Голос листвы, опадающей с деревьев, человеческому слуху просто не доступен. Никто ещё, проходящий мимо, дословно не смог ответить, о чём может идти речь. Кому из вас довелось видеть человека, стоящим в одиночестве с поднятой головой вверх или опущенной вниз, говорящего с самим собой и наблюдающим за этим зрелищем, что мы называем листопадом? Что он при этом чувствует? А что произнёс жёлтый лист, когда оторвался от ветвей дерева, своего отца и матери, где он родился, вырос, радовался летним и солнечным дням, слушал пение птиц, трепетал при порыве ветра и, дождавшись золотой осени, исполнил свой последний танец до земли? Это так красиво и так печально, ведь у всего красивого и особенного такой короткий век! Впрочем, как и у людей. Чем величественней талант человека, и чем быстрее его расходуешь, тем короче жизнь, лет до сорока, не больше!  Возьмём пример из истории.

Был такой композитор, который явил себя Миру два столетия назад. Он был молод и стар, беден и богат, причём, одновременно. Его покупали и продавали, любили и ненавидели, но восхищались! Ему завидовали, как мужчины, так и женщины, а он, не ощущая себя человеком, подобно купюре, ходил по рукам, радуя своим присутствием. В этом и заключалась вся его жизнь – вечные переезды и смена обстановок. На то и будешь зваться композитором. Иначе, откуда черпать вдохновение?   И он один из немногих людей, кто сумел передать музыкой все голоса и тайные чувства, неуловимые ни на слух, ни мысленно. Его полное имя, если выразить должное уважение к этому человеку, то – Федерик Франсуа Шопен из Желязова-Воля, что  в Варшавском герцогстве. Польским композитор, пианист-виртуоз, педагог, автор произведений для фортепиано, умевший сочетать и соединять классичность формы с мелодическим богатством и фантазией. На его счету: два концерта, три сонаты, четыре баллады, четыре скерцо, а также вальсы, мазурки, полонезы, прелюдии… Всё это смогло увидеть жизнь и дожить до наших дней благодаря таланту и желанию остаться живым в своих произведениях. По крайней мере, так говорит история.

Много ли среди современных композиторов таких вторых Шопенов? Лично я не знаю. Как раньше люди жили, как глубоко чувствовали и любили! И насколько надо быть талантливым, чтобы заставлять себя слушать и заинтересовывать современную молодёжь, особенно меня? В своих творениях он  смог рассказал обо всём, не допустив ни капли лжи и фальши! И это всего за 39 лет жизни!

Возможно, я покажусь кому-то глупой и странной, пусть! А может, кто-то прислушается и осознает, что жизнь одна, в которой нельзя терять ни минуты своего драгоценного времени, детства и юности, зрелости и старости. Всё-таки, несмотря ни на что, надо жить и даже продолжать не законченные кем-то дела! Да, я уже точно знаю, что за чёрной полосой обязательно будет белая, а жизнь подкинет немало испытаний, проверив нас на прочность. Но то, что нас не убьёт, то сделает нас сильнее! И нет ничего невозможного, надо только захотеть и поверить в это! Что бы ни случилось, музыка, какой бы она не была, всегда отразит нас самих и поможет идти с жизнью в такт, по какой бы дороге не пошёл:  по ровной или извилистой,  по сухому или мокрому асфальту,   какое бы ни висело над головою небо – научись радоваться жизни и быть ей благодарным!  Твори, как это делали Великие люди Земли – поэты и писатели, певцы и музыканты, художники и скульпторы.   Слепи себе жизнь сам, а музыку жизнь напишет!

Но вернёмся к золотой теме. Вроде бы, чем тут можно забивать голову: листва пожелтела, опала, засыпала весь город. Дворникам только работы добавилось! Осень! Что ещё? Потом всё пожухнет и станет пеплом – это конечная станция. Дальше – зима! А что тут не понятно? Конечно, что может понять или почувствовать серый и необразованный человечишка, живущий одним днём, не задумываясь о следующем, не читающий, не знающий элементарных вещей? Темнело и рассветало – всё! Но у всего живого есть душа, пусть маленькая, но зато чистая и светлая, а жизнь – такая прекрасная и недолгая!

Дорога с моей работы, как раз лежит через этот парк. У него, как и времён года, своё настроение, своя атмосфера и свой характер. Он может принять человека, позволить ему прогуляться по своим тропинкам, отдохнуть на лавочке, покормить голубей, но может и не выказать должного уважения. Например, сбросит на голову ветку, подложит её под ноги, чтоб тот запнулся и упал, попросит птиц подпортить одежду, а, сговорившись с ветром, даже выгонит в направлении дома вместе с тем мусором, что, порой, остаётся после большого скопления народа. Всё потому что и парк должен отдыхать от людского присутствия, как и люди, друг от друга.

Не могу сказать, каким он мне больше нравится: заснеженным в лучах зимнего солнца, в зелёной дымке с дождевыми перлами, цветущим и богатым на листву, либо в золоте и багрянце. Тоскливо бывает поздней дождливой осенью. Деревья просто обнажены и беззащитны при порыве ветра. Птицам негде спрятаться, и они кричат, умоляя непогоду сжалиться над ними.

Поведение погоды в этом парке и в центре нашего города может проявлять некий контраст, что не редко ставит перед выбором, каким путём следовать, не имея личного транспорта. В парке ветрено, а город от него оберегают здания, и он, теряясь где-то между ними, не использует свою силу в полной мере. В городе более загрязнённый и тяжёлый воздух, а в стороне парка он на много свежее, а если быть ближе к воде, то можно и забыть, что находишься в городской черте.