Двойняшки до сих пор не разлучались друг с другом больше, чем на пару-тройку часов, так что Аль сомневался, что ректор сможет с этим что-то сделать.

Друзья сначала искренне обрадовались возможности побывали в Такии, а потом дружно утешали чуть не заплакавшего от обиды Франтеха. Тот с горя пообещал найти второй дар и экстренно его пробудить, а еще выучиться на целителя, чтобы от него действительно была польза. Этот год был последним, когда они должны были определиться со специализацией. Лунь давно учился на артефакторике, Шиль не мыслил себя вне боевой магии, специализация Аля была определена его рождением, и только Франтех все еще мучился сомнениями.

Хуже всех восприняла новость о практике Майра. Побледнела, сжала губы, ничего не сказала, но глянула так, что Аль сразу понял — отъезд будет воспринят предательством.

«И слышать ничего не хочу, — категорично замотал головой Кайлес, посмотрел на унылые лица просителей и пояснил отказ: — Несовершеннолетний менталист по правилам должен сопровождаться взрослым менталистом в поездках вне страны. Меня, знаете ли, не прельщает Такия, да и факультет я на кого оставлю? А всем остальным я Майру не доверю. Впрочем, знаю я одного свободного менталиста-пенсионера, но вряд ли вы будете в восторге от его сопровождения…»

Аль только вздохнул в ответ. Деда Майры он побаивался и совершенно не горел желанием видеть его рядом. Майра так и слышать о нем не желала. Да и король вряд ли разрешит их встречу даже после стольких лет запрета.

— Не переживай, — попытался Аль утешить девочку, — станем взрослыми, обещаю, съездим в Такию вдвоем.

Майра лишь пренебрежительно мотнула челкой — ее не устраивала отсрочка — и удалилась переживать отказ.

Корабль снялся с якоря с утренним отливом. Аль растер лицо ладонями, прогоняя сонливость. Позади были ранний подъем, сборы, суматоха со сдачей экзаменов — ректор пошел на встречу и разрешил сдать их раньше срока, а еще куча мелких дел, которые требовалось доделать до отъезда. Одни только осмотры целителей «Помните, ваше высочество, о рисках прибытия в Такию» заняли уйму времени.

И вот он здесь. На палубе. Вдыхает запахи моря, водорослей, свежей рыбы — слева стояло рыболовецкое судно — щекочущие нос ароматы — рядом разгружали тюки со специями, слушает шум не засыпающего никогда порта, крики носящихся над головой морских птиц и улыбается.

Ветер захлопал поднятыми парусами. Палуба ожила громкими командами. Заняли свое место маги воды и воздуха, и отпущенный на свободу корабль крылатой птицей заскользил по воде, покидая порт.

Аль глубоко вздохнул, ощущая внутри щекочущее чувство радости. Об ответственности он подумает после. Сейчас ему хотелось насладиться дорогой, почувствовать манящее дуновение ветра странствий.

— Ваше высочество, прохладного вам утра.

Аль с сожалением отвел взгляд от кипящей пены, расходящейся от носа разрезающего воду корабля. Повернулся к капитану, едва заметно склонил голову:

— Господин капитан, и вам.

Мужчина был высок, загорел и напоминал Алю высушенную на солнце рыбешку. Виной тому были белые, выгоревшие на солнце волосы, просоленная, задубевшая на ветрах кожа лица и худощавое телосложение.

Капитан нервно поправил китель. Огладил волосы. Надел фуражку. Откашлялся. Аль терпеливо ждал. В академии давно привыкли к принцам, которые регулярно оказывались в числе курсантов. Да и не принято было там кичиться титулами. Какое почитание, когда за провинность можно было отправиться носить ведра с отходами? Да и король требовал равного отношения к своим отпрыскам, говоря, что принцы успеют еще вкусить отравленного вкуса власти. Пусть в детстве и юношестве побудут обычными людьми.

Но академия осталась позади. И Аль читал во взгляде капитана законные опасения о высоком статусе пассажира.

— Ваше высочество, плавание по расчетам займет пять дней. Мы пересечем четыре зоны нестабильности, прошу на это время воздержаться от использования магии. Вы не пропустите их — корабельный колокол будет отбивать каждые полчаса.

Аль был в курсе — Второй нашел время подробно рассказать о плавании младшему, завершив ожидаемым: «Не посрами огонь семьи, мелкий». Аль, правда, не совсем понимал, как названия узлов, которыми крепили паруса или «битье силы», как здесь называли оповещение о зоне нестабильности, помогут ему в пути. А вот рассказ о Такии попытался запомнить во всех подробностях.

— Скажите, господин капитан, а почему вы назвали судно «Покоритель огня»? — задал Аль мучавший его вопрос.

Оказалось, что одного вопроса было достаточно, чтобы мужчина забыл о своих опасениях, и Аль удостоился рассказа о боевом прошлом корабле.

«В Шахтае дело было. Порт подожгли, еще и магическим огнем, а из Асмаса мы одни на якоре стояли. Сами понимаете, пришлось помогать. Еле огонь под контроль взяли. Местные нам это название и дали».

Аль подумал, что Третий не зря выбрал для путешествия именно это судно и совершенно другим взглядом посмотрел на капитана.

— Для меня честь находиться на вашем корабле, — искренне произнес он.

Неприятности начались на второй день, когда они вошли в первую зону нестабильности, и колокол сухим и чистым звуком каждые полчаса напоминал об осторожности.

Прогуливаясь по палубе, Аль запнулся о разговор двух матросов:

— Иду по коридору, значит. Слышу… шорох странный. Точно хрустит чем-то. Думаю: во, зараза! Ведь перед выходом все вычистили, чтоб принцу ни одна тварь на лицо во сне не свалилась, как помните тому купцу? Еле откачали. Ну я кинулся к тому углу. Чтоб зашибить, значит. А там — никого. Только крошки на полу.

Аля заметили, разговор как отрезало, и он вынужден был отправиться куда шел — на капитанский мостик.

По пути перехватил командира безмолвных с вопросом, не видел ли тот ничего подозрительного.

— Вы о призраке, ваше высочество? — ухмыльнулся тот и махнул рукой: — Не обращайте внимания. Обычные байки скучающих матросов. Вы еще про глубинную нечисть не слышали или про духов ветра, которые любят рвать паруса, играя в них.

Аль поверил объяснению, но тень сомнения осталась. Призраки не хрустят, раскидывая крошки.

Собственно, эти сомнения и выгнали его вечером из каюты. Аль заглянул краем глаза в кают-компанию, где играли в огне-подкидыша. Один игрок зажигал на каменной доске огонек, второй должен был успеть его прихлопнуть, пока тот не добрался до выстроенных на доске фигур. Аль и сам любил играть в такое.

Он вышел на палубу, остановился, любуясь звездами, наполнявшими бездонное чернильное небо переливчатым блеском. Глянул на море. Легкий ветерок гулял над водой. Едва заметные в темноте барашки лениво перекатывались мимо корабля. Было спокойно, свежо и так мирно, что Аль повременил с делами. Мерцающие в небе точки настраивали на романтический лад.

Внезапно свечение в воде привлекло его внимание. Он наклонился над бортом. Внизу, в толще вод рядом с бортом, скользила полупрозрачная светящаяся фигура, напоминающая формой бревно.

Аль нахмурился. Он не мог припомнить такого обитателя моря. Тем временем бревно поднялось выше к поверхности, и Аль разглядел тонкие жгуты вокруг верхней части бревна, а потом оно повернулось — и он с криком отшатнулся. Бревно имело человеческое лицо.

Аль замер в паре метров от края палубы, успокаивая зашедшееся в страхе сердце. Посмотрел на воду со злым неодобрением — море не казалось больше мирным. Он даже огня настолько не боялся, а тут…

От неожиданности, — успокоил себя, но искать взглядом бревно больше не стал, отправившись на камбуз.

Коридор встретил сонной тишиной. Аль остановился, прислушался.

— Сколько ты можешь есть⁈ — тихий, с трудом различимый из-за закрытой двери шепот звенел от едва сдерживаемой ярости. — Все запасы сожрал. Теперь сюда пришел. А если пропажу заметят?