыню, а то сколько тут живём, а в пустыне не были. Нечего потом вспомнить будет. А я и не возражал – пустыня так пустыня, у меня где-то был телефончик Чака Норриса, у него своё ранчо в Неваде имеется, можно туда рвануть, если договоримся.
Договорился за пять минут. Техасский рейнджер Уокер у него был ещё в довольно далёком будущем, но реноме он уже себе сделал на фильмах с Брюсом Ли. Я с ним пересекался раза три по работе на студии, уже и не упомню, по каким делам, но парнем он мне показался вполне общительным и позитивным.
– Помнишь Чака? – спросил я у Инны.
Инна помнила, мы с ним даже потренировались пару-тройку раз вместе. Я вспомнил своё увлечение тайцзы, а Инна как-никак целый год в секцию каратэ ходила, но наши навыки показались Чаку смешными, помнится, он долго ржал над нашей техникой, так что Инна даже немного обиделась.
А заодно я почему-то вспомнил и про Стивена Сигла, он ещё даже ведь в Америку не перебрался, так что с ним можно будет поработать, заодно деньжат нарубить. Главное перехватить его после переезда раньше ушлых маркетологов из кинобизнеса.
Ладно, хватит об этом, лучше про шпионские дела поговорим. Что за горячая информация у тебя там образовалась, спросите вы, так, что аж руки тебе жжёт? И я отвечу – Бенджамен Рич, когда я исполнил мечту его нынешней мексиканской подруги, в ответ познакомил меня с куратором их программы из Пентагона. Им, ни много, ни мало, оказался Олдрич Эймс, так-то он в ЦРУ числился, но временно оказался пристёгнутым к программе СОИ. У меня аж мозги заскрипели, когда я эту фамилию услышал… результатом моих мозговых усилий оказался факт, что через пару лет этого Эймса должны завербовать наши парни из СВР. Но ничего плохого не будет, решил я, если я слегка опережу парней из СВР.
Ему тупо были нужны деньги, этому Олдричу, я это понял через десять минут беседы обо всём на свете. Так я ещё через пять минут размышлений тупо предложил ему 50 тысяч баксов взамен на сотрудничество, а он поморгал и тут же дал согласие. Деньги я ему на следующий день передал, в коробке из-под тортиков товарной марки «Милки-Вэй», она большая была, коробка эта, так что пять пачек по десять тысяч уместились в самый раз. А он взамен в этот же день передал мне увесистый пакет документов по этой самой пресловутой СОИ. Там в основном организационные моменты были, кто с кем, когда и в какой последовательности работает, но довеском шли аппендиксы с порядковыми номерами от одного до двенадцати, так в аппендиксах шли уже технические подробности.
Я всё это дело переснял на плёнку фотоаппаратом Минольта (его уже к этому времени выпустили), получился объём раз в двадцать меньше. И вот эти-то плёнки и надо было отправить в Москву, а никак не получалось… ну, может на ранчо в пустыне как-то извернусь, подумал я, с попутным койотом перешлю например…
В пятницу вечером мы с Инной и Аллочкой и поехали в Неваду отмечать успешное окончание трудовой недели. Это через горы надо было ведь перебираться, ранчо Чака находилось чуть подальше Лас-Вегаса, почти что рядом со знаменитым Гранд-Каньоном.
– А чего бы нам в Лас-Вегасе не притормозить? – справилась Инна, подкрашивая губы в автомобильном зеркале, – когда ещё такой случай появится… Алла, давай заедем в казино, – предложила она дочери на заднем сиденьем.
– Давай, – покладисто согласилась Алла, – а там игрушки выдадут?
– Сколько хочешь, – пообещала Инна.
– Да я не против, Лас-Вегас значит Лас-Вегас, я думаю, Чак подождёт нас до завтра.
И мы как ехали по федеральной трассе номер 15, так и впились в центр развлекательной столицы Америки, вместо того, чтоб на окружную свернуть. Зарулил не в самую, конечно, крутую Цезарь-палас, и даже не в Венецию (есть такое мнение, что скромнее надо жить), но во вполне себе респектабельную Луксор, ну ту, что с древнеегипетской тематикой. Скромные двести баксов за ночь. Аллу сразу пристроили в игровую комнату, там было столько игрушек и аттракционов, что ей на неделю вперёд хватило бы.
– Теперь я буду изображать из себя Джеймса Бонда, а ты будешь моей подружкой, – предложил я, – тебе кто больше нравится, Барбара Бах, Кароль Буке или Мод Адамс? – перечислил я последних по времени девушек британского шпиона.
– Мне как-то больше запомнилась самая первая его девушка, как её… Урсула Андресс, – ответила Инна.
– Да не вопрос, будешь Урсулой, ну давай примеряй свой лучший наряд и вперёд, к рулеткам, блэк-джекам и игровым автоматам!
Уговаривать её долго не надо было, так что ровно через четверть часа мы уже маршировали парадным строем в чёрную пирамиду рядом со зданием отеля, где и находились искомые развлечения.
– А это что за прожектор наверху? – спросила Инна. – Похожие в войну были, вражеские самолёты обнаруживали в ночном небе.
