- К тому же руководство СССР тоже может торговать нашей информацией, если посчитает это нужным.
- То есть ваши адресаты там...
- Там будут наши единомышленники, которые поверят. Тем более, что у нас на первом этапе интерес чисто будет чисто научный.
Он разлил вино по бокалам, поднял свой, предлагая нам присоединиться. Я чувствовал, что перед нами мастер переговоров. Тихонько-тихонько он тихонько подталкивал нас к принятию нужного решения. Тут нужно было или чокаться с ним, либо вставать и уходить. Карты с его стороны были открыты. Конечно наверняка не все, но...
- Предполагается и второй этап?
- Разумеется. Это ведь наука! Но давайте сперва займемся первым, а там- посмотрим.
- Есть еще один вопрос. А почему все это произошло именно с нами?
Он вздохнул.
- Это вопрос и для всех нас. С этим нам еще предстоит разобраться.
Мы не ответили и он решил на этом завершить деловой разговор.
- Договорились?
- Мы подумаем,- сказал за всех Сергей.
- Думайте... Ну, а теперь...
Он посмотрел на нас.
- Теперь- танцы! Инструменты уже поставили. Мы все этого заслужили...
Под этим «мы» он явно имел ввиду своих единомышленников, так как потом добавил.
- И вы тоже!
...Конечно же мы отыграли на шабаше и с почтением были отправлены по домам.
Пока играли и когда ехали мы не обсуждали произошедшее. Не сговариваясь отложили такой серьёзный разговор «на потом». О возможностях парапсихологов мы могли только предполагать, но вот про Конторские заморочки и возможности, мы хорошо знали. Поэтому разговор начали только после того, как в темноте надвинувшейся ночи растаяли огоньки привезшего нас к дому «Линкольна».
Проводив его взглядами, мы уселись на детской площадке.
- Ну и?...
- Что хотели, то и получили,- сказал Никита. – Зря что ли я вам плакатик нарисовал?
- Конечно зря,- возразил Сергей. – Ты не понял, что они нас уже целенаправленно искали? Они знали о нас от того лаборанта...
- Кстати,- поднял я вверх палец. - Это... Из «Дальрыбы»... Наверняка ведь не только этот лаборант не только в лаборатории работал, но и зеленые погоны носил.
Ребята мгновенно поняли, что я имею ввиду и сделали вывод.
- Точно! А бывших чекистов, как мы знаем, не бывает...
Мы переглянулись. Сложить два и два очень просто.
- Значит Контора скоро получит подтверждение о том, что мы- действительно мы.
- И что мы будем делать? Решать-то придется и решать быстро.
Вопрос повис в воздухе. После того, что нам могло обломиться от Меерова за участие в его проекты зарплата лаборантов в какой-то секретной лаборатории уже не казалась нами пределом мечтаний.
- Что делать-то? – повторил Никита. - «Ке фер? Фер то ке?»
Но я никакого трагизма в ситуации не видел. Во всяком случае трагизма такого накала, чтоб привлекать высокую классику. Ответ лежал на поверхности. Глядя на редкие огоньки в домах –время было позднее и москвичи спали я ответил:
- Ничего...
- В смысле? – опешил Никита. Я улыбнулся, гася его удивление.
- Ничего не изменится. Если они после писем Андропова нам не поверили, то почему должным поверить бывшему лаборанту, внедренному в группу сумасшедших?
Мелькнула мысль, что хорошо, что это не слышит Мееров, но потом пришла еще одна: а кто их знает этих парапсихологов? Каковы их возможности? И добавил на всякий случай:
- Ну это они там думают, что те сумасшедшие... А оказывается вполне приличные люди. Накормили, напоили, заплатили...
Мы замолчали. Потом Сергей подвел итог.
- Лично мне с официальными структурами сотрудничать было бы спокойнее...
- Ну да,- кивнул я. – Удостоверение бы с гербом дали... Можно было бы поиграть в шпионов...
Сергей кивнул в ответ и продолжил.
- ... но сотрудничества не получилось. Значит будем сотрудничать с теми, с кем возможно.
- Ну да... Парапсихологи тоже люди.
- Точно, - подтвердил Никита. – И люди обеспеченные!
Решение пришло. Мы сидели под детским грибком, в песочнице, и примеряли на себя только что скроенное будущее.
- Ну и что, что сумасшедшие?
- Да не сумасшедшие они, - поправил Сергея Никита. – У них-то все получилось.
- Ну, не знаю... Может быть все-таки это у нас все получилось? – возразил тот. -От нас все требуют доказательств, а мы что должны им верить на слово?
Он поморщился, словно гурман, понюхавший французский сыр.
- На слово, подтвержденное хорошими деньгами, - уточнил я. – А слово с деньгами это совсем другое, нежели слово без денег! Согласны? Нет у нас пока покупателя на наши необычные таланты.
Никита решительно хлопнул ладонями по коленям и поднялся, загораживая звезды.
- Надо договариваться с молодыми. Без них вся идея работать не будет... Когда у нас связь?
Глава 20
43.
Очередного воскресенья мы ждали с особенным нетерпением.
Еще за неделю мне позвонил Кобзон и предупредил, что в этот день в «Утренней почте» состоится премьера песни «Родина»... Не знаю волновался ли сам Кобзон, но мы ждали с особым нетерпением.
Деды гарантировали качество, но сомнения время от времени шевелились в душе то у одного, из нас, то у другого. Вот в чем было дело. Качество, о котором говорили деды, имелось там, в том мире, а что получится у нас? Ведь это была первая песня, которую мы не слышали своими ушами. Её слышали деды, но не мы. Так что как прозвучит в эфире песня переданная дедами нам «на словах» и «на губах» не знал никто. То есть непонятно было - действенна ли такая технология передачи музыки или нет?
Именно это мы и стремились узнать.
- Пошли ко мне,- предложил Сергей.
- А родители?
- Предки по магазинам наладились. Никто мешать не будет...
Он посмотрел на часы.
- Через пятнадцать минут начало.
Вытащив из почтового ящика пачку газет, Сергей рванулся к себе, на пятый этаж, на ходу перебирая прессу. На площадке между третьим и четвертом этажами он остановился и показал нам конверт.
- Ого! Письмо! Из ГДР!
Письмо могло подождать и я ткнул его в спину.
- Давай двигай наверх. Потом почитаем... Успеем еще ознакомиться.
Мы добрались до телевизора вовремя.
Через двадцать минут чужой музыки, ведущий «Утренней почты» Юрий Николаев наконец сказал то, что ждали мы все:
- Премьера песни!
Я посмотрел на друзей. Не знаю, что было в моих глазах, но у друзей виднелась какая-то неуверенность. Что-то сейчас будет....
На экране видна была и сцена и оркестр на сцене и детских хор... Оркестр занимал половину сцены, а на второй половине стояло человек пятьдесят детей.
- Да,- протянул Сергей. – Иосиф Давидович любит все масштабное. Подошел с размахом...
- Конечно... Родина большая, а значит и народу тут нужно побольше, чтоб подчеркнуть масштаб! Сколько нас сейчас миллионов двести пятьдесят?
- Ну... Около того...
Никита прищурился и на лице появились веселые морщинки.
- Представляю, что творилось бы на сцене, если б эта песня была про Китай...
- В Китае такие песни представлялись бы на стадионе, а не в концертном зале.
Пока мы зубоскалили оркестр взялся за дело и заиграл вступление. Через несколько секунд Кобзон начал...
- Я, ты, он, она...
Он стоял перед микрофоном и его лицо занимало весь экран, но мгновением спустя камера переключилось и стало видно всю сцену. Вокруг Иосифа Давидовича заскакали дети. Они разевали рты, выпевая «вместе с целая страна...» Разумеется это была фонограмма, но всё получилось очень жизненно. Мальчики и девочки в национальных костюмах скакали вокруг него, словно певец превратился в елку, а дети стали новогодними зайчиками, лисичками и снежинками... Кобзон пел как всегда, хорошо. Он монументально стоял на сцене и только время от времени поглядывал на детей.
- Какой великий артист! – с уважением и доле зависти сказал Никита. – Смотришь на него и понимаешь, что он хочет всех их перецеловать или как минимум погладить по головке...
