– Да. Если бы не ты и твоя шаровая молния, он был бы жив. А я – нет.

– Что? Это… это не так…

– Так. Я застыл перед ним, посмотрел свысока, – Мне сказала об этом Екатерина Лазарева. Или как вы там ее называете? “Геката”?

– Если… – он совсем растерялся, – если я не убью тебя сам, – Виктор показал мне беспалую руку, – они вырежут всех. Убьют всех детей Сергея Орловского. Всех детей моего брата.

– Если бы ты не пытался убить меня минуту назад, – я посмотрел на него исподлобья, активировал феррум, и проводник объяло призрачное лезвие, – я бы спросил у тебя о том, кто твои настоящие враги. Но теперь слишком поздно. А что касается дома Орловских, я защищу его сам.

– Нет… нет… – он принялся отползать от меня, я же зашагал к Виктору, – это… это все неправильно!

Я нагнулся, чтобы схватить его за грудки. В следующее мгновение грохнуло. Передо мной вспыхнул яркий свет так, что в глазах отпечатались зайчики. Я завалился назад.

Девушки запищали. Почти тут же я открыл глаза.

Виктор обратился в ворона. Громко каркая, он, ослабший полз на пузе к машине, словно огромная летучая мышь. Я метнулся к нему, он же, хлопнул крыльями и полетел. Сначала низко, потом все выше и выше. Я бросился в погоню.

***

Виктор чувствовал настоящее смятение. Даже нет, не смятение. То, что он ощущал сейчас, можно было бы назвать словом паника. В форме ворона он с трудом хлопнул крыльями и поднялся на несколько метров. Взглянул вниз.

Чувства взыграли еще сильнее, когда Виктор заметил, с каким ужасом смотрят на него Стас и Вика. На лице еще одной девушки, имя которой он не знал, даже взыграло отвращение.

Когда сзади раздался раскат грома и блеснула молния, ко всей буре эмоций прибавилось еще и изумление. Виктор с трудом обратил птичью голову назад.

Это был Замятин, использовавший личную трансгуманизацию. Обратившийся в форму зверя – огромного человекоподобного волка, он как ветер мчался за Виктором. Мчался и догонял.

Виктор, как бешеный принялся работать крыльями, взлетая все выше и выше. Он уже видел, как собственная тень промелькнула над машиной Замятина. Волк же, прыгнул на капот, потом на крышу, смяв ее, и метнулся за Виктором.

Зверь прыгнул так высоко, что у Виктора захватило дух. Птичьи лапы прострелила боль, когда волк полоснул их когтями, но не зацепился. Он приземлился на лапы, ловко кувыркнулся, гася удар. Потом выпрямился на двух ногах.

Виктор же, едва успевший подняться, летел куда-то, сам не зная куда. Последнее, что он видел, это как вся группа Орловских, стоявшая рядом с машиной. Она все уменьшалась, по мере того как ворон набирал высоту.

Виктор летел долго. Куда? Он не знал. Зачем? Только чтобы оказать подальше от Замятина. Он знал, что не сможет победить его. Знал и боялся. В голове крутилась куча мыслей, о том, что Замятин прав.

Ведь это он, Виктор, своими руками напал на Игната. Он пытался убить его, чтобы Замятин не возродился. Он, Виктор, только что чуть не убил детей своего покойного брата.

А кто его союзники? Сумасшедший маг-демоник Синицын? К тому же погибший. Роялисты и Сновидец, которых он и в лицо почти не знает, за исключением единиц? Чувство глубочайшей вины съедало Виктора.

Отлетев на добрый десяток километров, он приземлился где-то в лесополосе. Израненный, с ощутимыми переломали, с трудом добрался до тени, под большой акацией. Лег на люценру.

– О, предки, – схватился он за голову, понимая, что сегодняшний неудачей навлек беду и на свою собственную семью, – о предки, простите меня! – крикнул он, – Сережа, – тяжело дыша, потянулся к своему проводнику на поясе, – ты во всем был прав. Во всем! И… и Павел, – понизил он голос, – Павел Замятин тоже прав…

Виктор посмотрел на свою левую руку, сжал ее в кулаке.

– Империя Стоит, – указав проводником на участок кожи на внутренней стороне предплечья, Виктор проговорил заклинание.

Там тут же проявилось магическое тату короны – символ братства Роялистов.

– К черту все! – сжал он зубы и принялся выжигать татуировку раскаленным проводником.

***

– Все целы? – приняв свой прежний вид, я приблизился к машине.

Вика, белая как мел смотрела на меня. Стас таращился изумленным взглядом. Я же, приблизился к обоим, внимательно осмотрел их лица и бегло тела, чтобы проверить, не ранены ли. Оба были целы.

– Я в порядке, спасибо, – проговорила Тома, когда я приблизился и стал рассматривать ее, – только… только немного напугана. Что это было? Кто это был?

– Н-наш дядя, – с трудом проговорила Вика, – который хотел убить нас.

Стас, ничего не говоря сел в машину.

– Е-если бы не ты, – сглотнула Вика, – страшно было бы подумать, что могло произойти с нами.

– Спасибо, Игнат, – проговорила Тома, – ты защитил нас. Как ты, – приблизилась девушка, – не ранен? – Тронула мое лицо.

– Все хорошо. Цел. Садитесь в машину, – я бросил взгляд на бледную Вику и ее трясущиеся руки, – садись назад. Я поведу. До Большой Арены полчаса пути. Там нам окажут помощь, и мы отдохнем. Надеюсь, машина заведется, – я осмотрел мятую крышу и лопнутые стекла, – подшаманим ее. И в путь.

Машина была на ходу. Я как мог, выправил вмятины и вычистил салон от стекла. Конечно, при помощи магии. Тачке нужен был основательный ремонт.

Спустя каких-то двадцать минут мы снова ехали по трассе. Все молчали. Хотя на лицах девушек и Стаса уже читалось облегчение. Стасик даже начал шутить. Потом я услышал, как они с Томой зашушукались на заднем сидении. Говорили они что-то о битве и том, как я принял звериную форму. Казалось, никто не хотел обсуждать случившееся и наш с Виктором разговор. Так им было легче.

– Игнат? – внезапно спросила Вика.

– Да, – проговорил я, не отрываясь от дороги.

– А почему дядя назвал тебя Павлом Замятиным?

В салоне повисла тишина.

– И кто? Кто хочет убить всех нас? – дрожащим голосом проговорила Вика.

Я с каменным лицом смотрел за дорогой. Потом перевел взгляд на сестру, которая сидела на пассажирском.

– Ты знаешь, кто такой Павел Замятин?

– Известный бретер из дома Замятиных, – тихо проговорил Стас, – он представлял страну на недавней геополитической дуэли, – мальчик на мгновение замолчал, – и почти вернул империи Аляску.

– Я слышала, что он убил американского принца, – вмешалась Тома.

– Он не убивал, – сказал я холодно.

Я взглянул на Вику. Сестра молчала. Будто бы не решалась сказать, потом, наконец заговорила:

– Да, я знаю, кто это такой. Его все знают.

– Я – это он. Я Павел Замятин, Вика, – сказал я, смотря на дорогу, – когда сердце вашего брата Игната перестало биться, моя душа заняла его место.

– Что ж, – грустно проговорила Тома, – это объясняет очень многое.

Решив, что неправильно больше скрывать от них правду, я рассказал Вике и Стасу все. И про свою смерть, и про Катю. Про то, что я сам решил возродиться в новом теле, но не выбирал их брата. Это было случайное стечение обстоятельств.

Ответом мне была тишина. Стас молчал. Вика начала плакать.

– Я чувствую свою ответственность перед вами, – проговорил я серьезно, – и сожалею, что так вышло. Именно поэтому я остался в доме Орловских. Поэтому решил помочь вам. Поэтому взялся вытягивать род из ямы, в которой он оказался. Потому что чувствовал себя ответственным за Игната.

Рассказал я также и про Роялистов, и про Орден Новой Маны. Сказал, что пока, нам нужно быть начеку. И держаться вместе. Грядут трудные времена.

– Но как? – сквозь слезы проговорила Вика, – как нам теперь… верить тебе? Как общаться? Ты не наш брат. Не часть семьи!

– Если вы решите отречься от меня, – продолжал я холодно, – что ж. Это ваше право. Я пойму и приму ваш выбор. Но знайте, что даже в этом случае я не перестану вас поддерживать и защищать. Потому что должен. Потому что, хотите вы того или нет, сейчас я фактически глава дома Орловских. А глава дома должен защищать домочадцев.