– Я принимаю вызов. Хочу вступить с тобой в сделку. За последние три дня ты второй, кто говорит мне обиняками про то, что мне надо учиться. Учиться я люблю. Но при условии, что понимаю, зачем это нужно мне и что это будет не бесполезно.
– Догадываюсь, кто был первый, кто тебе это сказал. И знаю, что ты любишь учиться. Больше, чем кто-либо из вас, юнцов. Да, подтверждаю, что мы в доле. Всё, что ты узнаешь от меня – это только для твоей серной кислоты, Сорвиголова, – Грифон пожал мне руку.
У Рикардо есть способность заинтриговать и исчезнуть. Не зря он создатель вещества, делающего человека невидимым. Нет, он не растворился в воздухе. Он вышел, но сделал это настолько быстро, плавно, стремительно, что я почти не заметила. Потому что наш сговор открывал передо мной двери в очередные запретные встречи. Я от этого подвисла, прозевала его уход-исчезновение.
«Что ж, я научу тебя кое-чему запретному. Но ты должна для этого стать моей ваганткой. То есть ученицей», – говорил Роджер. Итог моего посещения Базы сегодня. Первое. Я удостоверилась, что Корим, опасный преступник, изобретатель психологического оружия, основатель секты Томберов, сбежал из тюрьмы и 9 месяцев бродит на свободе. Второе. Я стала ваганткой Грифона.
Внезапно я подумала, что хочу снова съездить в Адскую Кухню. И сказать Роджеру, что я согласна быть и его ваганткой. Роджер чудак, считает, что у меня есть магия. Но у меня её нет. Тогда пусть расскажет мне хотя бы теоретическую базу! В ближайшее время обязательно съезжу в Кухню! Роджер уже не казался мне «другим», «чужаком». Но в ближайшее время не получилось.
***
Коллинз сидел на сцене зала бара-клуба Скомато и лениво наигрывал на клавишах. Его глаза полуприкрыты. Он то ли медитировал, то ли думал, но не о мелодии – его руки, путешествующие по чёрному и белому полотну синтезатора, жили самостоятельной жизнью.
Мангуст насвистывал песню «Бесконечность» за столиком и потягивал пиво:
Точит острый свой зуб
На тебя кровный враг,
Твой зловещий суккуб,
Демон, дьявол, маньяк
Ты готов убивать
За добро и людей,
Сможешь чувства унять,
Вонзить нож меж бровей?..
Шрам слишком тихо сидел в сторонке, читал один из трактатов по магической химии и целительству. Они втроём ожидали их лидера, Нианию Дор. Она должна вот-вот прийти и привести новенькую.
Лунного Охотника не было – пропадал на охоте. Хи тоже в отъезде – отправили по основной, «человеческой» работе в командировку. Даже уборщик Вангелис не шуршал своей шваброй. Поэтому в зале сидели эти трое.
– За тебя встанет рок, выбор определён… – свистел Мангуст. И вскочил, принявшись возбуждённо ходить из угла в угол: – Нет, ну вообще! Чёрные обнаглели! Похитить Ключ, который предназначался нам!
– Мангуст, уймись. Перестань орать, – лениво сделал замечание Коллинз. – Никому Ключ не предназначался, и ты это знаешь. Конкурентная борьба. Он взят по нашему недосмотру, всё честно.
– Всё честно!? Ты очешуел что ли!? Ты сам покрылся чешуёй, превратился в русала, раз так покрываешь их! – взвился Мангуст.
– Я смотрю на ситуацию сверху. Абстрагируясь.
– Сверху он смотрит! Абстрагировался он! Это называется пофигизм! Дезертирство! – Мангуст обличительно ткнул в сторону Коллинза пальцем и надулся.
– Ребята, успокойтесь. Каждый прав по своему, – Шрам примирительно захлопнул книгу, из неё тут же во все стороны полетела древняя пыль. – Да, прав Коллинз. Мы профукали этого Дункалса. Парню двадцать пять лет было, а мы, едва его тюкнули, начали локти кусать по поводу того, что он был рыцарем Охотничьего ордена. Ни он не знал, ни мы не знали. Во многом тут и моя ответственность – как знающего, и ответственность всех уцелевших рыцарей, в том числе Пантеры, и ответственность Скорпиона. А то, что украден Ключ и украден русалками – ответственность Воздушников! Охотников Воздуха мало. А те, что есть – нейтральщики, гордые слишком. Не хотят переходить в Белизну. Но прав и Мангуст: то, что Ключ сейчас находится у Чёрных – недопустимо.
Коллинз поддержал Шрама:
– Что до твоей ответственности, а также до ответственности Пантеры, Скорпиона и иже с ними – тут воля Рока всё решает. Никто не знал. Сегодня у нас прокол – завтра у Чёрных. Говорю же – конкурентная борьба. В следующий раз будем умнее. Да, свою ответственность мы понесём. Но без самоуничижения и без обвинения друг друга. Чёрный Орден только и ждёт, когда мы им уподобимся и грызться между собой начнём, как щенки-вервольфы.
– В следующий раз, – передразнил Мангуст. – Следующего раза может и не представиться. Они, вон, как вдарили! По Ключу, сразу так, нехило!
– Мангуст, с каких это пор ты стал пессимистом? – насмешливо поинтересовался Коллинз.
– С тех пор, как ты стал оптимистом. Я должен тебя балансировать, как-никак, – парировал Мангуст.
Тут же в зал стремительной походкой вошла Ниания. Первым делом учинила разнос Мангусту:
– Опять пиво?! А ну убирай, живо! Я не хочу, чтобы неофитка уверилась, что мы тут все пьянь подзаборная. Я ведь чуяла, что тут будет либо алкоголь, либо Дрэгон. Специально спустилась проверить.
– Ты разве не с ней? – удивился Шрам. Мангуст поспешно опрокинул в себя пиво, побежал относить кружку под барную стойку.
– Я оставила её наверху. Если бы тут был Дрэгон, я бы его выперла. Он ведь тоже может нагрянуть с минуты на минуту, я предупредила Боба и Тага, чтоб уболтали его. Всё, вроде чисто здесь, пойду за ней.
Ниания ушла. Мангуст присвистнул:
– Обалдеть, столько церемоний ради этой девушки! Кто она?
– Скорпион разве тебя не просвещал? – спросил Шрам. – Это неогермитка, мы должны натаскать её по нашей методике.
– Я слышал, что неогермитка! Но почему алкоголь нельзя держать на столе, даже пиво? У неё что, аллергия? И раз с Поставщиком ей нельзя пересекаться – значит, на вампиров тоже аллергия?
– Дело не в аллергии, Мангуст, – улыбаясь, пояснил Шрам как неразумному ребёнку. – Эта девушка культурная, и от нас ждёт того же самого.
Открылась дверь, теперь вошла Ниания вместе с девушкой. Их пара представляла собой разительный контраст. Ниания, стройная, высокая молодая женщина, с ярким макияжем, больше напоминающим боевую раскраску, вся в чёрном, в коже, в металле – браслеты, шипы, чёрная бондана на голове, длинные чёрные прямые волосы. Рядом с ней – ангельское создание, худенькая и хрупкая дева, примерно на полголовы ниже Ниании. Натуральная блондинка, волосы нежными локонами обрамляют лицо – одухотворённое, с громадными голубыми глазами. Одета в белую блузку, длинную целомудренную юбку классического покроя, из украшений – лишь изящный кулон с камушком под цвет глаз. Ниания рядом с ней выглядела сущим демоном, порождением и воплощением Черноты. Именно невольно – сама Ниания одна из самых рьяных воительниц против Чёрного Ордена!
И этот контраст подчёркивал Белизну, нежность пришедшей девушки. Девушка волновалась, оказавшись в окружении колоритных ребят. Мангуст принялся галантно представляться, протягивать руку, Шрам и Коллинз тоже представились. Девушка назвала своё имя:
– Очень приятно. Меня зовут Айрэнн Бенинг. Можно просто Айрэнн.
– Нам тоже чертовски приятно! Упс, я хотел сказать – чрезвычайно приятно! – Мангуст поправился под строгим зырканьем Ниании.
Их отношения напоминают отношения старшей вечно одёргивающей сестры и младшего шкодившего братишки. Но таков сценарий их «игры». Ниания и Мангуст – такие друзья, что глотку друг за друга перегрызут с гораздо большей вероятностью, чем друг другу.
– Я надеюсь, наш союз будет долгим. Я, правда, так рада, что нас… соединили, – Айрэнн попыталась сказать речь, но продолжала волноваться. Она то смотрела в глаза ребятам, то пугливо отводила взгляд. – Конечно, хотелось бы, чтобы это единение было не при таких обстоятельствах, как сейчас. Я готова сделать всё, чтобы помочь общему делу. Но знаю очень мало. Я поняла, что нам угрожают силы, превосходящие все армии мира. Не могли бы вы… просветить меня поподробнее? Видите ли, я… кое-что могу, почти два года практикуюсь, и благодаря моим друзьям-неогермитам овладела заклинаниями. В основном это магия природы и земли. Но сейчас ситуация такова, что любой вклад, даже самый малейший, будет полезен. А я бы не хотела, чтобы мой вклад был малейшим, я хочу больше.
