— М–м–м, мне пора, — извиняюще улыбнулась, пытаясь найти твердость в ногах, дабы не заплетаться при каждом шаге.

— Я помогу, — решительно заявил Фильярг, подхватывая на руки.

Его величество ждал их на верхней палубе. Они прошли мимо расступившихся безмолвных, поднялись по ступеням, и муж поставил Юлю на ноги.

Мысль «Как я выгляжу⁈» Юля отогнала. Какая разница, собственно, с какой внешностью портить отношения с королем?

Тот стоял спиной к ним, всматриваясь в горизонт, точно искал там ответа на свои вопросы.

— Кресло ей принесите, — скомандовал он, не поворачиваясь, и за спиной послышался торопливый стук шагов — кто-то из безмолвных рванул выполнять приказ короля.

Н–да, не так просто иметь державного родственника. С одной стороны, он отец ее мужа. Свекр. Плюс отец Совенка. Тут вообще сложная арифметика. С другой — безоговорочная, между прочим, власть в стране. Диктат. И куда она со своим либерализмом и реформами⁈

Кресло принесли, еще и помогли сесть, и пиджак заботливо поправили. Фильярг поцеловал в макушку, прошептав, что он всегда на ее стороне. Трогательно.

И оставил одну наедине с огнедышащим драко… королем.

— Готова? — сурово вопросили от борта.

Знать бы еще к чему, — с тоской подумала Юля.

— Будет больно, — предупредил король, опираясь на поручни по обе стороны от застывшей испуганной мышкой Юли.

Та хотела было спросить — почему, но вокруг полыхнуло ослепительное пламя, рвануло к ней, искрами пробираясь под кожу. Вопль боли потонул в реве огня.

— Ну вот и все, вот и хорошо, вот и умница.

Первое осознание — она сидит на коленях. Второе — это его величество. Он же и гладит по голове, успокаивая точно ребенка. Третье — пьянству бой, в том смысле, что она трезва как стеклышко. Возмутительно трезва. А где допинг для храбрости?

— Кхм, — смущенно кашлянула, давая понять, что пришла в себя.

Его величество поставил ее перед собой, встал, заглядывая в глаза и проверяя результат своего лечения.

— А мне сказали, что снять такое невозможно и держится оно три дня, — оповестила его Юля.

— Лечилка у говорунов не доросла, — хмыкнул Рельгар, оставаясь доволен результатом, — а вот про три дня не соврали, но ты мне трезвая нужна для разговора.

Ну да… С пьяного какой спрос? А с пьяной женщины тем более.

— Удалось договориться с калкалосами? — вопросы сами рождались в Юлиной голове, выстраивая баррикаду между ней и угрызениями протрезвевшей совести.

Рельгар помрачнел, отстранился, потом, спохватившись, сунул ей в руки высокий бокал, в котором нежно розовела незнакомая жидкость.

За время лечения на верхней палубе появились столик, две удобных кресла, на одном из которых лежал широкий плед. В него Юля и завернулась, удобно устраиваясь в кресле и отпивая что-то тонизирующее. И ничего, что рука слегка дрожала, а тело настоятельно требовало исчезнуть или потеряться, короче быть подальше отсюда. Главное: жива, трезва и готова к диалогу.

— Гнезда с детенышами не та информация, которой принято делиться даже с ближайшими соседями, — начал разговор его величество, — от нас потребовали определенных гарантий, ну и помощи с Лифганой. Калкалосы зашли в тупик. Они пытались решить конфликт силой — наказать виновных, но как это сделать, если в той или иной степени виновато все управление страной? Да и граждане поддерживают политику магического превосходства. Кого-то калкалосы, конечно, достали, но верхушка не так глупа, чтобы подставляться. Так что я обещал заключить с ними военный союз, и наши проблемы теперь обоюдны.

Юля виновато вздохнула. Ну вот… Подставила.

— Не переживай, — отмахнулся Рельгар, — мы все равно бы схлестнулись с Лифганой. Нам не простили бы открытие своего факультета менталистики и переманивание студентов. Калкалосы подарили нам время. Да и не требуют они от нас прямого объявления войны. Попробуем обойтись хитростью и малой силой.

Юля вскинула брови: Асмас и хитрость? Что-то новенькое. Времена меняются. Впрочем, против Лифганы стоит действовать ее же оружием.

— Меня сейчас больше волнует та игра, которую затеял огонь. Я правильно понял, речь пойдет о Шестом?

Юля удрученно кивнула, ее эта игра заставляла стискивать зубы и ругаться. Совенок имеет право на свое решение! Но кто-то считает иначе.

— Он его выбрал, — сказала просто.

Его величество прошипел что-то нелицеприятное. Вскочил с кресла, зашагал по палубе.

— Ему всего лишь двадцать шесть! — рявкнул Рельгар так, словно огонь был рядом. Юля вздрогнула, вцепилась в плед, заворачиваясь плотнее.

— Когда он выбрал меня, — выдохнул устало король, падая обратно в кресло, — до ритуала оставалось два года. И эти два года сплошных испытаний, дурацких проверок, похищений, пьянок — «Настоящий король должен уметь перепить любого подданного», идиотских заданий… Я в жизни так не радовался дню ритуала, потому что он означал, что от меня отстанут. Но я был взрослым, женатым и с опытом управления тэоратом. И то я едва выдержал!

От таких слов Юле захотелось взвыть! Вот же… сволочь огненная. Если он так над Совенком издеваться будет, еще и спаивать… Удумал — делать из короля пьяницу.

— От тебя он желал полного содействия?

А что тут отвечать? Естественно, желал.

— Никаких клятв или обещаний я ему не давала, — угрюмо заявила Юля, вдруг осознав причину гнева стихии и возвращенное ей опьянение. Точно! Она забыла дать огню клятву, что отныне и навеки целиком на его стороне и способствует воплощению плана по воцарению Совенка.

— Ах вот почему тебя вернули в таком состоянии, — ухмыльнулся король.

Тут она даже оправдываться не будет.

— Уважаю, — похвалил Рельгар, — помнится, мне даже такого не удавалось.

И Юля ощутила гордость за себя любимую.

— Я не могу оградить тебя от общения с огнем, — тихо заметил Рельгар, — как ассара ты имеешь безусловное влияние на Альгара, потому сначала он будет пытаться действовать через тебя.

То есть запасаемся средствами от похмелья — магия магией, а химию никто не отменял, аргументами по воспитанию лидера и морем любви. Ненавидеть часть себя — а огонь живет и внутри нее — такое себе занятие.

— Есть еще кое–что, — проговорила Юля, содрогаясь от возможной реакции правителя, — огонь пробует создать новый артефакт. Вариант того, что сделал ваш предок и который, уничтожил дворец Второго тэората.

Лицо его величества изумленно вытянулось, глаза округлились.

— Проект еще сырой, — заторопилась с объяснениями Юля, боясь, что ее речь прервут приказом отправиться на рудники, — но Драго считает его вполне реализуемым.

Рельгар посмотрел озадаченно, моргнул, переваривая, и вдруг протянул руку, отобрал у нее бокал и осушил залпом.

— Неожиданно, — проговорил он хрипло, — обычно он не вмешивается в подобные дела. Это ты уговорила? Из-за Альгара, да? Всегда знал, что ты ненавидишь традицию восьми жен.

— Мы торговались, — честно призналась Юля, — это было моим условием.

— Опасная ты женщина, ассара, — задумчиво проговорил король, — и знаешь, теперь я за тебя спокоен. Ты с ним справишься.

— Если не сопьюсь, — проворчала Юля, ощущая, как отлегло от сердца, а на душе стало легко.

Глава 10

— Ты знаешь кто⁈ — кулачок Майры стукнул в плечо, и Аль поймал худенькое девичье тело в объятия, прижал крепко, ощущая внутри блаженство — держать мелкую в объятиях с каждым днем становилось все приятнее и приятнее.

— Мы так за тебя перепугались! — Майра рассерженно сопела ему в грудь. — Я чуть не умерла, когда ты исчез из пещеры!

— И бросилась проверять, — сдал мелкую Шиль, сурово хмуря брови. Сопение приобрело вызывающую тональность: — Ты бы видел, как она топила ульхов! Капитан Ацтаки аж дар речи потерял. Он даже не думал, что такое возможно.