Я покрутил головой, наклонился туда-сюда. Голова вроде бы не кружилась. Я оглядел палату. Комната была небольшой и уютной. Сразу было видно, что простому человеку тут лежать не светит. Наверное, и обслуживание больных тут соответственное...
Коснувшись пальцем уха я вопросительно поднял брови. Друзья поняли, ухмыльнулись и развели руки. Нас тут наверняка слушали. Конечно у нас особенных секретов не имелось, но хотелось бы поговорить в нормальной обстановке, не ощущая за своей спиной доброжелательного внимания товарищей из Конторы.
-Тогда давай пройдемся...
Мы вышли в коридор и побрели куда-то. Это, конечно не гарантия приватности, но на душе стало чуть спокойнее. Народу тут нашлось не много и мне почему-то пришла в голову сцена из фильма «Воздушный извозчик». Ту, в самом начале фильма, где раненые пилоты пели песню, ходили по госпиталю и в итоге вышли к пруду, где их ждала в пруду бутылка горячительного. В конце коридора нашелся застекленный эркер. Окна выходили в парк и за редкими деревьями просматривался большой пруд.
- Ходим тут как в кино, – сказал я. И напел: «Потому, потому что мы пилоты...»
Сергей понял, кивнул.
- Только до пруда сейчас не дойти.
За окном мела метель. Зима разошлась не на шутку.
- А если и дойдём, то без лома там делать нечего.
- А лом-то тут при чем? – удивился Сергей.
- Лунку долбить, чтоб бутылку достать, - напомнил я. – Помните они там выпивали? Так вот как в кино не получится.
- Страшная аналогия, - сказал вдруг Никита, нервно передернув плечами.
- Это чем?
- А помните потом разговор случился с той пожилой докторшей?
Я покачал головой.
- С той, которая ему границы скорости обозначила. Помнишь? Разрешила только на ПО-2?
- И что? К нам-то это каким боком?
- А представляете такой же разговор сейчас с поправкой на ситуацию: «Мы музыку играть сможем? Сможете! Рок-музыку? Ну нет! Это слишком громко и быстро! Может быть поп или кантри? Нет! Ни в коем случае! Тогда джаз? А нет ли у вас что-то поспокойнее? Есть. Народная и симфоническая музыка... Ну хорошо. Вот это можно...»
Мы представили все это и одновременно плюнули через левое плечо. Не дай Бог!
- Давай, не каркай... Лучше о другом поговорим. Вы как думаете, что это все значит?
- Ты про все это? В смысле случайность или вредительство?
Он кивнул. Отвечать прямо я не решился. Это, конечно, не в палате, но ведь и не чистое поле. Сказал намеком.
- Ты думаешь, что ответ на твои кровожадные мысли о кремлевской стене?
- Не знаю. Может быть… Хотя вряд ли, - поправил он сам себя. - Мы же их никому не доверили?
- Тогда может быть превентивная мера? Реакционеры узнали, что мы перемены требуем и устроили...
Никита сделал несколько движений рукой, словно что-то тайком подпиливал.
- Посчитали, что будет лучше, если мы пропадем из этого мира.
Я представил, как пожилой член Политбюро кряхтя, в темноте, лезет на стремянке под потолок и строит там каверзу, подпиливая арматуру. Стало смешно.
- Зря смеетесь, – обиделся Никита. - Вон с Машеровым..
- Так он вроде как жив?
- Пока да. А потом навстречу лоб в лоб грузовик с картошкой. На правительственной трассе... Темная история.
Я вспомнил, про эту действительно темную историю. Машеров, первый секретарь ЦК КП Белоруссии, погиб в 1980 году, не дожив до Пленума ЦК КПСС, где он вроде бы как должен был сменить Косыгина, всего несколько дней. Что там было на самом деле никто не знает- ходило в народе несколько конспирологических версий. Разумеется, виноватого нашли и осудили, но вот насколько виноват был водитель врезавшегося в правительственную «Чайку» грузовика и не стоял ли кто-то за его спиной точно не смогли выяснить даже во времена Перестройки, когда срывали все завесы и отвечали на все вопросы. Особенно подозрительным было то, что именно на этом Пленуме взошла звезда Горбачёва. Именно тогда он стал членом Политбюро. Может быть все-таки есть связь? А может быть и нет...
Мы помолчали. Может быть те же силы, что остановили движение Машерова к власти, пробуют остановить и нас? Может быть... А может быть это просто случайность. Фактов у нас не имелось. Объяснить все, что произошло с нами можно было по-разному. Сейчас мы могли только гадать. Я глядя в метель думал, что же для нас будет лучше – так или эдак- мне в голову пришел еще более чудовищный вариант... Пока я думал пугать друзей или нет, Сергей предложил:
- Давайте гадать не станем. Будем пока считать, что просто случайность.
Никита пожал плечами, не соглашаясь и не возражая.
- А ведь возможен вариант еще более страшный, - сказал я. – Охренительно страшный... Страшнее, чем все Политбюро.
- Ну?
Друзья уставились на меня, пытаясь угадать, что пришло мне в голову.
- ЦРУ?
- Мироздание.
- Что Мироздание?
- Вы, ребята, Стругацких читали?
- Что именно?
- «За миллиард лет до конца света».
- Ну, я читал, - ответил Никита. – И что?
- Там основную посылку помнишь?
Сергей дернул меня за рукав.
- Ты не умничай, не тяни.
- Там описано, что Мироздание может защищаться от того, что посчитает опасным для себя. Может быть и мы тоже…
Я застеснялся сказать «опасны». Глупость конечно, сравнивать нас и Вселенную, но вдруг?
-… доставляем ей некое неудобство…
Подумав, продолжил.
- Между прочим, я вспомнил, что «Ариэль» наш несостоявшийся хит спел только в 1976 году. А тут - получается, на два года раньше. С чего-же это? Получается, гнется История. Приспосабливается к изменениям, меняется с треском, но приспосабливается, и нас вот задевает отлетевшими осколками.
Никита подумал, посмотрел на меня и выдал диагноз.
- Мания величия.
- …осложнённая манией преследования, - добавил Сергей. Почему-то он показал за окно, на метель. - Ты подумай, где мы, а где Мироздание! Тем более они это еще и не написали. Им это еще только предстоит.
- Ну и что, что не написали? Не аргумент. Америка, до того момента когда её не открыл Колумб, все-таки существовала. Только называлась по-другому... Так и тут.
- Причем тут это?
- Тут как у юристов, - объяснил я. - Незнание закона не освобождает от ответственности. То, что мы не знаем какого-то закона Природы вовсе не означает, что он не действует.
Друзья переглянулись.
- Надеюсь, что ты ошибаешься, - сказал Никита.
- Да уж, - сказал Сергей. - Путь лучше консерваторы из-за кремлёвской стены, а не Мироздание. В том-то случае у нас шансы еще есть а тут...
Он покачал головой. Я не стал спорить, тем более очень мне не хотелось в этом споре оказаться победителем.
Мы молчали, глядя в коридор. Там люди явно были полны оптимизма. Среди больничных халатов мелькали белых халаты врачей. Один их таких целенаправленно направился к ним. Я без очков разглядеть лица не мог, но почувствовал это.
- Кажется по нашу душу, - сказал я.
- По нашу душу пришел бы кто-то в черном. В смысле священник, - прищурился Никита. – Могу поспорить, что это наш майор.
Так оно и вышло.
- Ну, что? Посекретничали? – вроде как с усмешкой спросил майор подойдя.
- Да какие тут секреты, - ответил Сергей с нарочитым кряхтением поднявшись ему навстречу. – Мы все про музыку думаем... Нужно новые песни сочинять, а в таком состоянии.
Он вздохнул.
- Да. Это у вас получается, – подтвердил чекист. - Вы, кстати, знаете, что стали лауреатами конкурса?
Это было хотя бы приятной и ожидаемой, но все-таки неожиданностью.
- Спасибо за хорошие новости.
Мы неспешно двинулись обратно в палату.
- Ничего... Полечите, подлечитесь, все и наладится... – добавил он нотку оптимизма в наше настроение. - Ничего нового Юрию Владимировичу передать не хотите?
Никита посмотрел на нас.
- Про картошку напишем?
Я кивнул.
- Всенепременно!
Если у вас возникнет желание поощрить автора, сделайте перевод на карту Сбербанка.
