Что касается Богдана, то сейчас сталелитейщик переживал достаточно сложный бракоразводный процесс. С разделом имущества, и детей, разумеется.

Паша кое-что узнал о ситуации от тренера, который, несмотря на всю свою суровость, оказался тем ещё сплетником.

Неурядицы семейной ячейки стали достоянием не только суда, но и различных комитетов.

Супругов, которые, очевидно, не хотели жить вместе, пытались свести всеми возможными методами: Отчитывали перед коллегами, выносили на обсуждение в парткоме, накладывали штрафы, грозились отдать в редакцию газеты постыдную историю. Причём измену жены, судя по всему, они не собирались раскрывать.

Борьба за нравственность велась, по большей части, из-за приказов сверху. Союз потихоньку разваливался, и в это неспокойное время, в каждой отрасли и ветви власти старались максимально заглушить болезненные точки. Именно заглушить, а не устранить.

— Начальник? А вы здесь зач…? Рад вас видеть. — Богдан, которого перевернул с помощью хитрого приема Алан, поднял удивленные большие глазки.

Тувинец, в свою очередь, испуганно вскочил, глядя на Павла как на монстра. С бойни в прачечной, он опасался начальника, небеспричинно полагая, что тот является мистическим существом из мира духов. Объяснение про эволюционистов тувинец категорически не принимал.

«Мин же не дурак! А остальные тот еще дурак…»

— Телевизор не поделили? — Небрежно брошенный вопрос дал понять парочке, что Павел присутствовал здесь достаточное количество времени.

— Да не, мы просто… — Поднявшись, и отряхнувшись от налипшей желтой травы, Богдан смутился.

— Тренируемся. — Тут же нашелся поддержкой Алан. — Навыктарды эммм… эдтьядыс…

— Отрабатываем. — Немного отдышавшись, Богдан помог товарищу найти подходящее слово на русском языке. — Отрабатываем навыки.

С неловкой улыбкой, и прищуром, хотя куда уж сильнее, Алан утвердительно кивнул.

Несмотря на конфликт, охранники не стали ябедничать друг на друга.

— Ну, красавцы получается. — Павел поднял брови, немного удивленный, но довольный поведением стражей.

«Ровные типы. С такими и на войну, и в сауну не страшно. Как говорится: защищён с фронта, защищён с тыла, значит ты — мужик, а не конченый педрила. Зачем нам вообще женщины? Сгоняем в магаз, навернем чипсиков перед теликом, или чего там сейчас продается для затравки. Поболеем за какого-нибудь боксера, дерущегося с америкосом. Обосрем почем зря его защиту, атаку, и кривые руки. Лепота же!».

Намереваясь ненадолго отложить получение подарка от черной карты, Павел, улыбнулся. В паршивый вечер, после паршивого свидания, побыть со своими пацанами — это ли несчастье?

— Кстати начальник… — Вдруг Богдан, синхронно переглянувшийся с товарищем, осторожно подошел к Павлу. — Неловко спрашивать, но можно нам сюда женщин привезти?… В подвал, к товарам водить, разумеется, не будем, как и на второй этаж. Просто в гостиной их это… ну… ТОГО.

Слова Богдана словно воплотились огромной ладонью, и влепили Павлу унизительную пощечину. Улыбка мгновенно слетела с грубого лица, оставив лишь раздражение, и тени в глубине лобных морщинок.

— Чего ТОГО, пень пучеглазый? Тебе жена — королева термитов, жопу насквозь прогрызла. Мало? Хочешь ещё и дятлов к пиру позвать? — Паша паршиво учил историю, однако внезапно почувствовал, каково быть Цезарем, столкнувшимся с Брутом. — Обойдетесь, возбужденцы хреновы. Если невтерпеж, уединитесь в каморке, и потеребите друг другу клиторы-переростки, которые, по недоразумению, принимаете за пенисы.

Глава 80

Детектор Аномалий

Отмахнувшись от двух тупиц, которые без мокрощели не могли прожить и недели, Паша вошел в поместье.

«Мдааа… не помешал бы косметический ремонт».

Повсюду старые облезлые стены. Красивый резной потолок весь в коричневой половой краске, с подтеками, словно в него интенсивно надристали. Старинные кованые подсвечники погнуты, а каменные барельефы полны сколов.

По голой гранитной лестнице, меж ступеньками которой торчали специальные штыри для крепления ковровой дорожки, он поднялся на второй этаж. Массивные двери, расположенные в конце пролета, были заперты.

«Сезам… девочка моя, время раздвигать свои прекрасные створки».

Ключи Паша с собой не таскал, он просто прислонил ладонь к личинке замка. Кремний, рассыпанный внутри, активизировался, и поднял все зубцы. Раздался щелчок, открывший доступ к запретной части поместья Егоровых.

«Ремонт и правда необходим, но только руками специалистов. Я как-то все через жопу, да навыворот…».

С момента сдачи усадьбы в аренду, второй этаж разительно изменился. Межкомнатные перегородки были снесены им лично, остались только несущие стены. Повсюду каменная пыль, и острые осколки штукатурки, будто первобытные инструменты неандертальцев.

О перепланировке ни посредник, ни, уж тем более, хозяин поместья, не имели понятия.

Паша действовал по собственной инициативе. Но в его оправдание стоит отметить, что нельзя просто получить согласие на снос стен с объяснением:

'Слушайте, я всё понимаю: история искусства, древние стены, обтянутые эксклюзивными гобеленами, и бла-бла-бла. Но мне нужно большое пространство, чтобы одновременно заказывать огромное количество товаров. В маленькой комнате они меня просто завалят нахрен, андерстенд?".

Вряд ли Демьян Алексеевич Сергеев — нынешний владелец поместья, согласиться с подобными доводами.

Что касается гнева в случае разоблачения… Паша все равно планировал вскоре приобрести поместье. Слишком уж оно удачно располагалась: Не слишком далеко от города, для комфортной доставки товаров. Но и не близко, чтобы тут ездили, ходили, прыгали, и ползали, упыри в погонах. Самое-то для пункта межпространственного приобретения товаров.

Оставшись в уединении, Паша, наконец, использовал смартфон.

«Миллион… Мой более ценный, значимый, и любимый, чем родной сын, миллиончик».

Осознав сумму, которую необходимо потратить для преодоления сторублевой категории, он приуныл. В российских рублях — это сто миллионов! На них можно купить… Да проще перечислить то, что купить не получится.

Хотя в действительности предстояло потратить не полный миллион, а чуть больше восьмисот тысяч, все равно не легче.

Благо, раньше он успел поназаказывать товаров от десяти, до ста рублей. Если бы не это, действительно пришлось бы отдать полный миллион.

Особенно много в оборот пустилось игровых приставок Саб-гейм. Хотя и стоили девять рублей девяносто копеек, они с лёгкостью вписывались в следующую категорию, если в выборе товаров ставилась галочка на варианте с тканевым кейсом, а не голой картонной коробкой. С кейсом приставка стоила всего десять пятьдесят. Считай, самый дешевый товар категории до сотни, и при этом наиболее продаваемый.

Портативные консоли были востребованы, но не настолько, чтобы каждый родитель мог позволить подобные траты. Всё же практической пользы от них никакой.

«Было бы неплохо запустить рекламу про развитие воображения, и моторики ребенка с помощью виртуальных игр…».

Но чего нет, того нет.

Корзине выбрано уже восемь видов товаров, в основном — строительные инструменты, по тысяче на каждый.

С горестным вздохом нажав на кнопку «Оплатить», Паша наблюдал за исключительно трагичной картиной. Блохастый Хатико и рядом не лаял.

Сумма на счету, в правом верхнем углу экрана, мгновенно сократилось до двухсот девяноста пяти тысяч. Вот и все его богатство. Копейки…

Остальные денежки хранились в виде товаров, расфасованных Мишаней и Витей, на импровизированном складе в подвале поместья.

В следующем мгновение вокруг Павла, крепко сжимавшего в смартфон, начали появляться коробки в полиэтиленовых пленках. Их становилось все больше. Небольшая кучка превратилась в роящуюся массу, расползающуюся по всему второму этажу. Более восьми тысяч товаров разом — это уже оползень, но что поделать? Не по кусочкам же их призывать. Так и старость наступит.