В русских загадках котелок в печи зовется черной курицей на золотых яйцах, а сковорода, поставленная на горячие угли, называется курочкой на золотых яичках45. Почему яйцо в народной сказке – золотое? В славянском фольклоре золотой цвет имеет двойственное значение и связан с потусторонним миром. Всё золотое относится к другому царству, обозначенному в сказках «как тридесятое». Золото – символ иного света; в поверьях поморов представления о царстве мёртвых связывались с горами, деревьями, плодами и домами сплошь из золота46.
Золотое (творящее) яйцо в сказках, с одной стороны, ритуально предшествует браку (нередко, это свадебное яйцо): «Серебряным яйцом похристосуйся с князем и с княгинею, но золотым – с кем тебе век жить». С другой стороны, золото – собственность нечистой силы и принадлежность смерти, ведь оно приходит из подземного мира мертвых. Это суждение подтверждается в белорусской сказке «О бедном и богатом братьях, волшебной курице, скатерти и дудочке», где чудесную черную курицу, несущую золото, дарит герою черт из преисподней47.
В мифах о творении, наряду с курицей, нередко как птица-демиург выступает утка. Связь этих птиц подчеркивает русская загадка про утку с пестрым, как у курицы, опереньем: «Пёстрая крякушка, ловит лягушек». В серии русских сказок «Про утку с золотыми яйцами» утка приносит своему хозяину огромное богатство. Однако в других вариантах золотые яйца несет курица, а не утка, соответственно, она же выступает дарительницей богатства хозяину; таким образом удостоверяется тождественность образов курицы и утки.
В народном высказывании: «Курица как Парашка в белой рубашке» подчеркивается амбивалентность птицы, так как белый цвет – символ перехода из одного жизненного состояния в другой48. Описанные цвета, охватывающие оттенки мироздания и состоящие из бинарных оппозиций, являются крайними точками одной смысловой линии. Соответственно народному мышлению, противоречивая курица, связанная с потусторонним миром, – это символ небесного и земного начала. В сказке про курицу Рябу до появления яйца у бабки с дедом ничего не было, но Вселенная до творения тоже была пуста. Золотое куриное яйцо заключает в себе смерть одного и рождение другого мира, а курочка Ряба – это символ мироздания – «птица-земля», дарующая «яйцо-солнце».
В более поздних вариантах сказок курочка Ряба обещает снести другое яйцо, но уже не золотое, а простое. Золотой цвет яйца в теме творения хоть и важен, так как сразу открывает нам его назначение, но все же принципиального значения не имеет. В разных вариантах сказок яйцо, снесенное курицей, «востро, пестро, мудрено, костяно», да и сама курочка Ряба имеет пестрое оперенье49, скорее всего, заимствованное из песенной поэтики.
Ряба – курица, в облачении которой сохраняются, как минимум, два цвета: темный и светлый. «Жилеточка нетканая / Шапочка алая / Кафтанчик рябенький», «Перышки рябеньки, головка гладенька», – так описывают рябую курицу народные загадки. Пестрый, рябой, пегий – цвета неизобразимые, определенного тона не имеющие, – это цвета некоего первоначала жизни, дающего исток всем другим цветам. Пестрый цвет не может не быть рябым, поэтому статус рябых персонажей русского фольклора символизирует переход из одного мира в другой. В русской деревенской частушке слышится отголосок древнего жертвоприношения: «Приходи, милок, – зарежу курицу, / В сарай потом пойдем, но не на улицу». Куриная ритуальная смерть означала конец существования некоего мифологического мира, бывшего когда-то в древности, что удостоверяет избушка Бабы-Яги, стоящая на куриных ножках, где Яга – проводник в загробный мир. Русская пословица «Умерла та курица, что несла татарам золотые яйца» в буквальном смысле констатирует конец прежних счастливых времен.
Землю со дна первичного океана в славянских космогонических мифах о творении космоса из хаоса приносит птица-демиург (или её дуальный партнёр), которую можно рассматривать как мифологическую репрезентацию архетипа Великой Матери. В мифах о мироздании птица-несушка (или птица-ныряльщица) выполняет творящую функцию как материнскую. Она всегда женского рода, что дает основания связывать её с Великой Богиней, воплощающей женское творческое начало, важнейший атрибут которого – плодовитость50. Ролевой образ богини-матери – Великой Богини – это ещё и бессознательная стратегия самореализации субъекта в культуре, которая проявляется как его поведенческий неосознаваемый императив51.
Идея ныряния в мифах о творении возникла в азиатской среде, откуда впоследствии распространилась в Европу и Америку52. Разные птицы, часто не соответствующие своему реальному облику, в исходных мифах народов мира ныряли за землей, но добыть эту землю удавалось немногим. Даже самая маленькая птичка могла добиться успеха, благодаря только своим способностям. Вид птицы в древнем мифе о добывании земли принципиального значения не имел.
В славянских легендах в образе птиц, ныряющих на дно Мирового океана, нередко выступают водоплавающие птицы (далее птицы группы «утка»). Гоголь – птичка породы нырковых из семейства утиных – часто называется просто уткой и является обязательным участником творения мира в легендах от средневековых сочинений до мифов финно-угорских народностей Северо-Западной России. Б.А. Рыбаков описал пару золотых колтов из киевского клада XII в. с изображением гоголя, у которого черная головка, белое оперенье, а в клюве зажат малюсенький шарик. На обратной стороне колтов изображен зигзаг, символизирующий воду, – налицо картина творения мира, но Б.А. Рыбаков замечает, что украшения с космогоническим гоголем, вероятно принадлежащие к владимиро-суздальской традиции, единичны53. Изображение акта творения в виде стилизованного образа утки нередко встречается на многочисленных древних орнаментах и узорах белокаменных соборов Древней Руси, к примеру, на Дмитриевском соборе во Владимире (XII в.) и Георгиевском храме в Юрьеве- Польском (XIII в.).
Под влиянием мировых религий древний смысл мифов о творении меняется. Мотив противопоставления Бога и Дьявола становится частью мифа о ныряющей птице. В Восточной Европе миф о птице-ныряльщице распространился в упрощенном виде – существует две разноцветные птицы, в которых перевоплощаются Дьявол или Бог. По сюжету более поздней славянской легенды, всю землю сотворили два гоголя – белый и черный54. В восточнославянской среде этот миф подвергся переосмыслению в духе идей о Дьяволе как творце вещественного мира. В роли добытчика земли и ныряльщика здесь закрепляется не Бог, а Дьявол, а водоплавающая птица в большинстве случаев исчезает из мифов. Такие легенды были широко распространены среди русского населения, особенно на Севере.
Вопрос о происхождении восточнославянских дуалистических легенд творения мироздания подробно исследовала В.С. Кузнецова, выделив два варианта рождения сюжета: северорусский (северный), к которому относятся и белорусские, и украинский (южный)55 тексты. По основной схеме северного типа на морское дно за землей ныряет Дьявол, посланный Богом в облике птицы или в антропоморфном виде. Оба демиурга самостоятельно принимают участие в творении суши, иногда вместе. Бог создает гладкую землю, Дьявол же из утаённой земли лепит на ней «неудобья». По основной схеме южного типа за землей на дно моря ныряет Дьявол в антропоморфном облике, но Бог «заснуваў свiт», усыпив Дьявола на время творения. В южной версии орнитоморфные облики демиургов полностью утрачиваются, поэтому северный вариант легенды представляется более архаичным. Если считать орнитоморфный миф, объясняющий творение Вселенной наиболее древним, то птицы группы «утка» в сюжете с водоплавающей птицей- ныряльщицей – преобладающий детерминант; именно поэтому водоплавающие птицы в восточнославянской фольклорной традиции играют исключительную роль. Различные номинации восточнославянского орнамента одежды и быта связаны со словами «утка» и «лебедь»56. Утка (лебедь) и селезень (гусь) нередко выступают в образах невесты и жениха, являющихся символами новой семьи, главный смысл которой – зарождение другой жизни, что также не противоречит восприятию этих птиц как творящих.
