– Я? – изумился Дорлан. – Но как? Что я могу один?

Глина помотала головой и улыбнулась. Улыбка получилась кривая и уродливая, но совсем не злая.

– Что тебе сказать, Дорлан? У меня в голове каша. Трудно понять, когда я говорю от себя, а когда – от этой Доллы. Боюсь – дам тебе какой-то совет, а он окажется простым советом тупого глиняного гада…

– Что я могу один?! – повторил волшебник. – Многотысячная армия и маги-полубоги во главе! Даже если то, что ты говоришь, правда – а я в этом не так уж уверен – то ничего уже не изменить! Даже добраться до Коруэна не так-то…

Он вдруг осекся. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина.

– Кстати, как тебе удалось в одиночку доплыть сюда из Коруэна? – в голосе Дорлана прозвучало недоверие.

Глина снова усмехнулась.

– Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше. Не помню.

– Не помнишь? Как это?!

– А вот так. Брела по проклятому снежному полю – там, на острове. Мысли в голове жгли, как уголья. Я потеряла сознание – и очнулась здесь, в Танакее, на песчаном берегу. А рядом была большая синяя лодка.

– И это все, что помнишь?

– Да. Знаю еще, что между битвой и моим появлением прошло довольно много времени. С Медведями драка была в конце весны, а сейчас – уже середина лета…

Дорлан смотрел на гадину в упор, чуть прищурив глаза.

– Остров Коруэн – самое труднодоступное место в мире, – тихо сказал он. – Он огражден вечными магическими лабиринтами. Найти их – а тем более пройти через них – не так– то просто. Даже в драконий Круг Вулканов дорогу отыскать проще.

– И что? – Глина пожала плечами. – Это значит, я все вру?

– Либо врешь, либо… либо ты очень могущественный маг.

Внезапно Глина резко дернулась всем телом, взвыла и схватилась за голову. Дорлан мгновенно поднял руку, сложив пальцы в защитном жесте – но гадина не собиралась нападать. Ее лицо скривилось в болезненную гримасу, а глаза… в них снова зажглось то болезненно знакомое выражение, которое так поразило Дорлана в квартале верхоглядов.

– Что с тобой происходит? – онемевшими губами прошептал маг.

Гадина так же резко опустила руки и, выдохнув, посмотрела на него.

– Взгляни на все, что творится вокруг тебя, дорогой Дорлан. Тебе не кажется, что зло растет во всех душах, а весь мир неизлечимо болен?

В грубом голосе Глины вдруг послышались удивительно мягкие, даже мелодичные нотки. Она покачала головой и продолжила:

– Какое еще доказательство тебе нужно, чтобы понять, что Коруэн умирает? Он умирает – и умрет, если не прийти на помощь.

Дорлан смотрел на Глины широко раскрытыми глазами.

– Долла… – прошептал он. – Неужели это ты?

– Нужно прислушаться к поступи судьбы, – сказала гадина. – Только немногие могут ее слышать. Это судьба зовет на остров всех вас.

– Неужели это ты?… – повторил маг, чувствуя, как слезы наворачиваются ему на глаза.

Но Глина опустила голову, и блеск в его глазах потускнел.

– Нет, это не она, – своим обычным голосом произнесла она. – Это я. Просто ее колдовские знания иногда прорываются сквозь мои глиняные мысли. Трудновато им уживаться вместе…

– Что все это значит, Глина? – немного растерянно спросил Дорлан. – Что за зов судьбы? Я не понимаю…

– Придется повспоминать, – ответила гадина. – И пока не вспомнишь, я от тебя не отстану – ведь иначе идеи этой чертовки меня совсем с ума сведут.

Они посмотрели друг на друга – статный волшебник и безобразная сутулая ящерица – и одновременно рассмеялись.

– Да, Долла была еще та выдумщица, – смеясь, выговорил Дорлан. – Хоть вся эта история и странная донельзя, все–таки это на нее похоже.

– Да, повезло мне…

Внезапно их разговор прервался жалобным криком с улицы. Вслед за ним послышался грохот падения каких– то тяжелых вещей.

– Что это? – Глина и Дорлан подбежали к окну.

На мостовой, бессильно распластавшись в ореоле дрожащего воздуха, лежала лицом вниз молодая женщина. Она была одета в длинное серое одеяние, такое же, как у Дорлана. Вокруг нее были разбросаны предметы домашнего обихода – разбитое зеркало, рассевшийся платяной шкаф и намокший в придорожной луже ковер.

– Какая-то ерунда… – все еще ухмыляясь, сказала Глина. – Твои дружки– волшебники похоже часто по этой улице хаживают. Но чтобы все свое барахло с собой таскать…

– Погоди– ка… – Дорлан прильнул к пыльному стеклу, всматриваясь в лежащую женщину. – Неужели?…

Магические потоки вокруг нее стали исчезать; она медленно перекатилась на спину, подставив лицо под тусклый фонарный свет.

– Да это же леди Калана! – вскричал Дорлан.

– Ты ее знаешь? – заинтересовалась Глина.

Не отвечая, волшебник бросился к выходу. Чуть помедлив, гадина последовала за ним.

Оказавшись на улице, они увидели подходящих к лежащей Калане троих горожан. Похоже, ее появление на улице привлекло нескольких Торрских пьяных гуляк.

– Ого-го, посмотрите– ка! – воскликнул дюжий бородач в засаленной холщовой рубахе; державший в руках большую бутылку. Язык у него порядком заплетался. – Кто это такую красотку выгнал из дома? Да еще и с вещами!

Компания дружно загоготала. Калана пыталась приподняться, но могла только бессильно скользить руками по мостовой.

– Наверно, неласковая была с мужем, – смеясь, предположил второй – толстый, с заплывшим лицом и длинными грязными космами. – Не соглашалась, поди. Одета-то в халат какой-то – прям из постели, видно, выкинули.

– А может, она просто гулящая, а? – молодой парень в рваной куртке, снятой явно с чужого плеча, приблизился к Калане и присел на корточки возле ее головы.– Ну, мы таких девок любим, правда, мужики!

– Где…я? – слабо проговорила женщина, переводя взгляд с одного пьяницы на другого.

В ответ все трое снова расхохотались.

– Точно, потаскуха! Даже не помнит, куда ночью ходила! – они сгрудились вокруг бедной Каланы, скрывая ее из вида.

– Эй, вы! – крикнул Дорлан Лаэд, подходя ближе. – Эта женщина со мной!

Пьяницы обернулись и смерили мага взглядами с головы до ног.

– А ты кто такой? Муж ее что ли? – неприязненно проговорил бородач.

– Не ваше дело, – отрезал Дорлан. – Оставьте ее и идите своей дорогой.

– А то что? – с вызовом спросил молодой.

– Вам лучше не знать. Катитесь подобру-поздорову.

Резкий тон мага произвел на компанию гуляк такое же действие, какое красная тряпка оказывает на быка. Позабыв Калану, они стали плечом к плечу и медленно пошли на Дорлана.

– Сейчас ты свою бабскую одежонку в собственном дерьме замажешь, – задушенным голосом пообещал толстяк, сжимая кулаки.

Дорлан не двинулся с места и поднял правую руку, вытянув ее по направлению к противникам. Воздух над его ладонью начал явственно дрожать.

Внезапно, со стороны дома, из которого вышли Дорлан и Глина, послышался хриплый смех гадины. Пьяницы, услышав его, замешкались – оказалось, защитник женщины был не один.

– У него кореш есть! – бородач указал пальцем на темную фигуру Глины.

– Ничего, справимся. Один – гомик, второй – урод. Баба наша будет, – заверил молодой.

Глина, однако, не спешила вступать в ссору. Она просто смеялась, стоя у раскрытой двери и смотря на пьяных горожан.

– Знаешь, Дорлан, – наконец, сказала она, отсмеявшись, – зря я, наверное, так переживаю за свою тупость или злобу. Смотрю вот на этих трех красавцев – и вижу точь-в-точь жабьих прыгунов из армии Зверя. Видно, не все люди добрые и честные.

Волшебник, не смотря на Глину, мрачно кивнул.

– Да. Среди людей тоже много гадин…

– Да что мы эту херню слушаем, ребята? Вали их!! – закричал бородач, и все трое бросились на Дорлана с кулаками.

Маг улыбнулся хищной улыбкой. Дрожащий воздух метнулся с его ладони им навстречу и превратился в призрачный вихрь. Раздался громкий гул, словно на улице вдруг разбушевался ураган. Прозрачное завихрение окутало пьяниц и подняло их извивающиеся тела в воздух. Дорлан взмахнул рукой – и через секунду все трое скрылись из виду за крышей одного из домов, уносимые волшебным вихрем.