Для начала он решил заняться причалом. Евпл нанял лодку, переоделся рыбаком и плывя ночью вдоль стоящих у пирса кораблей, кидал ниже их ватерлиний ледяные дротики. Отверстия, конечно, будут небольшими, но и этого хватит, чтобы за ночь в трюме набралось воды, достаточной для затопления. Даже если какой-нибудь корабль и не опустится на дно, то товар в трюме будет испорчен. Караваны будут приходить и дальше, склады забьются товаром. Это вызовет кризис в порту, в полисе, и вот в такой мутной воде можно попробовать половить рыбу.

Утро было недобрым. Почти все причаленные корабли опустились на дно, показывая своими мачтами, что к пирсу подплывать опасно. Рядом бегали люди, всем своим видом выражая ужас от такого постигшего их несчастья. Кто-то даже начал прыгать в воду, в надежде спасти хоть часть груза, находящегося в трюмах. Некоторые капитаны кораблей, стоящих ночью на рейде, снимались с якорей и направлялись в сторону порта Антиохии. Другие же ожидали развития событий, поскольку их хозяевами были купцы Малой Александрии.

Естественно, что наступившим бардаком воспользовался криминалитет, на деятельность которого стражи перестали обращать меньше внимания. Зато за ними стал смотреть Евпл, и он уже к вечеру выяснил месторасположения чуть ли не всех воровских притонов, один из которых был прямо в порту. С него и было решено начать, поскольку он был не очень большим.

В этот раз парень решил выбивать воров почти сразу после того, как они приносили награбленное и выходили наружу. Ледяные дротики и воздушные удары использовались исходя из обстановки. На тела, которые лежали то тут, то там, никто не обращал внимания, поскольку все зеваки были у причалов. Да и мало ли матросов в порту, которые валяются по полдня напившимися? Потом Евпл просто встал у входной двери, заполнил хранилище силы, и начал ждать первого выходящего. Через полчаса дверь открылась, и человек повалился на пол, не успев даже выйти. Зато успел войти Евпл, заперев за собой дверь. В здании людей почти не было и довольно скоро и те почти все кончились, а оставшемуся главарю пришлось помучаться, поскольку он уж слишком сильно цеплялся за деньги, что ему никогда уже понядобятся.

Как и ожидалось, монет и драгоценностей в сундуке атамана оказалось не очень много, но и они вместе с хитро запрятанными банковскими расписками на предъявителя позволят Евплу значительно быстрее построить своё жилище. Найдя в здании и другие схроны, сделанные, скорее всего, обычными ворами, парень покинул дом через окно. Выйдя за пределы полиса, он сложил всю добычу в горшок и закопал его, накидав сверху камней, которые и скрепил.

Подобным образом Евпл разобрался ещё с одним воровским притоном, но результат его совершенно не порадовал – его смогли сильно ранить, монет и драгоценностей было мало, и ни о каких банковских расписках и потайных местах никто ему не рассказал. Парень обшарил все в доме, но нашёл так мало, что даже не стоило и начинать. Добравшись до гостиницы и подлечив себя он лёг спать.

Утром Евпл снова пошёл по улицам, но не для того, чтобы наблюдать за ворами, а посмотреть на возможные перемены. В отдалённых кварталах было тихо, только ближе к центру стали заметны группы людей, обсуждающих последние события. Говорили и о притонах, и парень понял, что в других местах воры могут ожидать его прихода. Был бы где поблизости другой относительно большой полис, он бы ушёл туда на несколько дней, но до такого было далековато.

От нечего делать парень направился на центральный рынок. Несмотря на то, что его было трудно сравнить с агорой Антиохии как по размерам, так и по количеству продавцов, там было много товара, достойного внимания. Ну ничего, скоро купцы в Верии узнают о случившимся здесь и наступят определённые изменения в торговых путях. Да, это не будет сильным ударом по Малой Александрии, после которого значение этого полиса значительно снизится, но Евпл и не ставил перед собой настолько глобальные цели. Можно прийти сюда через несколько месяцев и повторить свои проказы.

Вот и невольничий рынок. Всё как обычно – рабы на любой цвет, возраст и умения. Самые дорогие мужчины имеют возраст от двадцати до тридцати лет, а дорогие женщины – от пятнадцати до двадцати. Самые дешёвые – это дети и старики, поскольку и те, и другие могут умереть в любой момент по самым разным причинам. Парню уже не раз приходила идея о покупке рабов и теперь он стал прицениваться более внимательно.

Именно сейчас женщины-кухарки ему были не нужны, а вот довольно крепкий мужчина вполне подошёл бы. Ну примерно такой, как вот этот. Что у него написано на табличке? “Тридцать лет, араб, может быть охранником.” Нет, араб не подходит. Евпл слышал от Константина, что у этого людей из этого народа много странных привычек, да и характер сложный – всегда надо ожидать какой-нибудь пакости. Вот другой – “двадцать пять лет, армянин, ремесленник”. Такого можно было бы взять, армяне люди рукастые и в хозяйстве могут пригодиться. Другие: “тридцать пять лет, хазарин, скотовод”, “двадцать лет, сильный и здоровый юноша”, “двадцать пять лет, курд, земледелец”, “сорок лет, еврей, торговец”... Выбор большой, но больше всего сейчас может пригодиться вот этот, двадцатипятилетний.

– Уважаемый, откуда этот юноша?

– Да он и сам не знает, уважаемый. Но какое это имеет значение? Вот товар и этот товар прекрасен! Посмотри на его мускулы, посмотри на цвет его гладкой кожи. А зубы… у него все зубы целы! Я продаю только качественный товар, приобретя который ты никогда не пожалеешь.

– По-человечески он говорит?

– Очень плохо. В основном что-то по-своему тараторит, но быстро научится языку, поскольку у него понятливый ум. Такой красивый молодой парень просто не может быть дурнем. Он станет украшением твоего дома и твои друзья и знакомые просто обзавидуются.

Хм… ну и зачем он такой Евплу? Кто его будет учить языку? Да и то, что торговец утверждает о его уме, запросто может быть обычной ложью. С другой стороны, если раб по-эллински не говорит, то и сболтнуть лишнего не сможет, а это очень полезно.

– И сколько ты за него хочешь?

– Восемьдесят золотых.

– Уважаемый, за что такие деньги?

– Он молодой и сильный. Потрогай его бицепс, ткни пальцем в его пресс. Да с него можно статую Аполлона лепить и статуя всё-равно будет менее красивой.

– Про его силу я и на табличке могу прочитать, – съязвил Евпл, – Что ещё ты про него можешь сказать?

– Его можно чему угодно научить и он будет приносить прибыль. Такие молодые рабы очень редки, уверяю тебя, уважаемый. Я много лет продаю живой товар и подобный появляется очень редко. Да и двух часов не пройдёт и такой красавец будет уже продан.

– Кто его будет учить полезным умениям, если он по-нашему не говорит? Я даю тридцать золотых.

– Уважаемый, ты меня нищим оставишь. Семьдесят пять золотых. Любой золотой, который ты отдашь за раба, вернётся тебе многократной прибылью. Это очень выгодно. Бери, не сомневайся.

– Это ты, уважаемый, меня нищим сделать хочешь, запрашивая такие деньжища за почти немого человека. Тридцать пять золотых.

Торговец ни в какую не хотел опускать цену, а Евпл – повышать. Ну нет, так нет… парень развернулся и пошёл дальше по рядам… не очень-то и хотелось. Проходя мимо длинных рядов рабынь он заметил девушку с непривычными чертами лица. На табличке написано: “семнадцать лет, девственница, парфянка, может заниматься скотоводством”.

– Уважаемый, – обратился парень к продавцу, – Что значит “может заниматься скотоводством”?

– Она может ухаживать за лошадьми, уважаемый. Лошади не могут стоить дёшево и смотреть за ними должен лишь знающий человек. Эта же рабыня как раз их таких. Бери, не сомневайся.

– Она только за лошадьми может ухаживать?

– Не только, уважаемый. Парфяне всегда были хорошими конными лучниками, а эта за сотню шагов попадёт стрелой в кольцо. Ты сможешь делать ставки и выигрывать золотые. Она очень хороший товар, который мы собирались везти в столицу, но вынуждены продавать здесь. В столице за неё дали бы в три раза больше.