Понятно. Приручает Астарота.

Я усмехнулся.

— Никто из нас не выехал из мамки гениальным музыкантом, — хохотнул я. — Даже обсосам нужна сцена, чтобы расти над собой.

— Мог бы хоть с нами обсудить… — недовольно пробурчал Астарот.

— Сань, если ты кого-то конкретного не желаешь видеть на концерте, скажи, и мы его не пустим, — подмигнул я. — Просто так, ничего не обосновывая и не делая вид, что у нас строгое и компетентное жюри.

— Интересное дело… — задумчиво протянул Астарот. — И как ты это… Гмм… Представишь?

— Так и скажу, — я пожал плечами. — «Чуваки, вы нам не нравитесь, поэтому шагайте на хрен и никуда не сворачивайте». Так что валяй, жги. Есть у тебя с кем-то счеты? Ткни пальцем, и мы их выгоним на мороз.

— Да нет, я… Ничего такого, — сдал назад Астарот.

— Ну вот и ладушки, — усмехнулся я и подмигнул Бельфегору. Надя что-то прошептала на ухо Астароту. Глаза у него заблестели.

«Джунгли-хой» закончили подготовку и начали играть. По названию казалось, что они должны быть какими-то панками. По музыке… Да не, не так уж и плохо. Пошловатый сельский рок, явные последователи Юры Хоя и группы «Сектор Газа». Но материться стесняются.

— А ты серьезно сказал насчет выгнать любую группу? — спросил меня Бельфегор в самое ухо.

— Конечно, — кивнул я.

— Но это же как-то… Несправедливо, разве нет? — он почесал кончик носа и посмотрел на Лариску. Которая радостно приплясывала под музыку и хлопала в такт.

— Разве? — хмыкнул я и прищурился. — Борь, да все просто. Вот скажи, тебе будет комфортно на сейшне, где будет какой-нибудь хмырь, который тебя… Ну, скажем, в школе обижал. И вообще мудак. А?

— Ну… Нет, — помотал головой Бельфегор. — А при чем тут это?

— Эммм… — задумался я. — Не, аналогия неверна, и вообще зря я в эту степь. Все просто. Вы для меня важнее всех других-прочих. Не лучше, талантливее или, там, успешнее. А именно важнее. И раз уж я тут распоряжаюсь, то почему бы не воспользоваться служебным положением? А что, надо кого-то выгнать?

— Нет-нет, — помотал головой Бельфегор. — Просто странно. Ты так легко об этом говоришь.

— А правду говорить вообще легко и приятно, — подмигнул я. Вообще я из всего этого прослушивания хотел сделать своеобразный эксперимент. Лично для себя, что ли.

Пока что образцом в проведении музыкальных мероприятий для меня был только рок-клуб. С программой, списками и зубодробительной какой-то бюрократией. Там правила обращения в концертный отдел были такие, что у меня зубы ныть начинали каждый раз, когда я про них вспоминал. Мне было не очень понятно, для чего все эти искусственные сложности. Но сходу отметать их все мне не хотелось.

Вернее даже не так. Мне хотелось выкинуть всю эту бумажную волокиту в мусорку, но я не был на все сто уверен, что это что-то совсем бесполезное. Вот мне и захотелось проверить, возможно ли мероприятие в условиях антибюрократического хаоса. Максимально импровизированное. Хотелось посмотреть, забуксует ли оно. И когда.

Я даже записывать никого не стал. Просто периодически выскакивал на сцену, и призывал следующих выступающих. Пару раз еще пришлось призывать на помощь «приниматель решений» вроде монетки или длинных-коротких спичек. Часть групп вообще самостоятельно порешала, кто за кем будет выходить.

Аппарат пока держался, хотя акустика в овощехранилище была… Такая себе. Зато народу сюда влезет много, даже пока затрудняюсь с возможным количеством билетов. Сейчас тут тусила примерно сотня человек, и приземистый зал выглядел почти пустым. Если набить его под завязку, то…

— Велиал, какие планы после вот этого? — ко мне деловито подошел Макс Шутихин.

— Скучные, — пожал плечами я. — Думал пойти домой и лечь спать, а то мне утром вставать в такое время, когда не все еще ложаться. Или это был не вопрос, а предложение?

— Ага, предложение, — кивнул Шутихин-младший. — Но если ты не можешь…

— Не-не-не, ты давай озвучивай тогда! — засмеялся я. — Отосплюсь потом когда-нибудь.

— У меня предки свалили на Новый год из Новокиневска, — сказал Макс. — Может, возьмешь своих ребят, и ко мне? Пива попьем, видик посмотрим…

— В студии у твоего отца? — уточнил я.

— Нет-нет, отец категорически туда никого без себя не пускает, — замахал руками Макс. — Дома у нас. На Комсомольском.

— Звучит как отличный план, заметано! — я хлопнул его по плечу.

— Только по-тихому посидим, ладно? — Макс глянул на меня искоса. — У меня соседи такие, знаешь…

— Понимаю, — кивнул я. — Значит активно не бухаем.

Я подмигнул Максу и снова двинул к сцене. А то там возникла какая-то заминка, нужно было разрулить.

«Хорошо, что новокиневские панки такие „плюшевые“„, — думал я, закрывая овощехранилище на замок. — 'Будь здесь каноничные последователи 'Секс-Пистолз“, так легко освободить помещение после того, как все на сцене отыграли, у меня бы не получилось».

Пара патлатых компашек, которых я выставил последними, все еще тусовались неподалеку, обсуждая животрепещущие планы, типа, где сейчас взять еще выпивки и куда пойти продолжать банкет. Но вопрос с секьюрити надо бы с Колямбой при случае обсудить. Чем выше концентрация народа, тем больше хаоса. А чем больше хаоса, тем сложнее его остановить в одиночку простым трепом со сцены. Потребуется некоторое количество парней с хмурыми лицами, которые этому самому трепу в микрофон придадут дополнительный вес. В принципе, Колямба в дальнейшем планирует устроить из этого места тусич не менее хаотичный, значит охрана ему так или иначе потребуется.

Но в целом я был доволен экспериментом. Концерт, который таковым даже не планировался, получился вполне задорным, а все эти разруливания очередности придали ему какой-то драйв и стильность. Но вот когда сюда в комплекте с музыкантами набьется еще и толпа зрителей и притащит с собой многозначительно позвякивающие сумки, все станет чуточку сложнее. Но бюрократией этот вопрос все равно не решается, так что пока что прикол с регистрацией и прочими бумажными танцами я все еще считал не особо нужной. Во всяком случае, пока есть музыканты, которые не умеют считать чужие деньги и готовы играть за «спасибо».

— Ну что, потопали? — сказал я, подходя к своим, скучковавшимся вокруг Макса, который излагал всем правила сегодняшней вечеринки. Громко не шуметь, пить умеренно, смотреть видик, у него как раз есть какие-то интересные кассеты, недавно отец приволок, громко не орать, курить строго на кухне. Кроме, собственно, «ангелочков», к Максу собрались еще Надя, хотя она же теперь тоже из наших, пока еще не привык, Жан с Ириной, моя сеструха и Ева. Даже Кирилл в кои-то веки решил принять участие в немузыкальной части нашей творческой жизни.

Забавно так. Наш самый тихий из музыкантов потихоньку менялся. Несмотря на то, что волосы он все так же носил короткие, ботаном он смотрелся чуть меньше. Что-то в лице что ли поменялось? Или я его узнал получше и стал воспринимать по-другому… Не как восторженного поклонника, заглядывающего в рот Астароту, а как вполне талантливого автора и профессионального музыканта. Чуть ли не самого профессионального из всей компашки «ангелочков». Хотя, надо признать, Бельфегор и Бегемот тоже были неплохи. Особенно Бельфегор. Субтильный рыжий пацан, похожий на девчонку, отлично разбирался в звуковой аппаратуре. Черт знает, может потому что у него детство прошло в театре…

Дом Макса вполне предсказуемо оказался одним из «сливочников» рядом с драмтеатром. Примечательных элиток времен Советского Союза в Новокиневске было несколько. Сталинку на Социалистическом, где весь первый этаж занимал художественный салон, похожий скорее на картинную галерею, назывался в народе «домом художников». Он был не самым роскошным, просто неплохим. Дом с башней напротив фонтана на площади Советов был вотчиной профессоров и заслуженных врачей. И третий, вот этот самый, возле театра драмы, спрятанный за крепостной стеной нескольких ничем не примечательных хрущевок, был самым роскошным из всех. И занимали его, как несложно догадаться, всякие толстые чины из партийной элиты. Хм, интересно. Значит мама у нашего Шутихина-младшего тоже не так уж и проста. Вряд ли первые лица города и области просто так, от любви к искусству решили приютить в своих владениях Шутихина-старшего. Который вообще больше производил впечатление тусовщика, чем действительно обласканного разными наградами деятеля изобразительного искусства. Теперь понятно, как ему досталась его роскошная студия…