У входа нас встретила тетя Надя:

— Проходите ребята. Вас уже ждут!

Михаил был не прихотлив. Такой добродушный, без витиеватых мыслей парень. У него все было видно на лице. Он мне и Светлане был более понятен, чем Виктор и Валентина. Михаил очень подходил Татьяне. Я, глядя на него, не раз говорил жене:

— Вот был бы жених для твоей подруги, лучшего и не надо! — Она соглашалась.

Татьяна была родом из того же поселка, что и моя жена. Однажды я даже побывал у нее в гостях. Правда, это случилось, значительно позже.

Крутов, на свадьбе у Виктора и Валентины, встретившись с Татьяной — увлекся ею, но прежде «обжегшись» на своих девушках из городка.

Татьяна знала о его мнении о девушках «не своих» — «общежитских» и поэтому ему было непросто завязать с ней отношения. Мое предложение помочь девушке явилось, кстати. Мы — я и Светлана в будущем принялись все делать, чтобы способствовать дружбе Михаила и Татьяны. Лед начал таять. Мне было приятно наблюдать за ними во время упаковки и выноса вещей вниз — туда, где сидела тетя Надя: — они были, словно парочка молодоженов, переезжающих в новую квартиру.

Тетя Надя очень сожалела, что Татьяна уезжает, и вызвалась нам помочь — последить за вещами:

— Не беспокойтесь. Вот здесь возле меня оставляйте. Все будет в сохранности. Мы спустили со второго этажа коробки с книгами, чемодан, пакеты с одеждой и прочую утварь: кастрюльки, тарелки, сковородки.

Татьяна Полнушка была девушкой хозяйственной. Даже в общежитии в комнате она сумела создать атмосферу тепла и уюта. Благодаря ей, Светлана и Валентина могли чувствовать себя, как дома. Их подруга едва они только заселились, тут же поменяла казенные занавеси на свои домашние, заставила подруг у кроватей положить коврики, стол она застлала скатертью. На стенах развесила фотографии.

Я не удержался и, выбрав время, сказал товарищу:

— Михаил! Смотри, какая девушка! Стипендия — гроши, а у нее — «все сердито» и со вкусом. Не упусти. Жена будет что надо!

Друг хмыкнул и с удовольствием посмотрел на Татьяну, которая в соблазнительной позе, согнувшись, тряпкой протирала пол. Она, покидая общежитие, не хотела оставлять после своего отъезда беспорядок. Я после не раз замечал в ее характере — желание все раскладывать по полочкам — доводить до логического конца. Чего порой не хватало Светлане. Моя жена, увлекшись чем-то эфемерным, могла забросить понятное, и ясное, казалось, еще один шаг и все, дело сделано — вот он результат, так нет же. Ну и что в итоге — ничего, одни угрызения совести: «дура, я дура, куда смотрела» — и откат назад. Но это потом.

Переезд Татьяны занял много времени. Общежитие находилось в новом микрорайоне и нам добраться на «одиннадцатом» — пешком было невозможно. Автобус был необходим. Мы ездили два раза. Дом, в который вселялась наша Полнушка, был новым, не двухэтажный, а пятиэтажный — выглядел шикарно. Татьяне дали комнату на третьем этаже в однокомнатной квартире.

— Ну, ты растешь! — сказал я. — Была на втором. А теперь…

В доме было много семейных пар. У подъезда мы увидели молодых мам с колясками. Одна из них переехала нам дорогу и, оглянувшись, с улыбкой сказала:

— Кому-то повезет, — и засмеялась, увидев на моем лице смущение. Мой товарищ тут же толкнул меня локтем в бок и многозначительно сообщил:

— Андрей! Слышал! Это тебе со Светланой. Мотай на ус! — Светлана тут же заступилась за меня:

— Не отросли еще, — и мы зашли в подъезд. Татьяна Полнушка обратилась к вахтерше немолодой женщине. Она была совершенно не похожа на нашу тетю Надю, но также, как и она преградила нам путь. Затем женщина долго допытывалась о причине нашего появления в общежитии и зачем нам нужен комендант и лишь после, изучив направление, пропустила нашу подругу, а мы в ожидании ее, опустили на пол поклажу — Татьянины вещи и подперли желтушные крашенные стены. Прошло минут пятнадцать, прежде чем она к нам вышла и пригласила пройти. Вахтер бездействовала и даже не взглянула на нас. Мы, подхватив вещи, отправились к лестнице. На нужном этаже нас ждала комендант. Она зашла вместе с нами, оглядела пустое помещение и сказала Татьяне:

— Приходите за мебелью. Я буду ждать.

Квартира имела коридорчик, площадью — метра два-три, небольшую кухню, ванную, совмещенную с туалетом и приличную по метражу комнату. В ней кроме Татьяны мог еще поселиться один, а то двое человек.

Полнушка, окинув ее взглядом, тут же пожалела:

— Да, скучновато мне будет.

— Не переживай! — сказала Светлана. — Я думаю, что мы все сделаем, чтобы ты не чувствовала себя здесь одиноко — будем приезжать в гости. Так, Михаил?

— Да! — откликнулся парень. Я толкнул его в плечо, и поспешил вниз. Михаил следом за мной. Татьяна и моя жена принялись разбирать вещи.

Мы вначале принесли шкаф, затем железную кровать, стол. Татьяна окинула взглядом мебель и сказала:

— Так, стол есть, сейчас я вас напою чаем, — у нее даже в такое не подходящее время — полного хаоса — все оказалось под рукой. Пока она готовила угощенье, я хватился, что нет стульев, и снова отправился к коменданту. Она, оказалась расторопной женщиной, взглянув на мои бицепсы, не удержалась — запрягла меня. По ее просьбе я помог еще одной девушке, въезжавшей в общежитие, затем еще одной. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не Татьяна Полнушка. Она спустилась вниз и вырвала меня из ее рук:

— Да что вы! — налетела девушка на коменданта, — он же женатый мужчина. Его жена ждет.

— Такого можно ждать! — польстила мне комендант и отпустила с явным сожалением.

Мы со стульями поднялись наверх. Татьяна тут же усадила нас за стол. После чая мы долго разговаривали и уж под вечер засобирались по домам. Провожая нас, Полнушка сказала:

— Ну, вот я и пристроена. Еще недельку погуляю и на работу.

— И я тоже, — ответила Светлана.

— И я, — сказал Михаил Крутов.

Мне было несколько не по себе. Я, промолчал. Хвалиться не чем, после окончания техникума я подал документы в физкультурный институт. На работу в техникум мне идти было рано. Правда, я заявление оставил, но от него не было толку, подписать его собирались где-то в августе.

Чтобы поступить в институт, мне необходимо было готовиться. Одной «корочки» мастера спорта было недостаточно. Это при поступлении в обычный вуз она имела большое значение, порой даже решающее, и то если бы я был футболистом, и в институте имелась команда.

Дня через два Татьяна Полнушка приехала ко мне и Светлане в гости и официально пригласила к себе.

— Зову вас на новоселье, — сказала она, — хотя вы уже и видели мои «хоромы».

Я не удержался и спросил:

— Таня, а кто у тебя еще будет?

— Михаил! — сказала девушка, затем помялась и добавила, — еще Виктор со своей женой. Вы же сами, понимаете, я не могла пройти мимо них. — Она знала от Светланы о приставаниях Валентины ко мне.

— Так что добро пожаловать!

Мне трудно было согласиться. Жена попросила меня успокоиться и не обращать внимания на Валентину. Я посмотрел на просящие глаза Татьяны Полнушки и заверил ее:

— Хорошо, мы будем!

Татьяна ушла. Я и Светлана тут же принялись обсуждать, какой нам купить подарок ей на новоселье. Прийти с пустыми руками было неприлично. Я ничего толкового придумать не смог, моя жена также оказалась в затруднении, хотя она и знала свою подругу куда лучше меня. Наконец, не выдержав, я сказал:

— Поехали в Москву! Там, этих подарков навалом. Что-нибудь да выберем.

— Я согласна, — ответила мне Светлана. — Это выход.

Подарок Татьяне мы нашли в одном из специализированных магазинов: «Все для дома» — были раньше такие.

Мы купили ей чайный сервиз — он сразу привлек наше внимание — шесть изящных чашек с блюдцами, заварной чайник и сахарница — разрисованный зелеными листьями.

На новоселье я, когда вручал его Татьяне, замешкался, придумывая, что бы такое сказать, по оригинальнее. Михаил тут же влез и перебил меня:

— Ты смотри, как все четко: нас шесть человек и чашек столько же — предусмотрено для каждого. Это вот самой хозяйке — это Светлане, — это Валентине… — и он, выдергивая у меня из рук предметы, разложил их напротив каждого гостя, не забыв и про себя.