– Арти, только тронь там ещё раз – и я обещаю найти способ избавить тебя от руки! Потому что она у тебя явно лишняя!

Артамон притормозил лишь на секунду, и её мне, конечно же, не хватило, чтобы освободиться. Лестница впереди показалась самым страшным врагом. Она не оставила мне иного выбора, кроме как не дёргаться и вцепиться в дракона всем, чем можно, и так крепко, как только возможно. От страха упасть и разбить голову, как арбуз, я даже замыслила в рифму!

– Больше не буду трогать, – пообещал Артамон тем временем. – Только если ты сама в будущем не попросишь.

– Не знаю, что должно случиться с моим мозгом, чтобы я попросила, – проворчала я.

– Не с мозгом.

– Ты можешь не поправлять меня через каждое слово?

– Я не поправляю тебя через каждое, – возразил дракон.

– Аргх, ясно, не можешь, – прорычала с раздражением. – Не удивлюсь, если в своём мире ты какой-нибудь учитель. У вас учителям хорошо платят? В моём мире они зарабатывают копейки.

– Почему ты так ненавидишь учёбу?

Спустившись, Артамон поставил меня на ноги и мягко провёл рукой по взлохмаченным после нашей словесной и телесной баталии волосам. Я вздёрнула руку, чтобы хлопнуть его по запястью, почувствовав желанную свободу, но замерла в самую последнюю секунду. На языке появился сладковато-горький привкус неудавшегося варенья, а при глотании слюны осталось кислое послевкусие ягод. Рука, не долетевшая до кожи Артамона, оказалась на пылавшем затылке.

– А за что её любить? – спросила я, отведя взгляд. – Только не говори, что за радость узнать что-нибудь новое. Такая радость, которая предварительно вытягивает из тебя все ресурсы, бесполезна, особенно, когда не с кем ей поделиться. Зато знаешь, чем необязательно делиться с другими? Тем, что радует исключительно тебя и только для тебя и предназначено.

– Твои знания нужны разве не тебе в первую очередь? – он произнёс очередную банальность.

– Мне ли? Чаще всего знания нужны кому-то другому больше, чем им нужен ты.

Я усмехнулась:

– Некоторые считают, что без своей учёбы ты ничего из себя не представляешь. Я – живое доказательство, что это не так.

Артамон медленно зашёл мне за спину и провёл по волосам непонятно откуда взятой расчёской. С осторожностью и теплотой, которая не должна была исходить от не знающего обо мне ровным счётом ничего че… дра… существа, короче.

– Ты не будешь дёргать мне волосы, чтобы причёска не распалась? – сдалась остановить его от поползновений я.

– В этом нет необходимости.

Я почувствовала, как Артамон собирает волосы наверх. Дракон не тянул их так, что, казалось, с волосами вытягивают череп, как это делала мама.

– Колтуны будут.

Фамильяр не стал комментировать моё замечание. Он завязал волосы непонятно откуда взявшейся лентой, и хвост выскользнул из его рук, ласково и игриво мазнув меня по шее и спине.

– Их нет. Ты можешь делать что-то без сопротивления, Виктория.

***

В магической академии на пары не проносили напитки. Ни кофе в бумажных стаканчиках, ни пузырящиеся сладкие газировки в пластиковых бутылках, ни йогурты, которыми можно вкусно и раздражающе хлюпать или рисовать усы над верхней губой. Здесь садились преимущественно на ближайшие к лектору ряды и слушали с внимательностью участников акций, ожидающих объявления победителей розыгрыша на бесплатные пиццы.

– Нам следует поздравить Викторию с успешным призывом фамильяра, – торжественно объявил наставник, расхаживая внизу и постукивая по каменному полу тростью с золотой рукояткой в форме крысы. Крыса была одним из воплощений его фамильяра и его истинной сутью. Хотя, внешне на это животное он совсем не походил.

«Бу-бу-бу-бу», – сидя на самом верхнем ряду аудитории, я беззастенчиво пародировала его. Даже нарисовала себе его усы магическим стойким карандашом.

– Кто мне ответит, от чего зависит успех призыва фамильяра? – обратился колдун к учащимся. – Да, Вэлиан?

– От размера магического резерва призывающего! – протараторил излишне угождающий преподавателю однокурсник с первого ряда. Сиди я поближе, плюнула бы в него бумажкой через трубочку.

– И какие фамильяры самые сильные? – задал следующий вопрос наставник.

– Те, кто имеют человеческий облик, помимо истинного, – отозвался тот же студент.

Я показательно зевнула, зная, что наставник увидит. Было ясно, для кого именно колдун устроил это представление – для излишне упрямой студентки, которую пришлось запереть в библиотеке, чтобы она выполнила задание. Всё хочет доказать мне, что ведьмой быть чудесно и мне стоит прекратить отбиваться от попыток научить меня чему-то.

«Ты можешь делать что-то без сопротивления, Виктория», – проклятые слова Артамона осели в голове и никак не хотели выветриваться из памяти, слишком значительные, чтобы их просто забыть и отпустить, всё равно, что ненужные котята разродившейся любимой кошки. Не помогало ничего из привычных методов: ни долгое рассматривание облаков и предметов за окном, в ожидании, когда появятся вороны, которых можно будет посчитать, ни сосредоточение на преподавательской интонации, а не словах, чтобы почувствовать сонливость, ни равнодушие. Оставался последний метод.

– Наставник, я хочу остаться сегодня на дополнительные занятия, – после того, как скучная лекция, содержимое которой я благополучно пропустила мимо ушей, закончилась, я подошла к лектору, назначенному моим наставником ещё в первые дни попадания, и нагло села на краешек его стола. – Хочу развить свою связь с фамильяром. Кажется, вы упоминали, что их можно как-то затыкать? Ну, как кнопочка вкл/выкл, типа говори/не говори?

Насколько хорошо мужчина понимал мои формулировки, меня не слишком волновало. Наставник выглядел молодо – ещё бы не выглядеть с его-то запасом зелий! Я однажды любопытства ради заглянула в его портфель – и увидела такое количество уходовых зелий, что даже моя мать, оставшаяся на Земле и не скупившаяся на косметику, позавидовала бы. Да и магия в принципе молодила. Как и позволяла расширять пространство, буквально делая реальным классическое походное выражение – впихнуть не впихиваемое!

Мужчина посмотрел на меня тем взглядом, который я не любила больше всего, тем, что означал, что он что-то задумал: это кончалось работой для меня и одобрением от ректора академии для него, потому что он упорно продолжал выбивать из меня результаты, которые радовали руководство.

– Вижу, появление фамильяра благоприятно сказалось на вас, Виктория, – неприятно улыбнулся наставник, посмотрев мне за спину, туда, где стоял Артамон. На протяжении всей лекции, на которую меня притащил, дракон сидел рядом, необычайно тихий. Я пару раз бросила на него взгляд, мысленно крутя его бесившие слова на языке вместе со слюной – он взял мои тетрадь и ручку и записывал материалы. Выглядел, как образцовый студент, точнее, как тот самый староста-отличник, который принципиально не отметит твоё присутствие на занятиях, если тебя на них не было. – Вы уже сами стремитесь к знаниям.

Я закатила глаза и повозилась на его столе, как бы случайно скинув несколько его записных книжек на пол. Пусть поднимает!

– Я стремлюсь к господству во Вселенной и владению всеми сладостями мира, но это не суть важно, наставник, – фыркнула я, поведя рукой. – Что важно, так это то, что если уж вы навязали мне эту заразу, то обязаны помочь её контролировать.

– Звучите, как потенциально лучшая ведьма на курсе, – довольно хмыкнул колдун.

Его чёрные хищные глаза блеснули магией. У него был идеальный прямой нос. Мне хотелось попасть по нему кулаком. Я сдержалась.

– Скажите мне, когда будет экзамен по вашему предмету заранее, пожалуйста, – попросила с милой улыбочкой.

– Хотите начать усиленную подготовку?

– Хочу не прийти.

Наставник посмеялся с моих слов, как с хорошей шутки, хотя прекрасно знал, что я не шутила. Проблема в том, что он, как и весь преподавательский состав этой шарашкиной конторы, как и все в этом излишне гостеприимном для приезжих, если они магически одарённые, мире, хотел выжать меня досуха. Точно так же, как меня пытались выжать досуха мои родители, наслаждаясь похвалами учителей, но никогда – мной самой, как дочерью.