Собрав записки, я подошел к Шуре.

- Хорошо играете, - сказал он довольно улыбаясь. - Давно вместе? Часто репетируете?

- Последние полтора года - через день.

Я тряхнул записками в прошлое.

- А ты? Ничего не хочешь передать в 1974–й? Что-нибудь полезное, вроде выигрышной комбинации цифр в «Спортлото»? Могу устроить по льготному тарифу.

Шура подтолкнул ко мне стакан с соком. Может быть хотел этим показать, что хватит злоупотреблять спиртным.

- Ты тогда передай мне, чтоб на английский язык налегал и на «Историю КПСС». Очень они мне в жизни пригодились.

- Хорошо, - совершенно серьезно сказал я. – Только адрес напомни.

Он рассмеялся.

- Зря смеёшься, - остановил его я. – Я ведь серьезно.

Он отмахнулся.

- Ты с такими разговорами иди к микрофону, весели ребят.

Я оглянулся. Веселить никого не нужно было- все и так оживленно разговаривали, улыбались. Каждый сбросил по два-три десятка лет.

- Ничего. Пусть они не отвлекаясь на меня отдохнут и выпьют.

Я отодвинул мешающий положить руки на стол стакан и сказал, как мог серьёзно.

- Я бы хотел с тобой поговорить. Есть мне кое-что тебе рассказать, тем более, что я надеюсь на твою помощь.

Шура стал серьезнее.

- Ну, рассказывай...

- Это не только мой рассказ.

Я повернулся к друзьям- музыкантам и приглашающе махнул рукой. Когда они подошли я заговорил.

- Дело было так...

Не торопясь я рассказал о том, что с нами произошло. Ребята подсказывали, вспоминали что-то и в нашем изложении вся история превратилась в веселое приключение. Шура слушал внешне безучастно только иногда морщился или улыбался. Его лицо не выражало ничего кроме вежливого интереса. Только в самом начале рассказа он спросил:

- И что, миры полностью идентичны?

- Нет, конечно. Различий и больших, и маленьких наверное много. Вот в том мире и космонавты целы остались и..

- Слышал, мы тут недавно Стинга играли? – сказал Володин. -Ты на слова внимания не обратил? Мелодию-то мы в том мире приватизировали, а вот слова на неё для нас написал Рождественский. Я, когда мы вернулись, специально поверил – не писал он у нас таких стихов.

Шура кивнул и больше ничего не спрашивал. Просто вежливо слушал, но ведь кроме лица было и все остальное! А вот это самое «все остальное» говорило, что ни капли он нам не верит.

Я решил не затягивать эту часть разговора.

- Думаешь, мы сошли с ума??

Он несколько театрально развел руки.

- Ну почему так грубо?

- А все-таки?

- Такое бывает.

- Все трое? - надавил я голосом. Но Шура был дипломат. Он ответил честно и не обидно.

- В сумасшедшем доме или в клинике Сербского лечатся куда как большее число психов… Они там табунами ходят.

Мы переглянулись. Что ни говори, а он был прав.

- Ментальное путешествие в иное измерение? – продолжил Шура громить наш рассказ. – Ха!

Его «ха» звучало не весело, а издевательски. Я понимал его скептицизм.

- Ты не веришь потому что это антинаучно?

Тот даже не ответил. Только плечами пожал. Скептик материалист! Но ведь я-то в этом вопросе ориентировался гораздо лучше него.

- Наука имеет способность к самоочищению. Она время от времени признает какие-то части себя лженауками... – как можно убедительнее сказал я. -Учёные что-то исследуют, собирают факты и фактики, пишут диссертации, и вот раз - и выясняется, что все, что они делают было ошибкой. Проходится выходить к людям и извиняться перед Обществом. Так вот рано или поздно...

- Фантастику все еще пишешь? – перебил он меня и посмотрел на ребят. - А это наверное, твои соавторы?

- Нет. Они, скорее, они мои подельники…

Шура вдруг взорвался.

- Но ведь это невозможно! То, что ты рассказываешь – невозможно! Это невозможно. Это- фантастика.

-Так это невозможно или фантастика? Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

- Не вижу разницы.

Мне показалось, что он обиделся на мои слова как на неумелый розыгрыш. Он попытался подняться, но я ухватил его за рукав.

- Погоди. Разница есть. «Невозможно» это ходить босиком по потолку, а «фантастика» это ходить по металлическому потолку в магнитных ботинках. Так что выбираешь?

- Невозможно!

Конечно Шура был прав. Нужны были серьёзные аргументы. Жаль только, что все они в данный момент были у него в руках, а не у нас.

- А ты гимн Советского Союза помнишь? – спросил Никита. – Ну, ту строчку, где «Сплотила на веки Великая Русь»? Если бы тебе, да и всем нам, 40 лет назад сказали, что все пойдет именно тем путем, что страна уже идёт, ты бы поверил в это?

- А они, те твои и параллельного 1974 года, поверили?

- В итоге- да. Мы сумели их убедить.

- Ну так и флаг вам в руки с таким способностями к убеждению!

Шура с облегчением откинулся на стуле назад. Стул противно скрипнул.

- Убедите меня. Есть чем?

- Ну что…- сказал Никита. – Мы теперь точно в том положении, как и в 1973 году. Им нужны доказательства…

Мы посмотрели на Сергея, но тот улыбнулся и ответил.

- Музыкальной эрудицией их не убедить. Про «АББА» они и сами все знают.

- А что тогда? Думайте давайте…

Я кивнул на Шуру. Может быть и ты присоединишься?

- А как вы в тот раз из положения вышли?

- Там, в 1974 у нас было предзнание, которого у нас тут нет. Сам понимаешь почему.

- Тогда как вы планируете все это сделать?

Ему уже было весело. Разговор перешёл за грань разумного и стал юмореской. Только он не понимал, что юмор в этой ситуации видит только он.

- С твоей помощью, разумеется. Твоей и твоей уважаемой Конторы.

Шура вопросительно поднял брови.

- Ты сам скажешь каким образом. Сам скажешь какая информация из 1974 года будет для вашей конторы убедительной.

Он промолчал.

- В каком случае ты поверишь моему рассказу? Пока я даже не говорю о твоих шефах. Это вопрос хотя и ближайшего, но – будущего. Что убедит лично тебя?

Шура продолжал молчать. По его лицу я даже не мог сказать думает ли он над моим вопросом или просто размышляет о чем-то своем.

- Понимаю, что теоретически в Интернете есть все, но допустим я предоставлю тебе сведения, которые невозможно найти в Интернете? Что-то такое, что и по этот день остается секретом?

Он не сказал ни слова. Тогда я попробовал зайти с другой стороны.

- Вот скажи в рамках твоей компетентности, есть сведения, которые нам просто ниоткуда было бы получить? Ну, разумеется не позже 1974 года.

Вот на это предложение Шура отреагировал.

- О своей работе я с вами говорить не буду. Не хватало еще...

- Н-да... Занятная ситуация, - сказал Сергей.

- Ожидаемая, - поправил его я и все всем объяснил. – У него же подписки.

- Может быть тогда мы расскажем ему что-нибудь о своей работе? – предложил Никита. – У нас конечно тоже висят подписки, но думается, что наши тамошние подписки в этом мире не действуют. Расскажем ему про «Дальрыбу».

Минут десять мы рассказывали о «Дальрыбе». О том где находится, чем занимается, и где в здании находится спецлаборатория и куда выходят окна, кто руководил всей этой научной шайкой и каковы были их планы и задачи. Мы могли бы рассказать многое, но Шура ничего слушать не стал.

Он просто поднялся и ушел общаться с другими.

Я даже не попробовал его остановить. Понимал, что он обиделся. Повернувшись к разочарованным друзьям сказал:

- А никто и не говорил, что будет легко.

- Им наверное нужно что-то серьезное, что-то такое, чтоб…

Сергей тряхнул кулаком так, словно у него в нем оказалась шашка и он ей кого-то обезглавливал.

- Чтоб вопросов вовсе не осталось. Что-то вроде шифра запуска межконтинентальных ракет…

- Точно. Но у нас их пока нет и не думаю, что нам их предоставят. Хотя… Попросим. Вдруг да дадут? А если не дадут, то...

Я набулькал в стакан боржому, выпил.

- Если они думать не хотят, то придется снова все делать самим,- грустно подтвердил Сергей. Не желая впадать в охватившее его уныние я оптимистично предложил: