— Светлана, я здесь!

Однажды на мой зов тут же откликнулась какая-то озорная девушка — ее, наверное, тоже звали также, как и мою жену:

— Иду, иду, мой любимый!

Тут же брызнул смех, идущих рядом с нею подруг.

Меня трудно было вывести из себя. Я, шутя, погрозил им пальцем и, заметив в потоке людей жену, устремился к ней.

Мощный людской поток подхватил нас и понес к железнодорожной станции. Многие из работников завода ездили из близлежащих окрестностей и торопились на электричку. Минут пять мы шли по течению, не сопротивляясь, а затем свернули в сторону, ручейком долго петляли между домов, пока не остались одни, наедине друг с дружкой.

Настроение у Светланы было бодрым. Она втягивалась в рабочий ритм завода. Держа меня за руку, жена с упоением рассказывала о своем рабочем дне. У нее трудовая жизнь налаживалась.

— Андрей, знаешь…

— Знаю! — перебил я ее, — знаю, ты начинаешь ощущать себя нужной! Так?

— Так! — кивнула головой супруга.

— Это нужно как-то отметить! — сказал я. — Ты, сейчас, наверное, очень голодна — мы быстро идем домой, кушаем, а после по телефону обзваниваем друзей и вечером собираемся в Доме культуры. Хорошо?

— Хорошо! — ответила Светлана.

— Все, отказавшиеся с нами встретиться, будут признаны в работу не втянувшимися. Им будет сделано общественное порицание. Согласна? — спросил я и засмеялся. Супруга засмеялась тоже и дополнила мои слова:

— Мы их уволим…

Вечером, после небольшого отдыха, мы отправились в микрорайон к Татьяне Полнушке, затем на обратном пути зашли к Михаилу Крутову. Он долго упирался и дал добро пойти, только после того, когда я в телефонном разговоре упомянул подругу Светланы. Девушка запала ему в душу и парень, для того чтобы увидаться, использовал любую возможность.

Михаила приняли на завод бригадиром, однако прежде он должен был пройти «курс молодого бойца» — месяц-два побыть в рабочей робе.

— Я, уже почти все умею! — сказал он при встрече. — Мастер мне скоро доверит участок. Он меня сегодня похлопал по плечу и задрал большой палец вверх. Это у него высший знак качества. Вот так.

Шумной кампанией мы зашли к Валентине и Виктору Преснову. Им, как и нам не хотелось сидеть дома. Они тут же собрались, и мы гурьбой вывались на улицу.

— Нам полезно много гулять, — сказал Виктор.

— Это всем полезно, — тут же дополнила его Валентина. — Ты меня так оберегаешь, будто я должна завтра родить. А у меня ведь еще только начальная стадия. Я еще ничем не отличаюсь от своих подруг. Вот так.

Не знаю, куда бы зашел разговор, но влез Михаил:

— Да, вот мы и взрослые, — сказал он, — полноправные члены общества. Нам доверили серьезное дело.

Я посмотрел на ребят. Мне немного было завидно.

— Да, счастливые вы. Позади школа, кое у кого армия, позади техникум… — что еще? Вы — взрослые. Один я еще нет. Ребенок — бездельник. Я ни где не работаю. Занимаюсь своей физической подготовкой, мечтаю об институте, готовлюсь — «ковыряюсь» в школьных учебниках. — Не знаю, чего бы я еще наговорил, но ребята меня перебили и тут же принялись успокаивать. Больше всех старался мой друг Преснов.

— Андрей, я думаю, ты также можешь отнести себя к счастливым людям, хотя бы потому, что нашел свое призвание. Через неделю-другую, ты сдашь экзамены в физкультурный институт. Станешь студентом. А в августе тебя введут в штат техникума, будешь заниматься своим любимым делом! А мы? Мы еще не знаем, как все обернется. Учеба — одно, работа — другое. Не буду отрицать, начало у нас хорошее, но это начало. Что нас ждет впереди вопрос, вопрос серьезный, всей нашей жизни!

— Да ладно вам! Пошли в Дом культуры! Там неплохой фильм сегодня, посмотрим, — перебила нас Валентина. — Зачем нам толкаться, спорить с жизнью, ее философией. Она сама все расставит по местам. Дай время!

Все тут же с Валентиной согласились, и мы отправились в Дом культуры машиностроительного завода. Однако оказалось, что Валентина ошиблась, в этот день были танцы.

— Ну, что? — спросила Светлана. — Поедем в микрорайон в кинотеатр. Там, наверняка, нам повезет!

— Да нет, пошли на танцы, — сказал Михаил Крутов. Он радовался возможности побыть вместе с Татьяной Полнушкой. Танцы для этого подходили больше, чем кино, можно было на виду у всех прижиматься с понравившейся девушкой, а то, что его тянуло к Татьяне, было заметно «невооруженным глазом».

Летом танцы проходили в парке. Цирк танцплощадки был открытым за исключением места, где играли музыканты. Сверху над нами свисали фонари. Они не были мощными. Свет давали рассеянный. Это многих отдыхающих радовало. Для меня, Светланы и Виктора с Валентиной было все равно. Женитьба что-то изменила в нас. Это Михаил и Татьяна могли отрываться.

Я, оставшись с Пресновым, под видом передохнуть, не удержался и спросил:

— Ну, как тебе?

— Вообще то ничего, танцы как танцы. Здесь на открытой площадке даже лучше, чем в помещении делать выкрутасы ногами, однако нет того зуда. Валентина она уже моя. Мне не нужно ее завоевывать. Пропал запал.

— Да, тут ты прав, — ответил я другу, — взгляни на Михаила и Татьяну, на их движения: у нашего друга руки нет-нет и срываются, скользят по бедрам девушки. Он боится своей смелости. Не знает, желает ли она его прикосновений или нет. Однако его тянет к ней. А нам чего боятся. Я Светлану не боюсь — законная жена. Ты, Валентину не боишься — законная жена.

— Танцы не для нас, — сделал заключение Виктор Преснов, — хотя их игнорировать и не следует. Взгляни сколько девушек. Этот самый зуд может вновь неожиданно, как пропал появиться.

— Да ну тебя! — хмыкнул я. Мне трудно было представить, что я мог изменить Светлане. Такого пируэта я не допускал. Тогда не допускал, но жизнь на то и была жизнь. Она все делала по-своему.

Вечер окончился. Мы «высыпали» в парк. Долго бродили в темноте, по улицам городка. Было тепло, даже душно. Ночью разразилась гроза. Дождь лил как из ведра, сверкали молнии, грозно ворчал гром. Мы проснулись. Светлана, заметив, что я не сплю, прошептала мне:

— Андрей, я в детстве очень боялась грозы. Часто забиралась под кровать и дрожала от страха. Порой кричала: «Мама, мама, а где папа?» Только он мог меня спасти». «На работе, — отвечала мать и добавляла. — Вот еще папенькина дочка». Теперь я рядом с тобой и мне ничего не страшно. Ты моя защита. — Я обнял Светлану и прижал к себе.

— Андрей, что это у нас сегодня было за мероприятие?

— Праздник — наш семейный праздник, первый после свадьбы — выход с друзьями, — прошептал я. — Мы славно провели время.

— Да, ты прав! — услышал я шепот жены.

Мы долго шептались, говорили о том, о сем пока нас не сморил сон.

Наступила пора вступительных экзаменов. У меня хватало времени, чтобы к ним подготовиться. Я не испытывал особого страха, хотя все-таки немного волновался.

За день до того, как отправится в столицу, мне кто-то из подруг супруги, возможно, это была Валентина, для успокоения, втолкала в руку таблетки препарата, притупляющего сознание, я их взял, но только чтобы не обидеть молодую женщину, пить не стал, по дороге тайком выбросил. Человек, перед началом любого важного дела должен идти с чувством понимания значимости момента. Это помогает акцентировать внимание, дисциплинирует, мобилизует силы.

Отправляясь на экзамен, я больше беспокоился за Светлану. Она была, что та переполненная чаша. Супруга, выпроваживая меня в Москву, задолго до того, как самой выйти на работу говорила и говорила:

— Андрей, будешь икать. Лицо у тебя будет гореть. Что еще…, не знаю. Одно скажу, буду тебя ругать.

— Зачем же ругать? — спросил я. — Ты думаешь, что я завалю?

— Не говори, это слово, не говори, его вообще не нужно поминать. Не завалишь! Но так принято. Это для того, чтобы у тебя все было хорошо, — поправляя воротник рубашки, сказала мне Светлана и, вытолкнув за дверь, резко закрыла ее.

Я внял ее словам и сдал все предметы на отлично — честно, от себя такого результата не ожидал. Выбрав время, я свозил жену в Москву и показал ей, вывешенный на доске объявлений приказ о зачислении.