Двоечка в голову, нырок, боковой по печени, разножка и хай-кик. Разрыв дистанции, лоу-кик, джеб, прихват, и колено в корпус.

Молниеносные щелчки, заставляющие бетонный столб осыпаться крошкой, эхом разносились по сосновому бору.

Ударная техника давалась Павлу также хорошо, как и бросковая, и пока что единственным недостатком было объединение этих двух составляющих. Рваные переходы между атаками должны стать плавными, естественными, чтобы достичь настоящей универсальности.

— Паша, завтра городские соревнования по самбо. Тебя записывать? — Удовлетворенный тем, что во время тренировок начальник не старался протолкнуть свое мнение, на сто процентов следуя указаниям, рыжебородый чеченец вдруг сбил его ритм вопросом.

— Ты серьезно? — После глубокого вдоха через нос, Паша странно покосился на тренера. В вопросах спортивной подготовки Расулу нет равных, но в остальном он, кажется, плохо соображал. — Опустим то, что я являюсь эволюционистом. В моей категории вообще кто-нибудь есть?

Тренер возмутился:

— Конечно. Сто плюс — конкурентный вес везде вообще, и здесь, в нашем городе тоже. Не среди юношей, но ты ведь во взрослой борешься. — Уже решив все за ученика, тренер немного смутился, и почесал пышную рыжую бороду. — На соревнованиях Паша многому можно научиться. Если силу не покажешь, то тем более начнешь побеждать техникой. Это лучше тебя сделает, будешь как настоящий нохчо.

Тренер отчетливо видел в ученике недостаток соревновательного опыта, однако не знал, как его компенсировать. Простые люди вообще не могли составить конкуренцию, а эволюционисты спортом не занимаются. Во-первых, их слишком мало, во-вторых, как вообще могут соревноваться сверхлюди с разными способностями? Один хорош физической силе, другой в управление огнем, и вот они вдвоем на лыжах, катятся с горки… Как вообще их можно сравнивать?

— Повторюсь, я — эволюционист. Думаете, по мне не заметят, когда неосторожным приемом оторву кому-нибудь башку? — Паша, разумеется, преувеличивал. Но он сильно сомневался в собственном контроле физической силы. Допустим, делают ему проход в ноги, и пытаются повалить. Со стороны это будет выглядеть, будто человек пытается свалить вековое дерево. Он просто ударится в ноги, и ни на сантиметр не сможет их сдвинуть. — Если бы у меня был способ ограничить физическое превосходство, я бы, может, и записался. Поднабрался бы опыта, но просто не могу.

Обладание нечеловеческой силой имело как потрясающее преимущество, так и некоторые недостатки. Сложность вписаться в общечеловеческие соревновательные аспекты — одна из них.

Глава 91

Проблемы во Владимире

Еще до конца тренировки к поместью начали съезжаться торгаши.

Алан и Богдан помогли старшеклассникам выносить сумки с товарами из подвала, меняя их на целые коробки с деньгами.

Пересчетом занимался Витя, который для этого притащил раскладной столик, стульчик, калькулятор, и записную книжку. Если бы очочки и платье добавить, точь-в-точь бухгалтерша средней руки.

Паша, весь взмыленный, вышел из леса вместе с Расулом Абдулрашидовичем.

«Он… снова стал больше?».

Общая мысль проскочила в головах торгашей, уставившихся на драгоценного поставщика, по выпуклым мышцам которого яростно пульсировала кровь.

Это и правда так, но не столь преувеличенно, как раньше. Принятие титанида, с последующим потреблением огромного количества калорий, наращивало все меньше мускулатуры. Однако сами мышцы претерпевали качественные изменения, становясь более эластичными, прочными, выносливыми, и, разумеется, сильными.

Титанид, по своей природе, был чем-то невероятным. Он действовал комплексно на всех уровнях физической оболочки. Укреплял сосуды, суставы, кости, нервные клетки. Качественно повышал уровень жизни, и даже на сверхспособности влиял. Но лекарство имело и ограничение. Если следовать нынешним тенденциям, то через месяц за раз придется принимать по дюжине таблеток, чтобы поддерживать эффективность тренировок.

«Может, в следующий раз, когда преодолею категорию, стоит вновь обратиться к подарку из области здоровья? Титанид, по своей ценности, кратно превосходит как абсорбатор, так и детектор. Возможно ли, что появится что-то более эффективное? Будет разумно, ведь стоимость товара следующего уровня составит десять миллионов за единицу. Разумно-то разумно, однако рассчитывать на добросовестность демонических евреев не стоит. Короче, один гемор с этим выбором…».

— Это Азисхан едет? — Вдруг Мишаня, вымотавшийся как собака при фасовке товара, уставился вдаль. По каменистой дороге к поместью подъезжала белая ока. За рулем сидел мрачный продавец ковров, а ныне представитель Павла. — Чего это он так рано?

Тот же вопрос озадачил и остальных. Обычно представители приезжали не в обед, как обычные торгаши, а поздно вечером. Дело в том, что им нужно продать больше товаров разных категорий, что занимало, соответственно, больше времени.

Но когда Никита Аксаев, сопровождавший Азисхана, вышел вместе с ним из крошечной машины, прежний вопрос перестал иметь значение. Появился новый:

— Кто это сделал? — Со сдвинутыми к переносице бровями, тренер быстро подошел к ученику, и осмотрел опухшее лицо с кровавыми подтеками.

Азисхан рядом выглядел не лучше: нос разбит, правое ухо раскраснелось и опухло, а на синтипоновой куртке повсюду кровавые подтеки.

— Бомбилы во Владимире. — Никита Аксаев был краток и мрачен, ему явно не хотелось об этом говорить. — Но товары мы им не отдали. С Азисханом вместе вдарили уродам.

Оглянувшись на машину, доверху набитую продукцией онлайн-магазина, двухметровый детина присел на капот. У него кружилась голова, мутило, и немного потряхивало. На лицо явные следы легкого черепно-мозгового сотрясения.

Со скрипом оки, просевшей в амортизаторах на добрую дюжину сантиметров, торгаши неподалеку пришли в себя.

Они, в отличие от Азисхана и его охранника, не получали по роже, но тоже почувствовали себя дурно. Страх, что их в другом городе возьмут за жопу бандосы, начал стремительно нарастать. Среди торгашей есть парочка человек со связями, но это скорее исключение, чем правило. Им нужна надежная крыша, это очевидно. Но судя по всему, поставщик такую обеспечить не в состоянии.

— Заканчивайте с выдачей товаров, а когда Жека с Зелендиновыми подъедет, собираемся в зале. — Глядя на сумки с одинаковыми товарами, в которых лежала всякая мелочь вроде набора кухонных ножей, электронных часов, плееров, и другой популярный шняги, Паша с горестным вздохом проинструктировал товарищей. Он не мог заставить свободных торгашей покупать более дорогие товары, или хотя бы те, что лежат без дела в подвале. Следовало хорошенько подумать о мерах, которые позволят все-таки раскидаться с запасами, и преодолеть категорию до тысячи рублей. — Азисхан, ты — красавчик, что помог Никите. Езжай домой, обработай раны. Но сначала получи премию за свой поступок.

Пожав руку приосанившемуся продавцу ковров, Паша похлопал его по плечу.

— Витя, выпиши парням премию. — Он повернулся к однокласснику, занятому расчетами.

Отличник что-то быстро чиркнул в тетрадь, а затем поднял голову, оглядывая Аксаева и Мирзоева.

— Пулевых и ножевых ранений нет, переломов нет, ожогов нет, психологических травм в результате пыток нет, лишь повреждения мягких тканей. — Оценив физическое состояние охранника и представителя, Витя снова уткнулся в тетрадку. — После того, как закончу с товарищами продавцами, заберете у меня по пятьдесят рублей.

Никита коротко кивнул, довольный премией. На российские рубли это пять тысяч как с куста. Он бы и за бесплатно это сделал. Азисхан тоже не жаловался. Однако вдруг вмешался Павел:

— Витек, нельзя же так утилитарно с людьми. Они — наши товарищи, которые не просто подрались с кем-то за товар, Никита и Азисхан защищали наше имя. — Паша назидательным тоном отчитал отличника, после чего вытащил из кармана стопку денег, изъяв из-под резинки четыреста рублей. — Вот вам по две сотни. Молодцы.