Annotation- Прежде чем мы начнем, - сказал гид, - я хочу напомнить всем, что это экскурсия по местам, где водятся привидения. В этих краях к привидениям относятся очень серьезно. Возможно, вы так к ним не относитесь. Возможно, вы считаете такие вещи, как привидения, духи, фантомы и призраки, детской чепухой… порождением дурных снов, чрезмерно активным воображением или слишком большим количеством выпитого коктейля.

«Пруденс» Ричард Лаймон

- Прежде чем мы начнем, - сказал гид, - я хочу напомнить всем, что это экскурсия по местам, где водятся привидения. В этих краях к привидениям относятся очень серьезно. Возможно, вы так к ним не относитесь. Возможно, вы считаете такие вещи, как привидения, духи, фантомы и призраки, детской чепухой… порождением дурных снов, чрезмерно активным воображением или слишком большим количеством выпитого коктейля.

Казалось, он обращался в первую очередь к Джанет. Хотя его глаза блуждали по группе, они постоянно возвращались к ней, словно привлеченные ее красотой или ее платьем.

Его звали Адриан. Он был одет во все белое: спортивный пиджак, водолазку, слаксы и топсайдеры. Его волосы и тонкие усики выглядели обесцвеченными. Похоже, он был в очень хорошей форме для мужчины его возраста ‒ около пятидесяти, предположила Джанет. У него была причудливая, веселая манера поведения, а говорил он с томной интонацией, которая напомнила Джанет Бланш Дюбуа.

Сначала она приняла его за гея.

Теперь она сомневалась в этом; казалось, он не мог оторвать от нее глаз.

И он был не единственным.

Это вроде экскурсия по местам обитания привидений, - подумала она, а не «Давайте поглазеем на Джанет».

- Впрочем, - продолжал Адриан, - я время от времени замечаю, как даже самые стойкие неверующие бледнеют и дрожат во время наших экскурсий. Именно поэтому я вас и предупреждаю. Если кто-то страдает от различных нервных расстройств или сердечных заболеваний, дважды подумайте, прежде чем отправиться на эту увлекательную экскурсию. Я также призываю всех, кто в настоящее время с ребенком, отказаться.

Адриан медленно повернулся, осмотрел группу и слегка улыбнулся.

На мгновение Джанет подумала, что он хочет удостовериться, что в его группе «только для взрослых» нет детей. Затем она поняла, что «с ребенком» ‒ это эвфемизм для обозначения беременности.

Он поочередно смотрел на женщин, а те качали головами. Когда подошла очередь Джанет, она едва заметно покачала головой, как и остальные. Она покраснела, но была уверена, что это останется незамеченным в темноте парка.

Адриан перевел взгляд на следующую женщину.

Джефф подтолкнул Джанет локтем. - Может, тебе лучше признаться, - прошептал он.

- А если он серьезно?

- Да он просто прикалывается. Ему все равно.

- Может, и так. Хочешь, чтобы нас отсюда выперли?

Джефф вздрогнул, как будто ему было больно от такой возможности, и Джанет улыбнулась.

- Приступаем! - провозгласил Адриан. Он попятился назад, засунув руки в карманы своего белого спортивного пиджака. Хотя его костюм придавал ему ауру южного джентльмена, он выглядел так, словно промерз до костей.

Разве он не знает, что надо было надеть что-нибудь теплое? - задалась вопросом Джанет. Он ведь делает это каждую ночь, так ведь? И даже если он новичок в этом деле, снег ведь должен был ему подсказать?

Парень ведет экскурсию по местам обитания призраков ‒ может, ему нравится дрожать от холода.

Джанет и сама замерзла, но у нее было оправдание. Ужин в отеле «Колониал Инн» занял больше времени, чем предполагалось, не оставив времени на возвращение в номер и смену одежды. Поэтому им и пришлось прийти в таком виде: Джефф в костюме и галстуке, Джанет в своем самом дорогом, элегантном и откровенном платье. Мало того, что материал был настолько тонким, что ледяной ветерок, казалось, продувал его насквозь, так платье еще и было открытым сзади и спереди, а внизу был разрез с левой стороны до самого бедра. Если бы не вязаная шаль, она бы вообще не решилась на эту экскурсию. Шаль почти ничего не прикрывала, но помогала.

Пока группа пробиралась через парк, Джанет отметила, что никто не вырядился в костюм или вечернее платье. Более того, она была единственной женщиной в длинном платье. Почти все остальные были одеты в джинсы или вельветовые брюки, за исключением молодого человека и женщины, которые решили пойти на экскурсию в шортах. В шортах и футболках.

Что это с ними?

Они выглядели как спортсмены. С сильными, загорелыми ногами и руками.

Должно быть, чокнутые.

Надо сказать, - подумала она, - что на них больше одежды, чем на мне. Хотя на всех остальных было больше одежды, чем на Джанет, на большинстве были легкие куртки, либо футболки. Только пожилая пара, возможно, лет шестидесяти, была закутана в тяжелые пальто.

Везучие ублюдки, - подумала она.

Это не везение, это предусмотрительность.

У них с Джеффом были хорошие, теплые парки в номере отеля. Но одев парку в «Колониал Инн» будешь выглядеть полными придурком. А для поездки на такси в ресторан парки не нужны.

Ну что ж, - подумала она. От меня не убудет, если я померзну полтора часа. И я буду не единственной.

Только двое одеты нормально. А сколько нас всего?

Джанет посчитала головы.

Тринадцать, включая гида.

Она улыбнулась. Подтолкнув Джеффа, она тихо сказала: - Нас тринадцать.

- Очень подходяще для такой экскурсии.

- Думаешь, Адриан заметил?

Джефф покачал головой. - Сильно сомневаюсь. Не думаю, что он смотрел на кого-то, кроме тебя.

Не напоминай мне об этом.

- Все парни тебя оценивали.

- Некоторые девушки тоже, - пробормотала Джанет.

- Я не собирался об этом упоминать.

- Спасибо.

Сразу за парком Адриан остановился спиной к углу улицы. Он подождал, пока все соберутся перед ним, затем повернулся и поднял руку. - Как ни странно, первая достопримечательность связана с последним местом, которое мы посетим во время сегодняшней экскурсии ‒ могилой прекрасного существа, которое умерло в этом самом доме.

Он махнул рукой в сторону трехэтажного особняка на противоположной стороне улицы. - Ее звали Пруденс Вебстер. Я расскажу ее историю при посещении кладбища, но позвольте мне обратить ваше внимание на балкон над главной дверью. Именно там Пруденс, в отчаянии от неудачно сложившейся любви, повесилась в полночь в канун Рождества 1832 года. Тем самым она практически обеспечила себе призрачное будущее.