Annotation

С детства я фанател по оборотням, а когда они появились в реальности... оказалось, что они не кусаются, зато выглядят совсем, как люди, и живут себе тихо и незаметно, в гармонии внутренних Зверя и Человека! Так было, пока в мире не стало меньше на одного человека и больше на одного обормотня. Кажется, моё появление в волчьей деревне встряхнуло её не меньше, чем начало эпохи Чуда! Потому что я НЕ БУДУ сидеть тихо, а обязательно изучу всю стаю, со всеми внутренними Зверями! А если поднапрягусь, то раскрою тайну нелюдимого затворника Фёдора, которого оберегают вожак и подозрительный друг детства. И если кто-то будет требовать от меня "вести себя спокойно"... я покажу всем, что полнолуние - это не день в календаре, а состояние души!

Дневники Обормотня

Тетрадка 1. С днем рождения!

Тетрадка 2. Тайна дяди Федора

Тетрадка 3. Урок мудрости

Тетрадка 4. Внутренний Ребенок

Тетрадка 5. Песец (крадется)

Тетрадка 6. Наказание

Тетрадка 7. Больше не пленник

Nota bene

Дневники Обормотня

Тетрадка 1. С днем рождения!

Внутри меня живут два волка. Один — злобный, эгоистичный, разрушительный. Другой — добрый, благородный, любящий. День за днём, до конца жизни, эти волки борются друг с другом. А пока они это делают, какой-то хаски продолжает подбивать меня на клоунаду!

— Волчий цитатник (отредактированная версия)

Я проснулся на раскладушке. Где вообще нахожусь? Сколько я вчера выпил? Где я? Кто я? Впрочем, «кто я» — и так понятно. Башка трещит, у-у! Но стоило до неё дотронуться, как меня накрыло ещё сильнее.

На мой вопль, заткнувший за пояс самого громкого сурка Интернета, прибежала врач: симпатичная студентка в белом халате. Прибежала, посмотрела на меня, выдохнула. Ну да, рядовой случай в сельском травмпункте! Где я нахожусь, я через силу, но тоже вспомнил. Как и личность девушки; вчера познакомиться успели, пока я показательно умирал на этой самой раскладушке.

— Лена-а! Я не хочу быть фурри! — проскулил я, дёргая себя то за чёрный нос, то за мохнатые уши. Такими же мохнатыми лапами, спасибо хоть с пальцами! Но с когтями.

— С днём рождения! — дежурно поздравила самая красивая девушка в мире, и посмотрела на меня скучающим взглядом. — Помнишь хоть чего?

Я почесал за ухом, и продолжил осматривать себя. Майку любимую жалко, подрана совсем в клочья, будто я с вертолётом подрался. Хотя вертолёты с башкой те ещё… И пузо тоже мохнатое. Врут киношники, будто мелкий человечек превращается в волка-качка; мышц ни грамма не прибавилось, как был тощим, так и остался. Плюхнулся обратно на раскладушку, огляделся: избушка почти новая, мебели минимум, на стенах царапины. Это я постарался, или тут постоянно такое? В воздухе травяным чаем пахнет приятно. А передо мной всё ещё стоит хмурая Ленка и ждёт ответа.

— Ну, да, ходил я к «дяде Фёдору»… но этот ваш старый хиппи сам виноват! — Я обиженно поморщился, вспоминая, как дед Костя, который, на минуточку, урождённый оборотень, отказался показывать, как перекидываются. — Я его по-хорошему попросил, а он⁈

— Что он?

— Волчьей философией грузить начал, типа «не грузи, и не загрызён будешь».

— Так и сказал? — Ленка наконец-то улыбнулась, а то смотрит, как питбуль-веган на диетолога. Ещё немного и тоже покусает.

— Не, это уже я сам, своё. Но смысл тот же, типа «Внутренний Зверь», и всё такое, нефиг лишний раз будить, а то, как Фёдора, с катушек сорвёт. А я любопытный!

Лена снова посмотрела на мою любопытную, но мохнатую морду: в её глазах я прочитал искреннее, страстное желание подвести меня к табличкам перед домом дяди Фёдора, и ткнуть в них носом, как напрудившего щенка.

— А если бы он тебя порвал⁈

— Ну не порвал же… — протянул я, глядя на обрывки майки. Под шерстью обнаружилось несколько затянувшихся царапин. Ну… да. Не обернулся бы — стал бы героем статьи о невезучем туристе и сытом медведе. А так даже и не больно! Почти.

— Это вообще надолго? Остальные людьми ходят, я видел!

— Пёс знает, Лёш, кроме тебя у нас пока дурачков-туристов не было. Ты чего вообще в окно-то полез⁈

— Ну так дверь заперта была. А пожевать ничего нет?

— Есть, тебе сейчас положена хорошая кормёжка, скоро принесу.

Знахарка опять показательно вздохнула, но вышла из палаты, а я продолжил постигать мир и себя заодно. Встал на ноги. Или лапы? Потому что если рукам повезло, то вместо ступней были вполне себе лапы! И хвост сзади! Неудобная штука, из-за неё джинсы криво сидят. Прошёлся: вроде как на четвереньки падать не хочется, но с кроссами придётся попрощаться.

Зарядку с пауэрбанком где-то посеял, но мобилка сохранила ещё четверть заряда батареи. Зеркала не нашёл, так что решил воспользоваться камерой, чтобы посмотреть на себя получше. Включил, увидел, офигел. Волки, да⁈ А тут как раз и Ленка пришла, готовая к новым вопросам.

— Почему меня укусил волк, а я стал собакой⁈ — опять проскулил я, но стейк принял с благодарностью. Свежий, большой, не пережаренный, м-м… Кажется, я ещё больше проголодался!

— Ну, а ты чего хотел, оборотни — миролюбивые спокойные создания… если не Буйные, как Фёдор Мстиславович. — Тон знахарки был больше занудным, чем спокойным.

— Клашш, хочел штать волком, а штал дворнягой. — пробурчал я, не прекращая жевать. Вкуснятина!

— Не сказала бы. — Ленка осмотрела меня взглядом профессионального кинолога, цыкнула языком, и дополнила: — Грёндель, малинуа, бельгиец… Что-то вроде.

Кто⁈ Я едва не поперхнулся.

— Какой такой «бельгиец», с дубу рухнула⁈

— Вот и мне интересно. Породистый ты у нас, родни в Бельгии нет, случаем?

Я помотал башкой. Если и были, то я не в курсе. Лена опять приятно улыбнулась; ей это шло больше, чем «морда кирпичом», но надолго улыбка не задерживалась.

— Ладно, не грузись, шучу. Это не биология, а внутренний Зверь. Как типы личности, только сложнее. У некоторых морды собачьи.

— А дед Костя тоже на пёселя похож? — я постарался по-собачьи вопросительно приподнять ухо, но не вышло: не умею пока.

— Он волк, как полагается. Как раз породистый! Если так про оборотня сказать можно.

— А говорили, что это незаразно! — съехидничал я, помахав мохнатой пятернёй. Помню, как в Интернете мохнатики целые холивары устраивали, мол «это так не работает», а меня даже не кусали, просто поцарапали! И вот!

— Так ты думаешь, чего мы нашего бывшего главу товарищества прячем⁈ Словил себе дар инициации, заодно и мозги напрочь отшибло! Хорошо, хоть домоседом ещё большим стал. А тебе постельный режим, понял?

— Э, какого х…воста⁈

— Такого! Ты вообще помнишь, как оборачивался?

— Не-а.

— Ну тогда расскажу. Принесли тебя, всего расцарапанного, скулил, мол, «не хочу быть монстром», потом звереть начал. Выл, огрызаться пытался, получил за это по носу газетой, подрал кровать, и только потом перестал валять дурака, перекинулся и озверел…

Трындос. Понятно, почему я ничего не помню, это вообще, что такое было⁈ То-то на меня смотрят, как на идиота… Ленка всё поняла, и почесала меня за ухом. Неожиданно, но приятно!

— Не переживай, у щенков оно всегда так: первое обращение самое тяжёлое. Поймёшь, что у тебя за Зверь внутри, проще будет. Меня больше смущает, что ты в волчьей форме в себя пришёл, не перекинулся обратно.

— Это плохо?

— Не знаю. Но до полнолуния тут посиди ладно? Два дня всего!

— Два дня — это можно. А кормить будут⁈

— Будут, конечно. Отдыхай, Лёш.

* * *

Меня оставили одного, но с телефоном. Снова посмотрел на себя через фронталку: мечта любой собачницы, породистый «бельгиец», блин! Прикола ради, гавкнул: получилось убедительно, даже слишком. Я волк, гав! Нет, вообще-то, на фоне вернувшегося волшебства, про оборотней все давно в курсе. В моём городе, правда, мохнатые шифруются, а до Китежа, я не доехал: наткнулся случайно на инфу по волчьей деревне в захолустье соседнего городка, а кто фанатеет по оборотням больше меня⁈