Из-за мохнатости я заранее приготовился к ворчанию «почему я не оборачиваюсь», но Лена просто принесла завтрак, задала пару исконно-врачебных вопросов, и ушла по делам. А какие могут быть дела у запертого в комнате щенка? Самые разные!
Во-первых, я дочитал книжку: первое впечатление не обмануло, прикольная история оказалась! Надо будет посмотреть и другие. Стоило всего лишь грохнуть об стенку… Точнее, ненадолго отложить телефон, как тут же оказалось, что кроме него есть ещё много интересных вещей! Что будет «во-вторых» я думал, рассматривая комнату. Уютную, на самом деле, даже не похоже на больничную палату. Только мне всё интереснее становится: а что там, за окном? Специально вредная Ленка посадила меня в комнату с окном на сарай? Но дожидаться любопытных селян, которые придут под моё окно, как это бывает в фильмах, я не стал: достал газету. Не заинтересует кроссворд, так новости почитаю.
Допотопный способ получать свежие новости на меня впечатления, сравнимые с прочтением книжки, не произвёл: «Верхнедодырский вестник» собрал в себя просто потрясающую коллекцию самой скучной жути. И это в наше время! «Бобылёв высказался о промышленности города»… кто этот Бобылёв я не захотел читать; от одного заголовка зевать хочется. О волчьей деревне ни слова. Кроссворд, в отличие от книжки, мне наскучил уже через пять минут: моей эрудиции хватило на два вопроса, на третьем ощутил острую Интернет-недостаточность. А потом случилось настоящее откровение, перевернувшее всё вверх дном.
Двадцать второго июня будет полнолуние… вернее было. Вчера! Это я точно помню, потому что специально решил отправиться в деревню в эту фазу луны, чтобы уж точно увидеть настоящего оборотня, который не станет прятаться в единственный день неотвратимой мохнатости! Так что, если вчерашний день я благополучно прохлопал… впереди у меня целый месяц! Дедуктивный метод выбрался из книжек в реальность, и открыл мне жуткую тайну: меня будут держать здесь до середины июля! Если не дольше.
Только захотелось завопить на весь дом, чтобы меня выпустили, как пробуждённый в мозгах интеллект дал ещё одну значимую подсказку: если я выдам свою осведомлённость, то меня тогда вообще на цепь посадят. А то и кормить не будут… но я умный, и у меня уже родился план! А пока я буду дальше изучать своё вынужденно-жилое пространство и строить планы побега. А ещё я точно знаю, что мне положен обед: Ленка обещала.
В жилой комнате было уютно: всё необходимое, в почти хорошем состоянии. Стены расцарапаны предыдущими пациентами, но мои глаза это царапать не стало. Зато царапнул стул со сколотой спинкой. Рассмотрел поближе: не сколотой, а откушенной. Вспомнил соседского хаски, поставившего перед собой цель — сгрызть всю мебель. Кстати, а не оборотни ли придумали моду на домашних гиперактивных дружелюбных волкособак? Потому что притвориться, что всю ночь выл и хулиганил питомец (а не питомец вместе с мохнатым хозяином) очень легко. Они всё знали, или просто повезло? Обязательно расследую и это, как выберусь!
Пока думал о хаски, незаметно для себя узнал, что грызть спинку стула — и правда приятно, но ДСП распадается в пасти на гору деревянных опилок… в процессе избавления от них случайно приобрёл навык идеального произношения слова «thoughtlessly». Нет, больше мебель из прессованных щепок грызть не буду, но обязательно найду массив на пробу!
Так, чем бы ещё заняться⁈ Окно заперто, а выставить себя вандалом в первые дни — не хочется. Розетки здесь… отсутствовали, но мне без телефона они нужны и не были. Интересно, а у Лены телефон современный, или допотопная «Нокия», которая держит заряд тридцать лет? Столько вопросов и никто на них не может ответить, гр-р-р! Инквизиторы мохнатые, пытку любопытством я вам долго не прощу!
Луна сейчас, наверное, идеально круглая, но скоро на спад пойдёт, и мне что-нибудь придумают успокаивающего… но пока я дождался Лены, которая скрасила мои ожидания обедом.
— А можно хотя бы по огороду погулять? Я умею полоть сорняки! — ладно, признаю, соврал, но сейчас я был готов и на грядках копаться от скуки.
— Лёш, какие грядки, посиди ещё немного, хорошо? — почти жалобно попросила Лена. — Всего день перетерпеть осталось. Ближе к полуночи дед Костя придёт, будет следить за тобой, а потом… хочешь, будет тебе дом с видом на речку?
— Лучше бы на улицу. — я посмотрел в окно на давно наскучивший сарай. — А чем у вас тут вообще занимаются, не грядки же окучивают с утра до ночи?
— У кого-то хозяйство своё, кто-то ремёсла изучает, кто-то творчеством увлекается. Мы не затворники, но нам так проще.
— А почему? Вроде бы никто ни на кого не нападает. — я опять попробовал любопытно приподнять ухо. Как же это делается⁈
— Здесь тихо, спокойно, ни звуков раздражающих, ни суматохи… знаешь, я на институт в Москву уезжала. Но не выдержала, домой вернулась. — Лена опять погрузилась в воспоминания. Грустная, как Алёнушка с картины!
— Так тебе превращение учиться помешало?
— Нет, что ты! Это ещё за пару лет было. Выучилась дома, а там всё на свои места встало. Ладно, под полнолуние мне всегда грустно, хочется побыть в одиночестве.
Я постарался не выдать своих познаний об уже прошедшем полнолунии и следующим за этим «посиди-денёк-два-три-десять», и погрузился в чтение следующей книги. Но то ли классика мне не понравилась, то ли я ещё не дорос до Жюля Верна. То ли просто не погружался в книжку, потому что продолжал изобретать план побега!
Ближе к вечеру моя Царевна Несмеяна пришла вообще расстроенная: это было заметно издалека. А я думал, вчера она просто подмороженная была! Мол, припёрся молодой обормот, едва выжил в когтях Дяди Фёдора, ещё и права качает. Так что я решительно заявил:
— Не переживай, скоро увидишь, в полнолуние я тоже буду спокойным, как остальные! А кто-нибудь вообще полуночный тыгдык устраивает из местных?
— Буйствует? — Ленка немного улыбнулась. — Вася боксёрскую грушу лупит, Лида с Женькой наперегонки вокруг города бегают, кто первый устанет… кому что интересно! Иногда всю ночь шумят, как на праздник, но нечасто.
Я мечтательно зажмурился: как же здесь будет классно через месяц! Нужно обязательно вернуться к следующей полной Луне.
— А раньше вы так же себя вели?
— Дед Костя говорит, по-разному. Перекидываться вообще очень неприятно, даже больно. Но привыкаешь. — Лену, кажется, разрывало между желанием поговорить на интересную тему и продолжить предаваться полнолунной хандре. — А ты что чувствуешь?
— Чувствую, что хочу выбраться отсюда и побыстрее всё осмотреть. — я покосился на покусанный стул. — Короче, как и вчера. Ле-ен, я буду хорошим, обещаю! Какого хвоста я вообще должен на кого-то набрасываться? И кого это будет волновать?
— Лёшка, мне это тоже не нравится, но пойми! Ты первый инициированный за три столетия! — Лена сурово округлила глаза. — Причём инициировал тебя тот, в ком Человека вообще не осталось. Дед Костя, кажется, тебя сам боится, вдруг дальше эту… заразу понесёшь.
Я почти истерически хохотнул: то есть я у нас «пациент-ноль» и вестник Волкопокалипсиса⁈ Буду бегать, кусать всех подряд, пока весь мир не взвоет? Кажется, любопытное поднятие уха у меня всё-таки случилось… а я даже не понял как! Теперь понятно, почему меня держат взаперти! И тем более надо отсюда сбежать.
— Лен, а можно с тобой и дедом Костей до библиотеки дойти? Меня эта книжка — показываю на детектив — очень заинтересовала, хочу такие же!
— У меня и здесь они были, сейчас принесу! Подожди минутку. — Девушку мой вопрос немного обрадовал, а я едва удержался, чтобы не исполнить танец радости, но вместо этого просто воспользовался случаем. Дело в том, что Ленка оставила связку ключей на столе. И если ключ от двери брать было рискованно, то… кто заметит, что окно больше не заперто?
Я поставил личный рекорд по отпиранию окна единственным подходящим для этого ключиком! Когда у меня всё получилось… я положил связку обратно, а сам сделал вид, что погружён в ужин. Вернее, полноценно погрузился: интересно, мясная диета тут у всех, или только мне такой подарок⁈ Кажется, это цыплёнок табака… я провалился в кулинарную нирвану, и даже не заметил, как Ленка умильно наблюдала за мной со стороны. Никаких вопросов об окне не было, да и этот запах держал крепче цепи из звука кошачьих шагов. Если их вообще брали, потому что кошки явно оставили свой звук себе: наводить суету по ночам.
