Сейчас не было ни нежности, ни сдержанности.

Только жадная требовательность его рта, когда его зубы скользнули по ее подбородку, и он проложил дорожку из поцелуев по ее горлу. От ощущения его шершавой щетины по ее телу прошла дрожь, но именно из-за крепкой хватки его рук, сжимавших ее ягодицы, между ее бедер появилась горячая влага.

Это было больше, чем она когда-либо мечтала, а она провела множество ночей, лелея порочные мысли об этом моменте.

— Мирча! — выдохнула она, и ее глаза расширились, когда она ощутила между бедер тупую головку его эрегированного члена. Вонзившись ногтями в его бицепсы, она запрокинула голову и приглушенно чертыхнулась, когда он сильнее прижался к ней.

Его горячие губы проследовали по ее горлу, а затем он прикусил там кожу, небольно, но достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

Выругавшись, Мирча, тяжело дыша, от нее оторвался.

«Подожди». Она вцепилась рукой в его рубашку, но Мирча высвободился, бросив на Алину сердитый взгляд, словно во всем этом была ее вина. Едва ноги Алины коснулись пола, она шагнула назад и уперлась спиной в стену.

— Я же не сказала «нет»! — воскликнула она.

— А может, следовало бы. — Он остановился у двери, положив на нее ладонь.

— Куда ты идешь? — выпалила Алина.

Он дернул дверную ручку.

— Я буду внизу. Думаю, лучше я останусь сегодня на ночь там.

Что?

— Почему?

Широкая линия его плеч напряглась, и Алина мельком увидела его профиль, когда он наполовину повернул голову к ней. Однако затем Мирча замер, явно передумав.

— Ты хочешь, чтобы я был в твоей постели, Алина? Что ж, я с радостью там окажусь, но только после завершения этого дела. Только после того, как ты узнаешь правду. Потому что в ту секунду, когда ты окажешься подо мной, ты станешь моей. — Его голос стал хриплым. — Назад дороги не будет. Не будет сожалений. И больше не будет поглощающих тебя поисков.

Дверь за ним с громким стуком захлопнулась, и Алина прерывисто выдохнула.

Утро принесло с собой просвет в грозе. Алина молча седлала лошадь, искоса бросая взгляды на Мирчу, успокаивавшего своего огромного черного жеребца.

Ее голова адски болела после ночных возлияний, но именно шок от его поцелуя она ощущала всю ночь и именно он заставил ее ворочаться в постели всю ночь.

И тот факт, что он не вернулся в их общую комнату ночью.

— Я думал, ты торопишься! — окликнул он ее, вскакивая в седло.

Алина вставила ногу в стремя. Ей следовало думать о лежавшей перед ней задаче, а не о вкусе его поцелуя.

— Я действительно тороплюсь. Я хочу, чтобы все закончилось.

Мирча посмотрел на нее таки жарким и собственническим взглядом, что у нее перехватило дыхание.

— Я тоже этого хочу, — сказал он.

Она снова почувствовала, как бурлящий водоворот эмоций угрожает затянуть ее с головой. «Ты станешь моей», — сказал он, и она не знала, как это расценивать.

«Ты на охоте, — напомнила она себе. — Если будешь отвлекаться, умрешь».

Потому что он ошибался.

Мысли Алины занимала вовсе не ее миссия. Ей нужно было сосредоточиться на дреки, за которым они охотились, а не на том, каковы на вкус губы Мирчи.

Они легкой рысцой поехали в раннем утреннем тумане сквозь густые буковые насаждения по направлению к озеру. Алина усилием воли заставила себя думать только о том, что их ждет впереди.

Неделю назад погибли два мальчика. Их окровавленные и растерзанные тела нашли у озера Святая Анна[3]. Один из них был наполовину съеден.

На берегах озера, как полупрозрачная юбка, лежал туман, и Алина крепче сжала поводья. Отличное местечко для засады. Она посмотрела вверх, но свинцовые небеса оставались хмурыми и пустынными. Если где-то там и были черные крылья, то их было совсем не видно.

— Когда-то это было пристанищем всеми забытого принца дреки, — тихо сказал Мирча, расслабленно держа в руках поводья и оглядывая горы. — Он поселился здесь триста лет назад, когда леса были моложе, а вокруг было меньше людей.

Она удивленно подняла бровь.

— Ты никогда раньше не рассказывал мне эту историю.

— Ты раньше не была готова ее услышать.

Алина сердито поджала губы.

— Тебе известно о… дреки, жившем в этих горах, и ты мне не сказал?

— Больше, чем ты можешь себе представить, — пробормотал он, но его лицо снова было повернуто к небесам, и он вдыхал солнечный свет, словно тот согревал каждую его клеточку. — Но ты не ответила на мой вопрос. Ты готова услышать эту историю?

Алина намотала поводья на руку. Какая-то часть ее души просто хотела, чтобы это закончилось. Она хотела убить проклятое чудовище и продолжить жить дальше. Но чтобы это сделать, ей нужно знать обо всех слабостях своего врага.

— Да, пожалуйста, расскажи.

Мирча бросил на нее взгляд, сказавший ей, что его не обманул ее тон.

— Немногим известен тот факт, что дреки могут менять свой облик и ходить среди людей…

Алина крепче сжала поводья в руке.

— Я думала, это все суеверия.

Он продолжал смотреть прямо перед собой.

— Иногда в суевериях правильно отражены детали. Этот дреки был старшим сыном древнего воеводы. Дом Дракулешти правил Валахией в неспокойные времена, когда дреки были вовлечены в дела людских королевств. У них было предостаточно врагов: в доме Данешти, оспаривавшем их право на престол; в Османской империи, которая хотела править всеми, и среди жадных до земель трансильванских воевод дреки. Его отец Влад Дракул был слабым и поклялся в верности османам, но опасаться ему следовало врагов с запада.

— Валахия, — прошептала она, вспомнив уроки истории. — Ты говоришь о своем тезке, валашском господаре Мирче Втором.

— Да, я говорю о Мирче. Сыне дракона[4]. — Его губы скривились. — Как он ненавидел это прозвище, потому что люди и не подозревают о давней вражде, связывающей дреки и драконов.

— Мирча умер, и на трон сел его младший брат Влад.

— Колосажатель, — невесело улыбнулся ее спутник. — Согласно людской истории, думаю, ты права. Все помнят, что Мирча умер. Но неофициально…

Алина поневоле ощутила любопытство.

— Неофициально?..

— Мирче и девятнадцати лет не было, когда его назначил воеводой совет бояр, жаждущих его контролировать. Дреки считаются взрослыми только по достижении шестидесяти лет, но совет не учел гордость Мирчи и его желание проявить себя. Он был опасным воином и выиграл много сражений, но… Он плохо умел подчиняться, так что его соотечественники сговорились его свергнуть. Они пытали его, ослепили раскаленной кочергой, — тихо сказал Мирча, — а потом заживо его закопали. Так воевода погиб для человеческой истории, но принц дреки выжил. Едва.

Она невольно на мгновение почувствовала ужас и пожалела существо.

— Земля призвала его, и он оставался в ней в течение нескольких десятилетий, а может, и целого века. Первые несколько десятилетий он едва был в сознании, и боль была просто невыносимой. Но дреки управляют стихиями, и он смог использовать свой дар Земли и Огня, чтобы медленно исцелиться. Когда он наконец вырвался из-под земли, то боялся, что будет слепым, потому что дреки не могут отращивать утраченные органы, но от его тела осталось достаточно, чтобы он смог восстановиться. Он мог видеть, мог летать и все еще мог дышать огнем в облике дреки, но все, что он когда-либо знал, исчезло. Его клан был истреблен, и его род прервался. Но впервые в жизни он был свободен. Свободен от оков судьбы, которую ему навязывала его семья. Свободен от бремени своего имени. Свободен снова жить как властелин небес.

Мирча придержал своего жеребца, когда дорога вышла из березняка и открылся вид на лежавшее перед ними озеро.

— Он выбрал это вулканическое озеро в качестве своего нового дома и жил здесь в относительном покое.