Винтовка, явно была лишней, а вот оптический прицел, что был закреплен на ней, явно мог бы пригодиться. Это разумеется не бинокль, но тем не менее, вполне может в какой-то степени его заменить. А после того, как я окажусь за кордоном, оптику можно будет и продать. Во всяком случае, я очень на это надеялся. Подхватив собранную сумку и закинув за плечи рюкзак, вышел из рощи, и решил пока идти по дороге. Судя по тому, что она оказалась достаточно заросшей, ездили по ней довольно редко. Хотя не успел я пройти и сотни шагов, как меня догнал небольшой грузовичок, загруженный до самого верха пустыми ящиками.

— Что-то ты припозднился сынок. — В кабине грузовичка сидел довольно пожилой никарагуанец, вполне годящийся мне в отцы. Поэтому на подобное обращение я отреагировал вполне адекватно.

Здесь довольно интересные правила общения. К старшему, или равному, можно обращаться Кабальеро — если конечно ты хорошо знаешь этого человека, и уверен, что в его роду имеются дворянские корни. В противном случае, это может прозвучать насмешкой, поэтому чаще всего, говорят Сеньор. К младшему если это паренек или мальчик — Мучачо, что означает — парнишка. В партизанском отряде мы говорили друг-другу — Ихо, что значит парень, или приятель. Мужчина или женщина гораздо старше тебя, могут назвать тебя ниньо, что значит — сынок.

— Так получилось, что поделаешь.

— А куда путь держишь, если что могу подвезти до Ла Писина, а если найдешь, чем промочить горло старому человеку, то и до Потоси. Но очень сомневаюсь, что там можно найти какое-то занятие молодому человеку, вроде тебя.

Я мысленно прикинул, где именно находятся указанные места, и получалось, что последнее расположено где-то на берегу залива.

— Это на берегу залива, отец? Но у меня только сок. — Добавил я, вынимая из сумки литровую коробку сока.

— Что за молодежь пошла? Даже нормальной выпивки и то не могут найти, — произнес мужчина, прикладываясь к тетрапаку с каким-то соком.

— Да, это на берегу. Но говорю сразу, работы ты там не найдешь. Впрочем, как мне кажется, ты в ней не слишком и нуждаешься. — Добавил старик, окидывая меня взглядом.

— Вы ошибаетесь, отец, а вот скажите-ка, можно ли там найти хоть какую-то лодку, чтобы оказаться на другом берегу.

— В Гондурас, никак собрался. Я бы не советовал этого делать. Там сейчас как раз заварушка почище нашей. Стрельба порой и ночью не умолкает.

— А Сальвадор?

— Там, поспокойнее, туда еще можно как-то добраться. Но бесплатно, тебя никто не повезет.

— И во что мне это обойдется?

Мужчина задумался, а после сказал.

— Я вообще-то этим не занимаюсь, но думаю, как минимум пару тысяч с тебя потребуют. Только до мыса Эль Джаги полста километров морем.

Мужчина напился, и возвращая мне обратно, полупустую коробку спросил.

— Ну, что поедешь?

— Конечно, поеду отец, только боюсь, мне нечем будет тебя отблагодарить.

— Об этом не беспокойся, если не будешь молчать всю дорогу, то это будет лучшая благодарность с твоей стороны. А то я слегка подустал, боюсь засну.

И грузовичок тронулся в путь. Чуть больше полусотни километров, мы преодолели за полтора часа. Грузовичок мог разогнаться не выше сорока километров в час. Зато старик не умолкал ни на минуту, а мне приходилось лишь поддакивать и вставлять нужные вопросы. Теперь я знал всю его подноготную. Он рассказал мне о своей семье, о том, что сейчас настали трудные времена, и если бы не старый грузовик, давно бы пришлось идти с протянутой рукой. Соглашаясь с его словами, подумал про себя: если на берегу все сложится нормально, то есть старик поможет мне с переправой, расскажу ему о пикапе стоящем в роще. Если быть достаточно осторожным, вполне можно будет выезти оттуда много полезных вещей. Да и разжиться запчастями тоже будет к месту. При этом на въезде в Потоси, грузовичок вдруг свернул влево и выбравшись на проселочную дорогу, попылил дальше.

— Есть у меня один знакомый рыбак. Сейчас доедем до него. Я поговорю с ним, может он согласиться тебя переправить. Сейчас трудно с заработком, а так, помогу другу, да и тебе не нужно будет искать лодку, а то нарваться на доброжелателей сейчас проще простого. Доносчиков развелось столько, что порой глазам своим верить отказываешься.

Еще через полчаса, мы остановились возле какого-то хутора, состоящего из нескольких домиков, на берегу залива, и небольшой деревянной пристани, возле которой стояла пара древних паровых суденышек. После недолгой торговли, мужичок предложил мне бросить пожитки на один из пароходиков, и пошел в дом собираться. Пять минут спустя из домика выскочил какой-то парнишка, и вскоре, на трубой пароходика взвился небольшой дымок. Похоже, он растапливал котел, паровой машины.

Пока происходило все это действо, я подошел к водителю грузовика и поблагодарив его сказал, что не хочу быть неблагодарным за бескорыстную помощь, и поэтому хочу отблагодарить его. Тот начал было отказываться, говоря, что достаточно зарабатывает, и не возьмет с меня денег.

— Отец, ты помнишь то место на дороге, где остановился, чтобы забрать меня.

— Конечно, помню, а что ты хотел.

— Слышал, про недавний налет на Чинандега? Вернись на то место, где я тебя остановил, пройди метров сто в обратном направлении и сверни в рощу, если смотреть от сюда, то с левой стороны. Примерно шагах в тридцати от дороги, обнаружишь старый фордовский пикап. Машина убита в ноль, и вряд ли пригодится тебе, да и по большому счету находится в угоне. Поэтому разве что снять с нее, что-то на запчасти, да и то наверное не стоит, впрочем решай сам. Но в кузове, довольно много вещей взятых из одного из магазинов Чинандега. Все что на мне, как раз оттуда. Я буду очень рад, если это как-то поможет тебе, или твоей семье выжить в эти трудные времена.

— Так ты, из Сандинистов? — удивлённо приподнял брови мужчина.

— Да отец, но я свое отвоевал, да и по большому счету, я не Никарагуанец, а из Венесуэлы. Просто так вышло. Только смотри осторожнее и никому об этом не говори.

— Поучи еще! — было видно, что старик обрадовался, при этом, поискал глазами своего друга, но не найдя его попрощался со мной, и почти бегом пошел к своему грузовичку, и тут же развернувшись поехал в обратном направлении. Про мешок, спрятанный в ветвях дерева, я говорить не стал. Конечно старик его бы снял, и наверняка постарался бы спрятать в надежном месте, но это могло навлечь на него такие проблемы, что я решил, не стоит подвергать неплохого человека, подобной опасности. И эти-то вещи таят в себе зло, а уж за те документы,если он вдруг обнаружились бы у него, с него спросили бы втрое.

Вскоре был готов и пароходик. Едва мы отчалили от берега, как начало темнеть, и вскоре наступила почти полная тьма. Старый рыбак не зажигал света, даже в рубке у штурвала, было довольно темно. Как он ориентировался было совершенно непонятно, но тем не менее, уже спустя два часа, где-то на горизонте появились вначале крохотные искорки, которые вскоре превратились во вполне заметные огни. А еще через полтора часа, катерок причалил к какой-то пристани. Правда буквально на минутку, только для того, чтобы дать мне сойти с пароходика, и тут же дав задний ход, вновь отправился в море. Переход обошёлся мне в две тысячи кардобов. Но я не жалел об этом уже с первых шагов по земле, стало ясно, что Никарагуа осталось позади. Хотя насколько я знал Сальвадор тоже не был мирным государством. Здесь постоянно кто-то да воевал. К власти то приходили демократы, уже через несколько месяцев сменяемые военными, затем последние, зачем-то устраивали очередные выборы, сажая в президентское кресло, какого-то либерала, чтобы через полгода, вновь свергнуть это правительство и возвести другое. К тому, считалось, что в Сальвадоре, самый высокий уровень преступности, и одних только банд, насчитывается больше пяти сотен штук, и все это при общей численности населения, всего в шесть миллионов человек. Но с другой стороны, хотя здесь и было достаточно беспокойно, никто особенно не жаловался на притеснения или что-то подобное, что постоянно происходило в Никарагуа или Гондурасе.