Оказалось, что мыс на который меня высадили, был занят взлетно-посадочной полосой местного аэропорта. Решив, что лучшего места, для ночлега мне все равно сейчас не отыскать, я выбрал небольшую полянку с мягкой травой, и расположившись на ней, вначале слегка перекусил, все тем же тунцом, запив его соком, я затем бросив под голову рюкзачок с вещами и расстелив на траве свою куртку спокойно заснул, пожалев о том, что не догадался подыскать какую-нибудь ткань, или хотя бы взять с собою один из матерчатых мешков, чтобы было, что расстилать на земле. Впрочем, жалеть об этом было поздно. Главное, что я вырвался из страны, и сейчас нужно было определиться с дальнейшими действиями.
Глава 7
7
Утро встретило меня свежестью и легкой росой на траве. Видимо сказывалась близость моря, точнее Тихого океана. Сальвадор, единственная страна Центральной Латинской Америки, которая не имеет выхода к Карибскому морю. Доев вчерашнего тунца, и допив сок, посмотрел, что у меня осталось. После некоторых раздумий, решил переложить вещи в рюкзаке. Вынув запасные штаны из фирменного пакета, и свернув их немного по другому, а так же переложив футболки и распаковав носки, тут же получил свободное место в рюкзаке. Если бы додумался об этом там в роще, можно было бы взять, что-то еще. Впрочем, вещей хватало и так. Зато теперь, в рюкзак свободно влезли оставшиеся три банки с тунцом и с некоторой натяжкой коробка сока. Сумка же оказалась свободной. Тщательно проверив ее и убедившись в ее целостности, и даже присутствию ярлыка и приклепанной табличкой «Armani», положил ее в пакет, в котором еще совсем недавно лежали новые джинсы, закинул рюкзак за плечи, и взяв пакет в руку пошел в сторону городка.
Несмотря на достаточно раннее утро, городок полноценно жил своей жизнью. Клиент для моей сумки попался мне на глаза буквально через десять минут. Какой-то парень года на три младше меня, выгнал из гаража довольно приличный ярко красный «Корвет» 1960 года, и обхаживал его мягкой щеткой, сдувая с него несуществующие пылинки. Остановившись возле его машины, я восхитился внушительным видом автомашины, и посетовал, что сейчас такие автомобили уже не выпускают. Перекинувшись с ним парой слов, и обсудив технические характеристики, случайно перевел разговор на аксессуары, а затем небрежно предложил ему свою сумку, сказав, что купил ее, но мне она не понравилась, а выбрасывать ее душит жаба. Парень вначале отказался сказав, что у него есть, но случайно взглянув на мой рюкзачок, вдруг задумался и попросил показать. Уже через пару минут у меня на руках оказало пятьдесят долларов США. При этом я не называл цены, и по большому чету, даже не знаю, ни ее стоимости, ничего. Возможно, я и продешевил, потому, что парень покопавшись в своем портмоне, сказал что у него больше нет с собой таких денег.
— Считай это подарком судьбы, — добавил я и махнув рукой на прощание, пошел своей дорогой, едва сдерживая радость.
Вот, что мне стоило взять с собою больше вещей? Думал я по дороге. Если за какую-то паршивую сумку мне без проблем дали полсотни, то все остальное можно было бы продать еще дороже. Впрочем, как говорил Васко Бьянко, взмахнув рукой — «Ихусим». Звучало это конечно немного иначе, но думаю понятно и так. Примерно через сотню-другую шагов, заметил вывеску обменного пункта валюты, присмотревшись, решил, что наверное стоит обменять имеющиеся у меня кардобы на местные колоны. Обмен оказался откровенно грабительским. Мало того, что за три оставшихся тысячных билета, мне дали всего шесть сотен Сальвадорских Колонов, так еще и посоветовали выбросить мелочь в море — на счастье. Потому что в кассе нет такой мелочи, на которую мне могли бы их обменять. В принципе я был с этим согласен, и потому отдал их кассиру, просто на чай. Чему он был откровенно рад. Видимо что-то за них все же можно получить. Или как говорится, монетка к монетке…
Цены ближайшего магазина, меня приятно удивили. Имея на руках шесть сотен, даже по самым скромным подсчетам, я мог месяц почти ни в чем себе не отказывать, и это радовало. Правда, пока было не ясно во что обойдется жилье, но, будущее казалось мне достаточно безоблачным. Купив на местном развале пару центральных газет и наконец, вполне приличную пачку сигарет, потому как те, что были у меня, уже закончились, я устроился на лавочке в каком-то сквере, и принялся изучать прессу, для того, чтобы решить, как быть дальше.
Действительность меня просто ужаснула. Если в самом Сальвадоре было относительно тихо, разумеется если не считать того, что в различных бандах по данным местной полиции состоят более пятисот тысяч человек. Согласитесь, при общем населении чуть больше шести миллионов, это довольно внушительная цифра. Получается, что примерно один из дюжины встретившихся тебе людей может либо тебя ограбить, либо лишить жизни. А вечером здесь вообще лучше не выходить за пределы дома.
Не лучше обстоят дела и в соседних странах. О Никарагуа лучше вообще не вспоминать, я навоевался там по самое горлышко. Итак: Вариант первый. — Испанский Гондурас. Сейчас он называется именно так. Потому, что есть еще и Британский. Впрочем о нем, немного позже.
Два года назад, то есть в 1966 году, произошёл военный переворот, в результате чего власть захватила военная хунта. Состоявшиеся год назад выборы, с одобрения военных ознаменовались победой Консервативной Партии. В результате чего к власти пришел Лопес Арельяно, который при непосредственной поддержке армии начал репрессии в отношении демократических организаций. Затем запретил деятельность всех партий, за исключением правящей и Либеральной и ввел цензуру на прессу. Проводимые в стране постоянные обыски и погромы в жилых кварталах, с помощью военной полиции, полный запрет туризма и постоянные проверки документов на улицах, при малейшем подозрении. Задержанные иностранные граждане, после подобных облав, в лучшем случае отделываются годовым тюремным сроком, после чего высылаются обратно в свою страну. Мне в таком случае светит Венесуэла. В принципе, неплохой вариант, если бы не тюремное заключение. Поэтому Гондурас отпадает сразу же и без разговоров.
Второй вариант — Гватемала.
В 1958 году к власти пришел генерал Идигорас Фуэнтес, объявив себя президентом страны. Спустя три года его правления, в стране началась гражданская война. Началась она после того, как тринадцатого ноября 1960 года было подавлено вооруженное восстание группы младших армейских офицеров, часть из которых после поражения которые ушли партизанить. В 1962 году к ним присоединились отряды прокоммунистических повстанческих вооружённых сил. В 1963 году Идигорас был свергнут полковником Перальтой Асурдией, который правил в стране до 1966 года. Искусно лавируя между правыми и левыми, и как итог своего правления, в один прекрасный момент, оказался убитым в собственной постели. После этого президентом стал Мендес Монтенегро, начавший настоящую войну армии против партизан, при этом уничтожались целые деревни, поддерживавшие или просто сочувствующие партизанам.
Большинство партий и движений были объявлены «вне закона». Активисты их либо были убиты, либо вынуждены были перейти на нелегальное положение. Именно сейчас все это и продолжается. Стоит бросить косой взгляд на военного, как он может без особых проблем пристрелить любого, обвинив его в сочувствии партизанам. Стоит только остановиться у расклеенных листовок, и попытаться прочесть, что там написано и происходит то же самое. Причем, часто происходит так, что те же листовки ночами клеят провокаторы, по заданию полиции, а со следующего дня, военная полиция хватает всех подряд, обвиняя их в поддержке партизанского движения. Любой донос, тут же оборачивается арестом, с растрельным приговором. В общем, что-то похожее на годы репресссий тридцатых годов в СССР. Одним словом в стране самая настоящая война, против собственного населения. В Никарагуа хотя бы было относительно спокойно в сельской местности. Здесь же невозможно укрыться от этого практически нигде. А учитывая, что территория страны большей частью покрыта лесами, следовательно появись я там, и мне уготована прямая дорога в партизаны, как это произошло в Никарагуа. Наверняка и там имеются военные советники, любящие сыпать лозунгами, после которых отказаться от службы, будет совершенно невозможно. Нет уж, хватит с меня. Гватемала в минус.
