– Весь заработок? Да там же была мелочь, а мне нужен новый гардероб…

– А мне нет? – жестко спросила я, готовая взорваться в любую минуту. Молча, не глядя больше на нее, я вышла из комнаты.

Мне хотелось кричать, громить все, но я не могла себе этого позволить – нельзя было беспокоить Талину и Гелиана. Выбежав на улицу, устремилась к ручью, текущему чуть в стороне от деревни. Моя жизнь рушилась быстрее, чем я могла себе представить, и причина была явно не в ином мире. Все дело было в той, кого вынуждена называть бабушкой.

Так я и сидела одна, не видя более просвета в своей никчемной жизни, а слезы струились по щекам. Я даже не заметила, как ко мне приблизилась Агата, та самая полная женщина, встреченная мной в первый момент прибытия в этот мир. Увидев ее, быстро отерла слезы, чувствуя себя воришкой, застигнутым на месте преступления. Откуда это пошло, что выражать свои эмоции слезами постыдно?

Вначале она попыталась разговорить меня, но видя, что я не способна вымолвить ни слова, из-за еле сдерживаемых слез, обняла, прижав к своей пышной груди. Такая немая, практически материнская поддержка отозвалась в душе и слезы вновь полились из глаз. Я старалась ни единым звуком не выдать себя, даже не замечая, что на лифе ее платья медленно расползается мокрое пятно. Гладя меня по голове, как мать когда-то в детстве, она тихонько стала говорить:

– Ничего милая, в жизни мы сталкиваемся с такими бедами, с которыми и не думали, что столкнемся. Но, как ни странно, проходит время, и мы вспоминаем их, как нечто несущественное. Главное не падать духом.

– Спасибо, – утирая слезы, проговорила я и, шмыгая носом, добавила, – ты права, я справлюсь.

– А у тебя и выбора нет, – звучно расхохоталась она.

Вернувшись в паб, всю свою злость и обиду вылила в усиленную уборку. Я терла, начищала, мыла, пока кожа на руках не стала гореть огнем. За это время решила, что буду игнорировать бабушку. Ну, нужно же было хоть как-то показать ей, что она переступила черту и дальше так продолжаться не может! Сделать это оказалось намного проще, чем предполагала. Последующие дни бабушка уходила рано утром, а возвращалась лишь поздно ночью. Чем она занималась – не знала, да, по правде сказать, не особо хотела знать. А зря, ведь, как оказалось, это касалось и меня.

Как-то бабуля ворвалась в кухню и крикнула с порога:

– Никочка, собирайся, мы отправляемся в гости!

Я выглянула из зала, где как раз мыла пол:

– К кому? – осведомилась, потирая рукой ноющую поясницу.

– К графу, – улыбнулась бабушка.

– К какому графу? – еще больше изумилась я, краем глаза отмечая, как ко мне приближаются хозяева паба.

– К тому самому, владельцу этой деревушки, – пожала плечами бабуля и тут же взбудоражено добавила, – поторапливайся, нельзя опаздывать.

Я оглянулась на Талину, по-прежнему держа в одной руке тряпку.

– Иди, милая. Я сама все доделаю. Это все-таки граф.

Побежала наверх, быстро умылась, расчесала волосы и сняла фартук. Переодеться, естественно, мне было не во что – второй наряд, который мне подарила Талина, сушился во внутреннем дворике, на веревке. Спустившись вниз, гордо вскинула подбородок, заметив презрительный взгляд бабули, обращенный на мое довольно поношенное платье. Она промолчала, по-видимому, памятуя о нашем недавнем разговоре.

Выйдя на дорогу, ведущую к поместью, увидела запряженную двуколку. Пожилая родственница привычно влезла в нее и прикрикнула на меня, чтоб я поторапливалась. Не успела устроиться, как бабуля хлестнула лошадь, будто заправский возница. Я изумленно взглянула на нее: “Неужели это моя бабушка?!”

Поместье располагалось не очень далеко от деревни, скрытое от надоедливых любопытных глаз буковой аллеей. Остановив двуколку у парадного входа, бабуля довольно легко, для ее возраста, спрыгнула на дорожку и передала поводья подбежавшему слуге. Я смущенно улыбнулась парню и поспешила вслед за ней. Очевидно, бывала она тут не раз. По-хозяйски направилась в дом, а там уже по длинному коридору в комнату, где нас ожидали двое мужчин. При нашем появлении высокородные господа быстро поднялись со своих мест.

В первый момент мне показалось, что вижу перед собой близнецов. У них были одинаковые бородки клинышком, щеголеватая одежда этого мира и практически военная выправка. Но при ближайшем рассмотрении поняла свою ошибку. Мужчины были совершенно непохожи друг на друга. Кроме того, мое собственное представление о них оказалось неверным. Мне уже был известен их возраст, поэтому, признаться честно, ожидала увидеть перед собой дряхлых старцев. Однако, “старинные друзья”, которым было слегка за семьдесят, выглядели не более чем на пятьдесят. Интересно, что за чудодейственные снадобья они употребляют?

Темноглазый мужчина, с легкой сединой в волосах, быстро подошел к моей бабушке, и, склонившись в поклоне, галантно поцеловал ее руку:

– Раечка, ну наконец-то ты вернулась!

– Иргиус, – бабушка кокетливо захлопала ресницами, – мы спешили, как могли.

Услышав этот обмен приветствиями, мои глаза вначале изумленно округлились, а затем гневно сузились. Так вот значит, где пропадала моя бабушка, пока я вкалывала, словно рабыня Изаура, отправленная за провинность на плантацию. Но родственница явно ничего не замечала. Она была поглощена обменом любезностями со своим новым знакомым, изредка прерываясь на, неподходящее ее возрасту, хихиканье. Наконец, она оторвалась от своего кавалера и произнесла:

– Господа, позвольте представить вам мою внучку – Веронику. – темные глаза одного только мельком взглянули на меня, в отличие от зеленых, которые внимательно осмотрели с ног до головы, чуть задержавшись на губах.

– О, Раечка, а я думал ты привезла свою сестру, – отозвался темноглазый мужчина.

Я возвела глаза к небу. Все это было похоже на неудачную сцену какого-то пошлого старого черно-белого фильма. Глубоко вздохнув, постаралась взять себя в руки.

– Никочка, познакомься с Иргиусом – моим женихом, – в этот момент, скромно потупив глаза, проговорила бабуля, – и его другом – Вильгельмом, владельцем всех этих земель.

От подобного представления в ушах зашумело и я даже не взглянула на хозяина дома, уставившись на виновницу своего состояния. Я стояла, открывая и закрывая рот, будто рыба, вытащенная из воды. “Женихом? Я не ослышалась? Моя бабушка собирается замуж за мужчину, с которым знакома от силы неделю?!” – это был новый удар, к которому я совершенно не была готова.

– Присядьте, эта новость, судя по всему, вас оглушила, – проговорил Вильгельм и, подав мне руку, подвел к дивану. Я плюхнулась на него, даже не думая о том, какое впечатление это произведет на знатных присутствующих.

В первый момент я растерялась от этого известия. Потом на смену пришел гнев. Она не только не сказала о своем знакомстве, но и беззаботно устраивала свою жизнь, ничуть не задумываясь, какой ценой всё это достаётся. Но затем вместо гнева пришло блаженное спокойствие. Выдать бабушку замуж, тем самым избавиться от обузы, было бы прекрасно. Похоже, зебра все же решила повернуться ко мне своей головой, пусть и напоследок одарив превосходным удобрением.

– Ох, дорогая, я и правда тебе не рассказала. Для меня самой встреча с Иргиусом была неожиданностью. Одно могу сказать с уверенностью – это была любовь с первого взгляда.

Бабуля томно посмотрела на своего избранника. Тот, не отставая, также смотрел на нее. Потом, будто очнувшись от сна, перевел взгляд на меня и произнес:

– Знаете, Ника… Я ведь могу вас так называть? – после моего утвердительного ответа, он продолжил, – так вот, встреча с вашей бабушкой была подобна грому среди ясного неба.

Вот в этом я не сомневалась. “Надеюсь, он не сбежит, узнав, что предшествующая грому молния неплохо бьет по карману”, – подумала я и нервно заерзала на диване, даже не замечая его мягкости. Беспокойство, что жених сбежит и мне снова придется взвалить на свои хрупкие плечи заботу о бабушке, которую уже мысленно благословляла, заставило напрячься и постараться как можно быстрее разрядить обстановку: