Он очень был зол на неё. Уехал и неделю жил на даче, там и понял, что не может оставить свою, всё ещё любимую женщину, в такой ситуации, ей была нужна его помощь. Решил, что поможет ей до родов, а там видно будет. Жить переехал в гостевую комнату.

Беременность протекала тяжело. Хорошие больничные палаты, консультации специалистов, доставать нужные лекарства – ему приходилось решать много вопросов. Однажды в его голове мелькнула мысль, что может не надо лекарства доставать и помогать. Тогда Лена ребенка просто не выносит и их жизнь потечет, как и раньше, но он сразу отбросил эту идею, видя, как она переживает и ждет этого ребенка.

Леночку очередной раз положили в больницу под наблюдение и теперь она должна была лежать там до родов, консилиум врачей принял такое решение. Вот ранним утром, когда он ехал на работу, ему позвонила Леночка и уставшим голосом, но радостно сообщила, что родила девочку. Он немного удивился, ещё был не срок. Сам перезвонил врачу, тот подтвердил и сказал, что такое решение было принято экстренно. Он повернул машину в сторону роддома, остановился у цветочного ларька, купил огромный букет и несколько розовых шариков, и помчался поздравлять Леночку с таким радостным событием – она стала мамой.

Когда забежал в фойе больницы и назвал администратору на ресепшене фамилию роженицы, та опустила глаза и попросила подождать. К нему вышел растерянный врач и, уткнув глаза в пол, сообщил, что поздравляет его, с новорожденной девочкой все хорошо, а вот у матери открылось кровотечение, они сделали все, что смогли… и врач приносит свои соболезнования…

Он стоял в растерянности и не понимал, что говорит тот врач, он не хотел слушать, это ошибка, все поплыло вокруг. Как так! Он только 30 минут назад говорил с ней! И всё? Её нет? А где она?…

Время для него остановилось, вокруг все поплыло. Он пришел в себя от резкого запаха, ударившего в нос. Его посадили на лавочку, букет лежал рядом на полу, а розовые шарики летали под потолком. Ему показалось, что сидел он долго, но за него навалившиеся проблемы никто не решит, пришлось взять себя в руки.

Он не плакал, внутри все чувства словно закаменели. Он не мог поверить в происходящее, винил во всем и ненавидел родившегося ребенка и после того, как сделал все распоряжения относительно похорон, отправился в больницу писать отказную, ведь официально отцом являлся именно он. Решил, что сначала откажется, а уже после похорон расскажет все бабушкам, которые от горя сейчас все равно ничего не понимали.

Он зашел в больницу со служебного входа для персонала, в приемной главврача его встретила медсестра. Он назвал фамилию и только хотел сказать для чего он пришел, как медсестра прервала его, дала в руки халат и рукой показала следовать за ней. Они поднялись на лифте на третий этаж, прошли по какому-то длинному переходу и остановились у двери.

Тут медсестра попросила его подождать, а сама зашла внутрь. Не прошло и двух минут, как девушка вышла и подала ему в руки маленький сверток. Он растерялся, хотел было что-то сказать, но девушка быстро пробормотала, что сейчас подойдет, он машинально взял ребенка и не понял, как медсестра исчезла.

Он опешил, потом посмотрел по сторонам и увидел ряд стоящих вдоль стены диванчиков. Делать было нечего, надо дождаться ту девушку, подошел к диванчикам и сел. Вот тут только он и посмотрел внутрь конверта. Все это время оттуда, из конверта, на него внимательно смотрели серьезные синие глаза. Он увидел маленький носик и плотно сжатые губки. И вдруг он почувствовал легкий и слегка уловимый запах жены. Наклонил к ребенку голову, вдохнул глубже. Ребенок не пах ребенком, он чувствовал запах Леночки. Так и замер, склоненный над девочкой.

Минут через пятнадцать к нему подошла медсестра и сказала, что время вышло, но он может прийти ещё. В тот день он уже не пошел писать отказную, решил, что сделает это, когда завершит все дела, связанные с прощанием.

На следующий день были назначены похороны. Он долго не мог уснуть, но потом всё же задремал, и вдруг проснулся. Он почувствовал в комнате запах духов Лены и её неуловимое присутствие. Он открыл глаза и увидел, что на краешке кровати в луче лунного света в белой кружевной сорочке, которую она купила специально для роддома, сидела Леночка, смотрела на него и ласково улыбалась. Он было протянул руку к ней, а она тихо прошептала: "Я верю, что ты всё правильно сделаешь!", тут луч растаял, а с ним исчезла и Леночка…

… Прошло 22 года.

Он сидел чуть поодаль от всей свадебной кутерьмы, как бы в стороне от происходящего веселья и смотрел, нет, не смотрел – любовался – только невестой, кружившейся в танце среди веселых гостей.

Он сидел и вспоминал: сначала свою свадьбу, а следом мысли сами уже потянули всю цепочку жизненных событий. Он вспомнил, как на следующий день после похорон с двумя заплаканными бабушками пришел в роддом и забрал девочку в красивом белом конверте, который приготовила ей мама.

Несмотря на тяжелые недавние события, тогда в его дом вернулась жизнь, постоянные заботы не давали раскиснуть, а бабушки, сменяя друг друга, с удовольствием ему помогали, они ожили и не могли нарадоваться на внучку, очень похожую на маму. Единственное, в чем его упрекали бабушки, так это в том, что он никак не хотел наладить свою жизнь. Он отмахивался от них, и говорил, что его жизнь очень даже хорошо налажена.

И вот он сидит на свадьбе своей дочери, именно своей дочери и никак иначе. Леночка в тот роковой день дала ей жизнь, а он всю эту жизнь был с ней рядом и будет дальше столько, сколько ему отписано, потому что он – ОТЕЦ, потому что это его Леночка. И он теперь от дочки Леночки ждет скорее понянчить своих внуков.

Жизнь продолжается!

Тося с мужем возвращались из санатория домой на поезде. Три дня они уже провели под стук колёс. На прошлой станции попрощались со своими соседями – молодой парой, которые ехали из своей первой совместной поездки – свадебного путешествия. В компании с молодыми людьми время пролетело быстро: смеялись, рассказывали истории, в карты играли, покупали на станциях пирожки и потом в купе все вместе пили час с этими пирожками.

Тося, стояла у окна, мимо проплывали сибирские пролески, полянки, маленькие речушки. Уже пятый раз вот так они с Иваном возвращаются домой. Поженились Тося и Иван сразу после техникума. На работу на один завод устроились, жили уже десятый год вместе: дружно жили и хорошо, а деток не получалось. У подружек уже дети подросли и в школу пошли, а некоторые подружки и по второму родили. У Тоси не было ещё и первого, и она очень переживала по этому поводу.

Тося всей душой хотела малыша, не важно кого – мальчика или девочку, но то и дело слышала от врача: "Тосечка, не переживайте, надежда есть!" Дома, как мог её поддерживал Иван, её Ваня. Он успокаивал плачущую Тосю, нежно обнимая за плечи: "Врачам верить надо, раз говорит, что надежда есть, значит она есть!" Вот и съездили они очередной раз по рекомендации врача в санаторий, уже пятый раз съездили!!! И надежда у Тоси таяла с каждым разом все больше и больше.

Тося долго стояла, погрузившись в свои не радостные размышления. Иван вышел из купе и направился в тамбур покурить (тогда ещё разрешалось курить в тамбуре). Вдруг он с озадаченным видом подбежал к Тосе.

– Тося, там ребенок!!!

– Вань, ты чего? Какой ребенок?

– Да пойдем быстрее! Там, в тамбуре!

Тося последовала за Иваном. В углу тамбура, забившись в самый угол сидел чумазый черноволосый ребенок, кутающийся в большую шерстяную кофту, накинутую поверх грязной одежонки. Ребенок смотрел на взрослых большими карими глазами.

Иван взял ребенка и отнес в своё купе. Тося побежала за проводником, та позвала начальника поезда и сопровождающего милиционера. Все собрались в купе, стояли и смотрели на ребенка, а он с жадностью уплетал печенье, которым его угостила Тося. Взрослые смотрели и никто не знал, что делать в этом случае.