Учитывая же тот факт, что почти всё содержимое рационов было тщательно высушено, и даже брикеты с мясом, по вкусу напоминавшие тушёнку, перед употреблением следовало либо размочить в кипятке, либо вообще бросить как есть в готовящуюся кашу, после чего её уже можно было не солить, Дениса, естественно, разобрала жажда. Так что и последняя бутылка с водой быстро показала своё дно.

Вот и лежал теперь парень в своём ящике, с одной стороны сытый, с успокоившимся животом, а с другой – пребывающий в отнюдь не весёлых мыслях. Как о своём настоящем, так и о будущем. Хоть полный желудок и начал давить на глаза, вновь появившиеся фантомные боли в пятой точке быстро напомнили обо всех косяках, за которые мальчика непременно ждёт суровое наказание, что, в свою очередь, запустило активный мыслительный процесс, в ходе которого Денису только и оставалось, что лежать на ноющем боку и жалеть себя.

Мало того что совсем недавно в его голове кто-то знатно покопался. Кстати, виновника так и не нашли, но, учитывая, что почти перед самым началом испытаний на Новгород ушёл небольшой караван, собранный по приказу бывшего хёльмгарёрского старейшины, этому никто и не удивился. Однако, в первую очередь, мальчика откровенно бесило, что его так легко обманули, после чего тупо использовали в своих интересах. А хуже всего то, что его заставили показать себя идиотом перед единственным живым близким родственником! Да тем более таким крутым!

Молодой Бажов завистливо вздохнул, вспоминая церемонию признания белобрысого князем над всеми Бажовыми, и в который раз уже представил себя на месте Антона. Вот двери в древний ритуальный зал распечатываются сами собой, и огромная толпа народа, почти все жители Тайного посада, полноводной рекой втекает в громадную естественную пещеру, расположенную прямо за залом собраний. Возбуждённые и счастливые, они, суетясь, рассаживаются на вырубленные прямо в камне скамьи, в то время как Совет Старейшин занимает свои места на камнях, полукругом расставленных перед большим грубым троном, высеченным прямо в огромной глыбе.

Один за другим зажигаются факелы, и вот становится видно, что это не просто глыба, а самый настоящий сталагмит, которому к тому же кто-то придал форму огромной женщины. Ну как женщины – самой настоящей страшенной бабищи, но от того, как её жуткое каменное лицо взирало на собравшихся перед ней людей, пробирало до костей!

Зиновий Семёнович, помнится, произносил долгую и нудную речь, но Денис и тогда его не особо слушал, а сколько ни фантазировал на эту тему, всегда пропускал весь скучный церемониал, вплоть до того момента, когда, взревев, пламя факелов и жаровен во всей пещере вдруг окрашивалось в зелёный цвет. И тогда из темноты за сталагмитом, сквозь которую не видели даже глаза Бажовых, из глубины пещер выходил он, Денис, облачённый в боевые доспехи предков, и толпа зеленоглазых буквально взрывалась приветственными возгласами и овациями.

Широко улыбнувшись своим фантазиям, мальчик буквально купался в воображаемом ликовании родичей и вместо Антона садился на трон, а возле него вставала фиолетовоглазая красивая девушка, и тогда все старейшины по одному приносили ему клятву верности. И всё это было так круто, так величественно и торжественно, что он вновь и вновь прокручивал этот момент в своих мыслях. К сожалению, парню только и оставалось, что фантазировать. Ведь подгорный Малахитовый Трон был уже занят, да и случись что с его родственником, претендентов на место было и без безызвестного сироты более чем достаточно!

А вообще, и мальчик был вынужден это признать, Антон Бажов смотрелся на церемонии признания так естественно и уверенно, как он, Денис Бажов, никогда не смог бы! Тем более… после того, как старейшины признали белобрысого князем над всеми зеленоглазыми, тут произнёс ответную речь и даже повторить её у Дениса не получалось. А он пытался. Дома перед большим маминым зеркалом, даже тот небольшой кусочек, который запомнил, мальчик то мямлил и запинался через каждое слово, то ему вдруг словно память отшибало, и он тупо пялился на себя, мучительно краснея, а когда его случайно застала за этим делом тётка Лера, соседка, помогавшая ему после смерти родительницы вести хозяйство, да и вообще не зарасти грязью, он от стыда чуть в обморок не грохнулся. Как уж тут поверить в свою способность так уверенно говорить перед всеми жителями Тайного посада?

От подобных мыслей Денис вдруг как-то совсем расстроился, хотя ещё секунду назад наслаждался своими фантазиями. И не то, чтобы ему прямо вот кровь из носу хотелось стать именно главой всего клана… просто. Ну… просто его жизнь – фигня! Ибо одним достаётся всё: и крутость, и наследство, и Малахитовый Трон… а ему тяжёлая судьба сироты и ящик с сухпайками, в котором он и помрёт. И никто о нём не вспомнит. Пока по запаху не найдут!

Хлюпнув носом, мальчик тихо заплакал, наверное, впервые со дня смерти матери. Это было так несправедливо! Вот чем он хуже этого Антона? Тем, что моложе? Или просто так на роду написано? Наверное, последнее, ведь именно такой была вся его жизнь, с тех самых пор, как из жизни ушёл последний близкий ему человек!

Захлёбываясь беззвучным плачем и перебирая в голове всё, что происходило с ним с того самого дня, когда Зиновий Семёнович пришёл вечером к нему домой и сказал, что мамка никогда уже не вернётся, Денис видел сплошной негатив. Он, казалось, прилагал все усилия, чтобы стать лучшим чародеем, однако, что бы он ни делал, всё шло наперекосяк! А школе из если не отличника, то твёрдого хорошиста, он за какой-то год превратился в двоечника и стал чуть ли не главным скоморохом среди всех учеников. У него были друзья, хорошие, как казалось! Но он давно уже понял, что Путята, которая ему действительно нравилась, была в их компании только из-за Юры, в которого влюблена. А Юра… ну, на фоне взбалмошного и опрометчивого Дениса он всегда смотрелся чуть ли не идеальным будущим чародеем.

Погрязнув в этих тёмных мыслях, где даже любая помощь и хорошее отношение обитателей Тайного посада, обличались в уродливую маску подачек и скрытых насмешек, мальчик пригрелся, и наконец его окончательно сморило. Так что он даже не почувствовал, как через пару часов повозка остановилась. Не услышал он и того, как с ящика снимали другую тару. Зато, когда крышка его убежища резко открылась, а сильная мужская рука больно схватила мальчика прямо за ухо, резко потянув вверх, Денис, вырванный из сладкого сна, в котором он уже стал главой клана и вновь жил вместе с мамой, аж заверещал от испуга и только чудом не испачкал себя.

– Крысы в припасах, говоришь… – громко хмыкнул знакомый голос. – Так вот твоя крыса Дмитрий. Большая такая… Жирная!

– А-а-а-а-а! Ухо-ухо-ухо! – завопил мальчик, с трудом спросонья осознавая, что происходит и что его поймали. – Дядька Андрей, отпусти! Оторвёшь!

– Ну уж нет! Щас я тебя…

– Денис? – знакомый голос подруги заставил парня окончательно проснуться и даже забыть про ухо, которое крепко сжимали мужские пальцы.

– Ки… Э-э-э… как там сейчас тебя, Путята?

– Теперь – только Путята, – фыркнула девочка. – В конце концов Путята – это звучит гордо! А в Москве мне не нужны будут все эти глупые имена, чтобы быть не такой, как все!

– Так! – рявкнул на детей старший Бажов, слегка сильнее скрутив ухо пойманного парня, заставив того вспомнить о своём положении. – Ты, девочка, вроде бы мясо к кострам несла – так вот и неси дальше. А я щас этого паршивца.

– Да-да. Я сейчас, – тут же засуетилась Путята, стрельнув в Дениса извиняющимся взглядом, и затараторила: – Юра тоже здесь. А мы искали, искали тебя по всему посаду, чтобы с собой позвать, но так и не нашли! Вот. А… Я побежала!

– С собой… – в шоке пробормотал Денис, но тут ему вновь выкрутили ухо, и он заголосил: – Ай-яй-яй! Дядька Андрей! Оторвёте ж!

– Я тебе не только ухи оборву! – пригрозил мужчина, окончательно вытаскивая мальчика из ящика, а затем, видя, что стоять ребёнок не может, подхватив, забросил Дениса себе на плечо. – Я тебя ещё выпорю, так что неделю, нет, месяц сидеть не сможешь! Лилип недоделанный! Мы его по приказу самого князя, полдня по всему посаду ищем. А он здесь, понимаешь, спрятался! Продукты переводит!