Эта проблема разделения внешнего и внутреннего была известна также и Павлу. Заметьте его слова во второй главе Первого послания к Фессалоникийцам, стих 3: «Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых помыслов, ни лукавства.» Павел явно был обвинен в двуличности, и здесь он прямо отвечает на этот вопрос и говорит, фактически, что служение — это не причина возникновения подобной проблемы. Люди могут становиться служителями по многим причинам. Одни думают, что работа, которая сопряжена с постоянным нахождением «на виду» принесет им славу и популярность, другие становятся служителями, чтобы заработать, а некоторые, как ни парадоксально, избирают этот путь даже для того, чтобы получить преимущество в сексуальном отношении. Павел прямо говорит обо всем этом в стихах 4 — 6: «Но как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти — Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других…» «Вы знаете, что мы никогда не используем подделку и не одеваем маску, чтобы прикрыть наши недостатки — Бог нам свидетель. Мы не ищем славы от людей — ни от вас, ни от кого-либо еще.» Павел говорит здесь о чистоте мотивов, а не только о наших действиях. Если вы прочитаете этот отрывок на греческом языке, то это может произвести еще большее впечатление на вас, потому что Павел здесь явно говорит о мотивах сексуальных, денежных, тщеславных…
Существует много причин, из-за которых люди становятся христианами, и самая страшное заключается в том, что большинство из этих мотивов могут быть не вполне осознаны даже нами самими. Нам очень легко играть. Это так естественно — одевать маску, это так по-человечески.
Я вспоминаю моего друга, которым мы учились семинарии. Он был явно человеком бунтарского типа. Он всегда парковал свою машину в неположенных местах или закрывал доступ к подъезду. Обычно он сидел на задних рядах аудитории и разбрасывал бумажки вокруг. Кроме того, я знал, что у него были серьезные проблемы с руководством церкви.
Десять лет спустя он сидел — как всегда, развалившись, сзади — в докторском классе, где преподавал я. Почти постоянно он высказывался о них, о том как они разрушают церковь и наносят ей вред. Это относилось к руководителям церкви, к людям, подобным Полоку и Фолкенбергу. В конце концов я однажды не выдержал и прервал его. Я спросил: «А не кажется ли тебе, что они — это мы?» В том классе, между прочим, находились три президента конференций и пять президентов унионов. А я продолжал: «Те, кто получают докторскую степень, завтра станут администраторами. А что ты собираешься сделать ты, когда тебя выберут президентом?»
Три недели спустя, когда окончились занятия, он позвонил мне. Его только что выбрали секретарем одной из крупнейших конференций на севере Америки. Я сказал ему: «Ну, теперь твой шанс показать, что ты можешь сделать это лучше.» Через несколько лет он стал президентом другой конференции. Мне было очень интересно посмотреть, как он справится. Однажды я узнал, что мы с ним назначены в одну комиссию и некоторое время нам придется поработать вместе. Когда я вошел в комнату, я увидел его. Я подошел к нему, протянул руку, чтобы поприветствовать его и сказал: «Ну, привет, старина!» Он сидел передо мной в кресле, одетый в костюм-тройку, и когда я подошел к нему, он сказал, важно протянув мне руку: «Здравствуй, Джон, очень мило тебя видеть…» Я был шокирован! Он стал одним из них!
Как это естественно — казаться тем, кем ты не являешься! Как это естественно — жить в том образе, который люди создают для тебя! Почему же это так? Не потому ли, что мы боимся быть самими собой? Мы боимся показать свое истинное «я», боимся того, что могут подумать другие, боимся того, как они отнесутся к нам.
Нет ничего нового под солнцем. То же самое происходило и во дни Христа. Посмотрите Евангелие от Иоанна, 12 глава, стихи 42 — 43: «Впрочем и из начальников многие уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги; ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божью.» Когда мы делаем что-то, потому, что стремимся завоевать одобрение людей, мы никогда не станем делать того, что славит Бога. Прочтите Евангелие от Иоанна 3 главу, 20 текст: «Ибо всякий, делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому, что они злы.»
Конечно, в «раскрытии» своего «я» есть опасности. Спросите меня — я имею богатый опыт — вспомните мои проповеди, в которых я любил рассказывать истории с хорошим концом и любил забывать истории, где я проявил себя недостаточно хорошо. Почему же так трудно быть самим собой? Почему так трудно быть искренним?
Психологи знают, как легко играть. Существует целый раздел психологии, изучающий механизмы защиты. Очевидно, что каждый человек имеет встроенный механизм защиты, который проявляет себя в трудные минуты. Основным же принципом их работы является самообман. Когда нам плохо, мы знаем, как себя обмануть, для того, чтобы поддержать нашу самооценку на должном уровне и избавиться от чувства вины и боли. Мы всеми силами избегаем дурных мыслей о себе и если знание правды может породить их — мы смело говорим правде «нет».
Механизмы защиты зачастую просто потрясающи. Иногда они кажутся нам весьма забавными, потому, что мы видим их проявления в себе.
В Библии также есть хороший пример работы таких механизмов. Вспомните: что пробовал делать Саул? Пытался убить Давида — но как? Он говорил всем: «Давид пытается убить меня!» Это называется «перебрасывание». Вы заявляете, что все окружающие так же виновны, как и вы, и всякий раз, когда вы чувствуете себя плохо или неуверенно, вам становится легче осуждать других людей, имеющих такие же проблемы.
Другой механизм защиты называется «репрессия» (подавление). Подавление — это то, что вы делаете, когда пытаетесь во что бы то ни стало изгнать из сознания те мысли и чувства, которые тревожат вас. Происходит нечто неприятное, а вы говорите себе: «Я не хочу об этом думать! Я просто не буду брать этого в голову.» Все, кажется, в порядке, но в то же самое время эта проблема уходит глубоко внутрь вас. Было бы, конечно, очень хорошо, если бы все проблемы, с которыми мы сталкиваемся и мысли, которые нас мучаюти, оседали где-нибудь в разных местах, не мешая друг другу. Но так не происходит: они борются друг с другом и пишут свои страшные имена на внутренних стенах вашего духовного дома. Если на все это не обращать внимания, то со временем начнется «бунт» и эти проблемы обязательно проявят себя в депрессии или неожиданных и безосновательных приступах ярости.
Другой механизм защиты называется «перемещение», когда вы выражаете какие-то эмоции, но делаете это не в то время или не в том месте. Например, если шеф наорет на вас на работе и вы не можете ему ничего ответить, то вы идете домой и орете на жену, она — на детей, а дети идут бить собаку. Все это называется «перемещение». Вас спасает только то, что собака не знает достаточно, чтобы пойти и покусать шефа.
Еще один механизм защиты называется «бездействие». Вас кто-то по-настоящему «достал» сегодня, вы его уже терпеть не можете, и сами мучаетесь от этого. Но на самом деле вы просто не хотите посмотреть реальности в лицо, признать, что вы совершили ошибку — ведь это почти невозможно! Так что же вы делаете? Сегодня вы оставляете все как есть, а завтра стараетесь быть сверхмилыми: приносите цветы и конфеты, улыбаетесь, в то время, как этот человек теряется в догадках по поводу такой смены поведения.
Следующий механизм защиты называется «отрицание», когда вы просто не допускаете, чтобы проблема вас беспокоила и полностью перекрываете ей доступ в сознание. Такого рода отрицание приводит к тому, что я называю «синдромом Саддама Хусейна». Все вокруг знают, что у вас проблемы, кроме вас. Многие из нас похожи на него, потому, что нам приятно окружать себя людьми, которые постоянно говорят нам «да» и не имеют ни сил, ни смелости сказать нам правду о нас, потому, что это может оказаться слишком болезненным.
