Вот сегодня Марта запретила им обоим пойти в анатомический театр. Кто же будет разводить ей порошок, снимающий боль в сердце, если их не будет дома. Почему бы не остаться лишь одному? Да потому! Потому что вдруг этот один пойдёт в уборную, а ей будет душно и потребуется срочно открыть окно.
Евпл сидел рядом с больной, а Михель обслуживал покупателей, как назло, приходивших один за другим. Парень уже сбился с ног, меняя холодное полотенце на голове женщины, одновременно то открывая, то закрывая окно. Даже Марта устала изводить всех своими жалобами и неожиданно уснула. Уже не до конца понимая, что он делает, Евпл протянул к женщине руки и, стараясь не касаться её, попытался разглядеть внутренние органы, которые так сильно у той разболелись. Ему долго это не удавалось, поскольку он привык иметь непосредственный контакт с телом, но проснись женщина от прикосновения и парню небо с овчинку показалось бы. Наконец, ему удалось.
И что?! Все жизненные узлы были светлыми, ни одной чёрной нити… лишь в паре органов они были желтоватыми, но такое ни Эразм, ни Ильва и убирать не стали бы. Значит, сварливая Марта нарочно придумала себе болезни, чтобы изводить мужа? Вот гадина! Ну сейчас он ей все жизненные узлы сделает чёрными… вот тогда она не просто так стенать будет…
Неожиданно хлопнула дверь и Евпл еле успел отдернуть свои руки. Жаль, не успел даже одну ниточку затемнить. Хм… контакт был прерван насильно. Такого целители всеми силами старались не допустить, хотя точно и не знали, что будет в данном случае. Просто так повелось, что при целительстве все рядом должны не ходить и вообще молчать, не отвлекая от процесса. Ну и ладно, он же даже не начинал.
Зашёл усталый Михель и сел рядом с женой, а парня послал в лавку. Теперь его время быть рядом с женой. Ну а довольный Евпл пошёл ожидать покупателей. Он уже более-менее разобрался в основных препаратах и почти не прибегая к консультации с аптекарем мог правильно выбрать необходимый. Прошёл час, два… Сервет не появлялся, а за дверью было тихо. Устала, змеюка, сейчас отоспится, а ночью будет всех снова изводить! Пошёл третий час дежурства Михеля. Время вечернее и посетители иссякли. Парень положил задвижку на входную дверь лавки и зашёл в комнату. Аптекарь сидел на стуле и читал книгу. Марта спала.
Евпл направился на кухню, где испил вечернюю порцию молока с хлебом, а потом пришёл заменить так долго дежурившего Сервета. Тот же сидел в странной позе и то тут, то там трогал тело жены. Она выглядела странно, губы были синеватыми, а щёки белыми. Михель взглянул на Евпла и глухо произнёс:
– Она мертва.
– Как ты узнал? – задал глупый вопрос парень.
– Она еле тёплая, дыхания нет и губы синие. Я её тряс, тряс, но она так глаза и не открыла. Позови асклепиада, пусть он взглянет…
Пришедший жрец не долго осматривал тело и уверенно констатировал смерть женщины. Михель уже не плакал, он давно всё понял и лишь отрешённо смотрел на то, что раньше было его женой.
Похоронили Марту на следующий день. Присутствовали многие соседи и на их лицах были разные эмоции. Кто-то скорбел, кто-то был внешне безразличен, а вот пекарь выглядел странно. Евпл был готов поклясться, что когда на пекаря никто не смотрел, тот слегка улыбался.
Октябрь. После похорон Марты Евплу подумалось, что теперь в доме настанет спокойная жизнь, но он ошибся. Чуть ли не каждый день приходила жена пекаря или одна из её дочерей – Луиза и Диана. Они готовили, убирались и, даже, стирали. Женщина объясняла, что делает это ради памяти своей лучшей подруги, и та в царстве мёртвых не будет переживать о своём муже, о том, сыт ли он или голоден.
На парня девушки почти не обращали внимания, но зато были очень предупредительны с аптекарем. Они, даже, стали убираться в лавке, освободив Евпла от данной обязанности. Ну и ладно, он даже рад этому. Жена пекаря приходила теперь очень редко, как и Диана, а вот Луиза подолгу оставалась чуть ли не каждый день. Интересно, а кто в лавке пекарни помогает продавать хлеб? И тут до Евпла дошло! Всё происходящее не могло бы произойти без прямого согласия главы семьи. Кто бы терпел, чтобы его жена почти постоянно посещала дом чужого мужчины и прибиралась там, когда в собственном доме дел полно?
Нет, Евпл не был против того, чтобы в доме Михеля хозяйничала Луиза. К тому же теперь она даже разговаривала с ним самим. У парня сложилось впечатление, что девушка уже видит себя женой аптекаря и эта мысль заглушила прежнюю обиду. Ну и хорошо. Луиза – девушка хорошая и именно такую жену он и желал Сервету. Михель же словно ожил от женской заботы, даже как бы помолодел. Да и был он далеко не пожилым – немногим старше тридцати лет.
Вот только возникает закономерный вопрос – если, всё-таки, они поженятся, то не будет ли Луиза настаивать на том, чтобы Евпл жил в другом месте? Сейчас она здесь никто, и Евпл имеет все права находиться в этом доме. Опять вопрос и он на него не может ответить. Ну да ладно, незачем бояться того, что может и не произойти.
А вот о чём следует подумать, так это о возможности получения денег по недавно найденным распискам. Можно было бы послать за деньгами Михеля, но тогда придётся объяснять ему слишком многое, да и делиться надо будет. В расписке указан не тот банк, куда их отводил Марк, а другой. Ну что же, это будет интересный опыт в любом случае.
Евпл выбрал для реализации своей задумки солнечный день в который хочется думать о хорошем. Внутри этого банка всё было примерно также, как и в первом. Парня отвели в отдельную комнату, где он положил на стол расписку на семьдесят пять дукатов. Он решил, что в первый раз будет уже хорошо получить хотя бы часть денег, а по второй он получит в другой раз. Банковский служащий внимательно изучил поданную бумагу, посмотрел на парня, как бы оценивая того, а после вызвал кого-то по внутренней связи. Евпл напрягся и приготовился к бою. В комнату зашёл человек, ему был дан другой бланк, уже заполненный к тому времени. Человек вышел и через некоторое время вернулся с мешочком. И очень скоро парень вышел из здания более богатым, чем был за полчаса до этого. Немного покружив по улицам и удостоверившись, что за ним никто не следит, он расслабился и пошёл домой, где мешочек с деньгами нашёл временное пристанище в сундуке Евпла.
Если он таким же простым образом получит и триста дукатов, в чём уже почти перестал сомневаться, а потом ещё девяносто, то к лету у него будет пятьсот пять дукатов и несколько десятков флоринов без учёта двух серебряных слитков, колец, перстней и золотой цепи, общей стоимости которых он пока не знал. Это очень даже хорошо для человека, пришедшему в город с несколькими серебряными и медными монетами. Когда он в следующий раз пойдёт к усадьбе за силой, то надо будет опять спрятать часть своих денег. Хотя, наверное, есть смысл узнать адреса контор второго банка в других городах. Возможно, нет смысла таскать с собой дополнительно триста дукатов, когда проще прийти в нужный город с одной распиской и там получить свои деньги.
Евпл всё-таки познакомился с купцом, покупающим товары из Велгорода. Ну не совсем с самим купцом, а с одним из его помощников-приказчиков. Произошло это, как и следовало ожидать, в таверне. В той таверне, где несколько месяцев назад к парню подсела подавальщица, ещё не знавшая, как эта встреча негативно отразится на её здоровье.
Приказчик оказался довольно словоохотливым мужчиной, а когда узнал, что Евпл из Велгорода, то его было не остановить. В основном он ругал велгородских купцов, но парень и сам знал, что те частенько пытаются обмануть всех и вся, поэтому согласно поддакивал. Своим согласием Евпл понравился приказчику и это знакомство не раз помогало лучше понять различные условности, принятые в местном торговом обществе. Мужчина рассказал, что обычно корабли в Велгород отправляются осенью. К этому времени в город прибудут зимние меха из более восточных земель и воск. Эти слова подтвердили опасения парня, что в Бреме он застрял надолго. Да, можно было бы оправиться к дому и по дорогам, но это будет и долго, и опасно. Ну и ладно, к лету у него будет достаточно денег, чтобы не быть Эразму обузой.
