Накануне этого мероприятия предстояли смотры старших начальников. Все чистилось и охорашивалось, а нижним чинам выдавались лапти и полушубки. Поход предстоял через Москву и Петербург, и Пржевальский тешил себя надеждой повидаться с братом и матерью.

7 июля 1856 г. ему присвоили звание юнкер. Однако поход в Финляндию был отменен и, вместо того, летом 1856 года полк двинулся в город Козлов, Тамбовской губернии (около 436 км). Этот поход Пржевальский называл, «передвижением шайки грабителей», поскольку ни людям, ни лошадям ничего не покупалось – все бралось даром. Воровство на продовольствие офицеров было в обычаях того времени.

Как потом вспоминал Пржевальский, «в этом соблюдалась очередь, и раз, когда пришёл мой черёд, я, между прочим, заколол штыком индюка, которого потом съели по пути из Белёва в Козлов»[36].

Николай Пржевальский. 1956 год

Стоянка в Козлове не отличалась ничем от предыдущих стоянок. Пржевальский уходил на охоту или проводил время с одним из товарищей, с которым читал книги исторические, путешествия, романы и, получив в гимназии сведения из зоологии и ботаники, пристрастился к собиранию растений. «Это навело меня на мысль, что я должен непременно отправиться путешествовать», – вспоминал он.

Храня свою заветную мечту, Николай Михайлович оставался на военной службе и, по окончании установленного срока 24 ноября 1856 года был произведён прапорщиком в Полоцкий пехотный полк[37], стоявший в родной ему Смоленской губернии, в г. Белом. Пржевальский вспоминает: «Перед этим я съездил в свою деревню и привёз оттуда слугу Ивана Маркова, хорошего охотника, который последовал за мной в Польшу, когда туда был переведён полк».

В те годы в Российской Империи, ввиду сложившихся обстоятельств возникло первое «трезвенное движение (1858–1860), начавшееся, как период крестьянских волнений и явилось наиболее ярким его проявлением. Движение возникло сначала в Польше: Ковенской, потом Виленской и Гродненской губерниях, а через год распространилось на 32 губернии России»[38]. И правительство приняло экстренные меры, бросив на подавление бунтов войска, которым срочно понадобилась новая партия оружия.

Пржевальский вспоминает: «В 1858 году послан был я в Москву, в командировку, принять партию ружей и пистолетов, после чего вернулся я в свой полк, находящийся в Варшаве»[39] Поместившись в доме купца Перонского, Пржевальский попал в общество, едва ли не худшее, чем было прежде. Офицеров этого полка никто не хотел пускать на квартиру, был нанят особый дом без мебели, кроме кроватей, да и то не у всех. Посреди комнаты стояло ведро с водкой и стаканы. День начинался и кончался пьянством, а местные жители обходили этот дом далеко, чтобы не попасть на глаза офицерам[40].

Разгульную жизнь он не любил, а посему много читал. В основном это были книги исторические и о путешествиях, роман «Три страны света» Н. Некрасова и Н. Станицкого. Название романа соответствовало географическому положению, которое занимала тогда Россия, уже имевшая владения в Азии, а до 1867 года – в Северо-Западной Америке. Герои Некрасова и Станицкого путешествующие по Европейской России, проникающие в азиатские степи, посещающие Русскую Америку, вдохновили молодого офицера на «странческие» скитания.

Пытаясь уйти от подобной жизненной неудовлетворённости, он пишет рапорт на перевод по службе в Восточно-Сибирский округ на Амур. Резолюция начальства гласила: «Объявить трое суток ареста с содержанием на гауптвахте».

Вид на современный г. Кременец с горы Бона. Здание католического Лицея, библиотеку которого посещал Н. М. Пржевальский

Понимая, что к намеченной цели надо идти совсем другим путём, Николай Михайлович решил поступить в Николаевскую академию Генерального штаба и, поэтому стал усиленно готовиться к экзамену, тем более что военные науки были ему вовсе неизвестны, и он должен был пройти их самостоятельно. Самостоятельность подразумевала наличие множества книг, которые ему понадобятся для освоения естественных наук.

Пржевальскому повезло, в 1860 году его полк переводят в Волынскую губернию в г. Кременец, имеющий старые научные традиции европейского уровня. Именно в этом городе находилась Волынская духовная консистория[41], в здании Волынского Лицея, имеющая свою огромную по тем меркам библиотеку. Ботанический сад Кременца был одним из лучших в России. В 1832 году коллекция сада насчитывала 12 тысяч видов и форм растений. Таким образом, Кременец был одним из важных культурных центров.

Николай Михайлович подолгу просиживал за книгами, бывало и по 16 часов. Он брал их в местной библиотеке, имеющей древнюю историю[42]. За что сослуживцы прозвали его в шутку «учёным». Пржевальский обращался к книгам, чтобы получить знания и основательно подготовиться к предстоящим экзаменам по различным дисциплинам. Это было стимулом для достижения его цели – уйти в мир науки. А знания можно было дополнить только из ранее неизвестных источников. Он понимал, что лишь чтения книг расширит имеющиеся у него учебную базу или, по крайней мере, он получит данные, которые подтвердят правильность его точки зрения по определённому вопросу. Часто, чтобы снять напряжение от учёбы, он уходил на охоту в окрестности Кременца.

Вспоминая этот город, он писал: «Кременец беден и грязен, как и все еврейские города западной России[43], но зато окрестности его поражают своею красотою».

Усердно готовясь к поступлению в высшее военное учебное заведение в столице, Пржевальский не до конца представлял те требования, которые встретит в академии. Он думал, что на экзамен можно явиться не иначе как, изучив глубоко каждый предмет, и потому продолжал заниматься усиленно почти в течение целого года. После предварительного испытания в корпусном штабе[44], Пржевальский отправился в Петербург 16 августа 1861 г. без гроша денег. Ему с большим трудом удалось занять у одной знакомой 170 р. с обязательством вернуть 270 р. Ввиду этого в столице ему пришлось себя во всём ограничивать, и часто он оставался даже совсем без обеда. Остановился он в гостинице около Варшавского вокзала, и платил по 30 коп. в день за проживание.

Прибыв в академию, он с изумлением узнал, что поступать приехало 180 человек на 90 мест. Молодой офицер был практически уверен, что придётся ехать обратно, однако, вышло, наоборот, он поступил одним из первых.

Николаевская Академия Генерального штаба

По версии польской автобиографии историка Габриеля Бржека (Gabriel Brzek), Пржевальский перечислил все свои заслуги, однако, якобы, не указал, что имел в числе покровителей различных высокопоставленных лиц. В том числе одного из них – родственника по линии матери Военного министра Д. А. Милютина[45]. (Данное предположение имеется только в одном этом источнике и вероятно ошибочно. – Прим. моё).