– Получилось, – донеслось откуда-то сверху.

Что получилось?

Но вместо вопроса с губ снова сорвалось рычание.

Запахи парней усилились, и я так четко слышала их сердцебиение, будто они дружно вскрыли свои грудные клетки. И почему-то стали выше. Повернувшись, я уткнулась мордой в пах Лео, на который он еще не успел натянуть штаны. Хвост хлестнул меня по бедру, и только после этого до меня, наконец, дошло.

Оборот завершился. Я превратилась в кошку. Осталось выяснить, как вернуть себе человеческий облик.

Мишель Миллерс

В тот пасмурный осенний день я осталась дома одна. Папа арендовал телегу и отправился за город пополнить у фермеров запасы продуктов на следующие две дюжины дней. Кофейня была закрыта, за окном стучал по откосу дождь, а я забралась в гостиной на диван, который обычно служил папе кроватью, подтянув к себе колени, и читала книгу о приручении диких животных, ожидая, когда на огромном видео-вещателе начнется трансляция последней игры этапа.

Было так тихо и непривычно спокойно, что громкий звонок колокольчика на задней двери заставил меня чуть не подпрыгнуть на месте.

Я выбралась из теплых объятий дивана и, приложив ладонь к сердцу, которое норовило выскочить из груди, босиком побежала по холодным ступеням задней лестницы. К нам нечасто кто-то заходил, поэтому на всякий случай я призвала немного силы, чтобы при необходимости использовать ее для обороны. Но, когда все-таки решилась приоткрыть дверь, обнаружила там Миранду.

Я выдохнула.

– Мира? Что ты здесь делаешь? Сегодня же игра!

– Вот именно, – она демонстративно подняла перед собой бутылку с нежно-розовым вином. – Дэн говорил, он приволок тебе мега-вещатель, так что можем посмотреть игру вместе.

– Но почему ты не… – я осеклась, сообразив, что так долго держать гостей на пороге невежливо, и жестом пригласила Миру пройти в дом.

– Почему я не с ними? Да, тебя же не было эти дни в академии, – Миранда быстро взбежала по лестнице и ждала меня наверху.

Мне же этот путь дался не без труда. Слабость все еще была невыносимой, и одышка заставляла меня чуть не хрипеть после первых же четырех ступеней.

После первого пролета я остановилась отдышаться, и Миранда спустилась, чтобы помочь мне подняться. Правда, сделала она это неожиданным образом: просто подхватила меня на руки, как ребенка, и занесла в гостиную.

– Ты в порядке? – нахмурилась она.

– Намного лучше, чем позавчера, – я усмехнулась. – Первый день просто проспала, на второй почти не вставала с постели. Сейчас хоть ходить могу.

– Не особенно заметно, – с сомнением протянула Миранда, усадив меня обратно на диван.

– Да это я встала резко. Надо просто медленно передвигаться, и тогда нормально. Так что ты здесь делаешь? Почему не со всеми?

– У меня вроде как больничный, – Мира вытащила из сумки бутылку с вином и со стуком поставила ее на столик возле дивана, на котором лежали мои лекарства. – Придется сегодня положиться на парней.

Она как-то невесело усмехнулась, а потом выложила несколько пакетиков с закусками и огляделась.

– Так, два вопроса: где у вас посуда и почему больной ребенок сидит в такой холодине?

– Дом обычно отапливается печкой, когда папа печет хлеб, но сегодня кофейня закрыта. Да мне нормально, я и так могу согреться, если надо. А посуда внизу, на кухне.

Миранда покачала головой, но ничего не сказала и ушла в указанном мной направлении, быстро скрывшись на лестнице. Я в это время завернулась обратно в толстое одеяло. На самом деле, с силой творилось что-то неладное. Она вроде как бурлила во мне, требовала выхода, но в то же время не очень-то слушалась. В попытке слевитировать стакан с чаем я случайно швырнула его прямо в стену, хотя всегда прекрасно контролировала левитацию. Когда решила подогреть остывший суп, сожгла скатерть. Поэтому я старалась не пользоваться магией, несмотря на то, что на кончиках пальцев от ее активности ощущалось постоянное покалывание.

Вскоре Миранда вернулась с парой бокалов и небольшой стопкой мисок, в которые высыпала разнообразные небольшие закуски: кусочки сыра и мяса, маринованные овощи, фрукты, фаршированные слойки, орешки и высушенный хлеб. Последним на стол был выставлен маленький бочонок жидкого цветочного меда.

– Ого, – протянула я. – Вот это пир!

– И, главное, никто не будет покушаться на наши вкусняшки! – гордо ответила Миранда, довольным взглядом окинув стол. – А то Маркуса только подпусти к еде, у него не желудок, а бездна какая-то.

– Ага, а Рыч, – прыснула я. – Помню, он как-то за десять минут умял килограмм птичьего шашлыка!

– Легко, – Миранда вскрыла бутылку вина, без особого труда выдернув пробку прямо рукой. Вот это силища! – Ему же нужно кормить не только человеческое тело, но и драконье. И чем дольше в течение дня ты в теле дракона, тем больше нужно энергии.

Она протянула мне наполовину наполненный бокал, потом пододвинула стол к дивану и, плюхнувшись рядом, взяла свой.

– За девочек!

Стекло звякнуло, и мое горло мягко обожгло терпкое вино.

– Так по какому поводу ты на больничном, – я скрестила ноги и повернулась к Миранде. – Неужели тебя тоже зацепила эта эллонская зараза?

– Нет, тут… дело в другом, – Мира сделала пару больших глотков, поморщилась и зажала в зубах кусочек сыра. – Короче, пока об этом мало кто знает, особенно если парни не проболтались. Я оказалась оборотнем.

– Что? – я настолько удивилась, что даже не сразу нашлась с ответом, и Миранда тихо рассмеялась:

– Верпума. Оборотень-пума. Это такая большая кошка вроде тех, которых мы на Эллоне видели, только без крыльев.

– Я знаю, кто такие пумы. Но… оборотень? Серьезно? Тот самый оборотень, который… как те, которые атаковали Айсхолл?

– Не просто “как”, – мрачно отозвалась Мира. – Мой отец родом из Элинора.

– Эллон, Элинор, – пробормотала я. – Такие похожие названия, и такая разная суть.

– Не думаю, что разная. Керри, судя по всему, являются результатом смешения крови гончих и драконов. Так что миры почти что родственные.

– Только у керри, в отличие от некоторых, прогрессивный современный мир, – мрачно буркнула я.

Новости о том, что случилось в Айсхолле, облетели всю Виригию со скоростью света. Причем, именно в тот момент, когда у меня в доме оказался видео-вещатель, еще пока редкая для нашего мира вещь, а я как раз валялась в постели без сил и все, что могла делать – это смотреть то, что там показывали. Поэтому от упоминания оборотней у меня по спине побежали мурашки.

– Но как это вообще произошло? – я скосила взгляд на видео-вещатель, где в тот момент беззвучно что-то говорила драконица. Должно быть, описывала подробности предстоящего матча. До игры еще оставалось несколько минут. – И почему тебе нужен больничный? И… я вообще ничего не понимаю!

– Меня укусил оборотень, – Миранда поморщилась. – Даже не спрашивай, как это произошло. А у меня все-таки есть часть крови дракона, так что…

– Яд оборотней, – сообразила я. – Он должен был на тебя подействовать угнетающе.

– Да меня там всю перекрутило, – мрачно кивнула Миранда и сделала глоток. – Одновременно действие яда и попытка совершить первый оборот, который обычно происходит в детстве. Сутки не отпускало. Так что я сейчас не лучший боец.

Я потупила взгляд, вспоминая все, что знала об оборотнях. И одна вещь меня здорово смущала.

– А кто… тебя укусил? – спросила осторожно. – Если драконья кровь отреагировала, как у обычного дракона, то теперь несколько месяцев ты будешь подчиняться любому слову этого оборотня.

Миранда несколько мгновений смотрела мне прямо в глаза, потом отвела взгляд и выругалась. Видимо, об этом она не думала.

– Ты уверена, что это должно произойти?

Я кивнула.

– Угнетение воли дракона – обычный эффект при введении яда оборотня в кровь дракона. Благодаря уникальному химическому составу угнетение воли происходит только в присутствии того, кто произвел ту порцию яда. Именно так и была создана армия драконов, которая напала на Айсхолл.