– Опять в Анютино были? – спросил я.

– Нет, на этот раз в соседнем районе, Большеболдинском.

– Это где Александр Сергеич написал «Бориса Годунова» что ли?

– Ну не прямо там, но недалеко, километров десять…

– Круто… без дураков круто, всю жизнь хотел съездить туда и всю жизнь не получалось, а тут практически на халяву…

Тут армейский человек Светочки в беседу вступил:

– А правду говорят, что ты с Высоцким на короткой ноге знаком?

– Не так, чтобы на совсем короткой, но знаком, да… что конкретно-то интересует, спрашивай…

Вопросов сразу задали без счёта – и про Марину, и про пьянство, и про Париж, и правда ли, что он сидел, но главный конечно был про знакомство, как сейчас люди с Высоцким знакомятся? Отвечал, как мог:

– Марину Влади видел конечно, и не раз, красивая женщина, по-русски почто свободно говорит, иногда слова только путает… с пьянством Володя завязал вот уже… уже полгода почти не пьет ни грамма (про наркоту незачем вам знать, ребята)… как сумел?… говорят, какую-то волшебную траву ему кто-то подогнал, вот с её помощью и завязал… в Париж он два раза в год ездит, и не только в Париж, а еще и Нью-Йорк, и на Гавайи, и на Мальорку, вот такой он человек… нет, не сидел он ни разу, но в детстве много общался с блатными, отсюда хорошее знание их фольклора… как познакомился?

Тут я и сам задумался, как… а, вспомнил:

– Евстигнеев познакомил, да… вот на тот телефон позвонил, – и я указал на городской телефон, стоявший на полочке, – и сказал, что Володя хочет приехать с концертами и просит помощи, а у меня как раз предвыборная компания была, я и соединил эти два события… а потом как-то само собой подружились.

Витёк ухватился за фамилию Евстигнеева.

– Ты и с ним тоже на короткой ноге?

– Ну да, он же отсюда родом, из Володарского посёлка, как-то в одном ресторане пересеклись.

А Жорик задал давно видимо его мучивший вопрос, кавказский акцент его при этом усилился на пару делений:

– Слушай, познакомишь меня с Высоцким? Я у себя в Кутаиси первым парнем в городе стану…

– Да не вопрос, в следующий приезд Володи и познакомлю… могу даже сфоткать вас вместе.

Заходил разговор и про Китай с Америкой, как же без этого-то.

– Как там жизнь вообще, в Америке? – спросила Света.

– Да нормальная жизнь… я ведь там только в Калифорнии был, ну это где у них Голливуд, там круглый год, говорят, тепло, а в сентябре так и просто жара. Растения разные необычные, много мексиканцев и негров… в аквапарк местный сходил, вот ещё что…

Далее примерно полчаса пришлось описывать в красках, что такое аквапарк и с чем его едят. Заодно пришла в голову глупая мысль, а чего бы нам не соорудить такое в городе Горьком – вот и будет фишка, отличающая нас от соседей, но вовремя вспомнил, что я более не городской руководитель, а в подшефном ТСЖ такое вряд ли возможно, и тяжело вздохнул.

– А Китай… ну что Китай… тяжело там народ живёт, да ещё попали мы как раз внутрь их гражданской войны – но я думаю, что будущее у нашего мира всё-таки за ними, их тупо больше, чем всех остальных народностей и в конце концов они будут диктовать свои условия всем прочим… но до этого конечно дожить ещё надо.

– Включил бы что ли музыку какую, ты ведь, говорят, ещё и музыку какую-то сочиняешь, – это уже Жорик попросил.

– Не какую-то, а популярную, – поправил его я, – многим нравится. Щас включу, танцы давайте устроим что ли.

И я притащил в комнату здоровенный двухкассетник Шарп, купленный как-то по случаю в Берёзке.

– Ух ты, Шарп, – восхитился Алик, – где такие штуки продают?

– В Японии, Алик, продают, в Японии, в Китае пока не продают, но скоро будут.

И я запустил кассету с подборкой своих самых зажигательных песен, под неё мы ещё в Зеленом городе отплясывали на новоселье (да, забыл сказать про эту дачу – её тоже хотели отобрать, но когда посмотрели на купчую с 17-ю тысячами прописью, плюнули и решили не связываться, так что моя она осталась, обкомовская дача-то).

Плясали долго и весело, особенно под «Почём рыба» и «Домового», который в девичестве был Blue. Ирочка из славного города Мурома пыталась меня склеить, но безуспешно – после модельных пропорций и необузданного сексуального темперамента Инны мои глаза других девушек и женщин как-то не замечали.

Разошлись уже в двенадцатом часу ночи – трое у меня остались ночевать, которым совсем на другой край города пилить, остальные посчитали, что сами доберутся как-нибудь. А мы с Инной еще битый час мыли посуду и обменивались мнениями насчёт дальнейшей жизни. Да, Инна-то практически справилась со своим перманентным недержанием речи, не знаю, как у неё это получилось, но рот она теперь открывала только в самых необходимых случаях и почти всегда по делу. Вот и сейчас она выдала мне неожиданный и очень деловой совет:

– Ты же ведь собираешься в председатели ТСЖ идти, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, Инночка, у нас тут на носу общее собрание, старый председатель мышей не ловит и веников не вяжет, так что народ с удовольствием его переизберёт, надеюсь, что меня. А ты к чему это – хочешь, чтоб я тебя в замы взял?

– Да не, совсем не к этому, хотя если возьмёшь, отказываться не буду. Помнишь, к нам должна была переехать киностудия имени Горького?

– Конечно помню, это моя идея была, но исполнения я как-то не отследил – она таки переехала?

– На прошлой неделе окончательно перебралась, недалеко от нас сидят, километр всего по прямой…

– И что дальше?

– А дальше, Серёжа, то, что можно бы было сделать из этого общего собрания и последующих событий в нашем ТСЖ замечательный сериал. Я так скромно предполагаю, что конфликтов, скандалов и дрязг тут будет столько, сколько во всех произведениях Вильяма Шекспира вместе взятых. А зрителям что надо? Именно это – скандалы, интриги и…

– Расследования, – закончил за неё я, – умница, только пусть уж это тогда будет не сериал, а реалити-шоу…

– Ага, можно и так – видела я пару серий «За стеклом», его сейчас повторяю по первому каналу… интересно, но слишком далеко от жизни. А тут все герои прямо из народа будут…

– А под временную студию им можно будет клуб отдать, – начал развивать мысль я, – вот только согласятся ли они? Я ж там никого не знаю, если только через Гальперину попробовать…

– Не парься, Сергуня, – бодро сказала Инна, ставя на подставку последнюю вымытую тарелку, – я когда в Москве жила, мы со Стивеном несколько раз на эту студию ходили и даже кое-чем им помогли, так что руководство я беру на себя.

– Ты не девушка, а чистое золото, – заключил я, целуя её в щёчку, – за это тебе полагается пряничек, я только в душ схожу.

– Пойдём уж вместе, я проконтролирую процесс, – ответила Инна, расстегивая халатик.

– Слушай, мать, – сказал я ей поздно вечером, когда секс уже закончился, а сон ещё не начинался, – а ведь если ты меня кинешь, как эти две предыдущие подруги, то я не знаю, что с собой сделаю… и с тобой тоже.

– Не волнуйся, дорогуша, – лениво ответила она, гладя меня по голове, – я уже, знаешь ли, нагулялась и накидалась, хватит с меня на всю оставшуюся жизнь…

– Так может тогда узаконим наши отношения, а?

– Замуж что ли зовёшь? – от удивления она даже привстала и внимательно поглядела мне в глаза, – так я и думать даже не буду, сразу скажу, что да…

– Замётано, – коротко сказал я, – не сейчас, а вот когда с ТСЖ этим грёбаным разберемся, тогда и узаконим… ты меня ещё по голове погладь, меня никто и никогда так не гладил.

– Да пожалуйста, – и она с готовностью продолжила это занятие. – Ты мне с того первого занятия на стадионе понравился… когда в одном классе учились, я тебя, если честно, не замечала, ну ничем ты не выделялся среди остальных, а тут сразу вот, как увидела, так и втюрилась… а потом поездка эта в Арзамас замечательная была…

– Да, мне твоё бельё в горошек и твои сиськи тоже очень запомнились, особенно, когда ты ими очень увлекательно трясла… бельё ты наконец сменила, а сиськами ещё раз так сделаешь?